Диссертация (1173735), страница 82
Текст из файла (страница 82)
А. Свердлыком принципа равноправия субъектовявляется правильной, а квалификация равенства в качестве специфическипреломленногосучетомспецификигражданскогоправаданногообщеправового принципа, на наш взгляд, неверной. Принципы равноправия иравенства имеют существенную специфику, о которой подробнее говорится впоследующих разделах данной работы.Сформулированный автором в качестве общеправового принципреальности и гарантированности субъективных прав и обязанностейсубъектов советского гражданского права — еще один яркий примерпринципа-идеологемы.
Внимание с точки зрения науки гражданского праваможет вызвать только справедливо отмечаемое автором «неразрывноеединство гражданских прав и обязанностей», которое в нашем пониманииявляетсяскореепроявлениемпринциповсправедливостиилиэквивалентности предоставлений. В остальном, помимо деклараций опреимуществах социалистического общества, которые, безусловно, имелиместоидействительнодавалиопределенныесоциальныегарантиинаселению (в первую очередь за счет общественных фондов распределения ивысокого уровня правопорядка и законности), но никакого отношения кпринципам права не имели, автор обосновывает существование принципареальности и гарантированности прав и обязанностей лишь ссылкой напонятие гражданской правосубъектности1.Что касается реальности и гарантированности субъективных прав и обязанностей в любомобществе, то декларирование их на уровне общеправового принципа не имеет какой-либопрактической пользы: они зависят не от деклараций, а от реального соответствия действующего1338Вынесение автором принципа законности на уровень общеправовыхпринципов не может вызывать сомнений, однако раскрытие им проявленийданного принципа выполнено в основном в декларативном идеологическомключе1.Показаться принципом-идеологемой легко может и сформулированныйавтором тезис об «оптимальном сочетании общественных, коллективных иличных интересов субъектов (советского) гражданского права», однакотолько на первый взгляд.
В раскрытии автором проявлений данногопринципадействительнопреобладаютидеологическивыверенныеформулировки, но одна из них отличается подлинной и неустаревающейглубиной: «гражданско-правовое воздействие может осуществляться толькопо отношению к вызванному определенными интересами мотивированномуволевому поведению субъектов»2. Оправдана и глубока также и постановкаавтором вопроса об оптимальном сочетании гражданско-правовых средств,обеспечивающиха)удовлетворениеинтересов;б) противодействиепозитивного законодательства, правовой политики и правоприменения подлинным объективнымпринципам права, а также их адекватности реальной экономической и гуманитарной ситуации натерритории конкретной правовой юрисдикции. Подлинные гарантии соблюдения прав иисполнения обязанностей способны дать только правдивая и трезвая оценка этой ситуации,своевременный анализ ее недостатков и того, что в ней вызвано неправильными пониманием итрактовкой принципов права, что в ней может быть исправлено в строгом соответствии с духомправовых принципов, и соответствующие изменения законодательства, правовой политики ипрактики.1В данном случае, впрочем, это в значительной степени извинительно, поскольку уровеньзаконности в СССР, хотя и может в наше время казаться заоблачным, во многом достигалсяпосредством тотального «замораживания» общества административным и полицейскимдавлением, декларациями и идеологией.
Одним из масштабных проявлений последней быловсемерное упрощение и стандартизация гражданского оборота во всех его формах — отвозможностей владеть, пользоваться и распоряжаться конкретными объектами вещных прав и дообязанности хозяйствующих субъектов взыскивать убытки по определенному шаблону и образцу.Важнейшим фактором, благоприятствовавшим высокому уровню законности советскогообщества, была преобладавшая массовая ментальность с присущим ей духом коллективизма,взаимопомощи, заботы о добром имени и элементарной совестливости.
Эти черты во многомносили в себе остатки христианского мировоззрения, определявшего облик страны на протяжениимногих веков ее существования, отчасти — коммунистической идеологии равенства и братства,отчасти — исторической народной памяти о преодоленных совместно относительно недавнихстрашных испытаниях. К сожалению, новейшая история России показала, что все эти чертыментальности и, соответственно, уважение и верность по отношению к закону не имели прочноукорененного в народном духе характера и под воздействием новой агрессивной средыподверглись стремительной эрозии.2Свердлык Г.
А. Принципы советского гражданского права. С. 84.339удовлетворениюэгоистическихинтересов1;в) совершениедействий,соответствующих общественным интересам и г) запрещение реализацииличных интересов в ущерб коллективным и общественным.Сказанное автором о «запрещении реализации личных интересов вущерб коллективным и общественным» также может казаться советскойидеологемой, но на самом деле вполне актуально для любого правопорядка вракурсе действия принципа оптимального баланса частных и публичныхинтересов. Автор сводит такую реализацию к совершению противозаконныхсделок, совершению действий, наносящих ущерб как обществу, так и самомусубъекту, и предусмотренным законом случаям изъятия бесхозяйственносодержимого имущества2.
Представляется, что ограничивать круг такихдействий не имеет смысла, и следует лишь общим образом определять их кака) нарушение прямых запретов закона; б) злоупотребление правами и в)Определение автором понятия «эгоистического интереса» несет на себе отпечаток советскойидеологии и в этом смысле является анахронизмом — в наше время под такое понятие попали бы95 % жизненной активности современных россиян. Очевидно, сейчас актуально лишь определениетой степени эгоистичности интересов, которая является неприемлемой и, соответственно,ттребующей общественного противодействия.
Ошибочной (в том числе и для той эпохи) кажетсяи квалификация автором в качестве пресекаемого государством эгоистического поведениязлоупотреблений спиртными напитками и наркотическими веществами с постановкой иждивенцевв тяжелое материальное положение. В подобных случаях — и тогда, и теперь — речь не столькооб эгоизме (таковой очевидно присущ не в меньшей степени, чем алкоголикам и наркоманам,также, к примеру, фанатичным коллекционерам, чью правосубъектность закон не позволяетограничивать), сколько о труднопреодолимом болезненном состоянии субъектов, котороеначинает представлять собой угрозу для стабильности гражданского оборота и законныхинтересов ряда управомоченных лиц. Таким образом, здесь правопорядок в лице государства неборется с эгоизмом, а обеспечивает определенную экономию и профилактику наступленияхудших последствий.Страдает избытком идеологии и представление автора об обязанности любого гражданинасовершать определенные действия, отвечающие общественным интересам.
Если секвестироватьидеологию, то следует признать, что и в советскую эпоху — на практике, а не в научнойлитературе — и тем более теперь обязывать к совершению общественно-полезных действий моглии могут лишь наличие у обязанного лица специального статуса, либо прямых илиподразумеваемых обязанностей, да и то в определенных должностными инструкциями пределах, атакже наличие реальной возможности совершить в интересах общества или лица, находящегосяпод угрозой реальной опасности для жизни и здоровья, обычные и доступные в данной ситуациидействия. Все остальные действия в интересах другого лица, равно как и государства и общества вцелом, не могут трактоваться как обязательные, и подлежат оценке с учетом норм о деловыхобыкновениях, корпоративных правил, общих подходов правоприменительной практики кдействию принципов разумности и взаимного сотрудничества.
Действия, которыеквалифицируются как обязательные с точки зрения личных (неправовых) взаимосвязей, морали инравственности, оценке и регулированию в терминах гражданского права не подлежат.2Свердлык Г. А. Принципы советского гражданского права. С. 87.1340неадекватность общим требованиям к любому участнику гражданскогооборота.В пользу существования сформулированной Г. А.
Свердлыкомкатегории межотраслевых принципов может заставить говорить, вероятно,наличие определенной и заслуживающей уважения цели — обеспечениястыковки, гармонизации и координации различных отраслей права. Однако,по нашему мнению, в рамках устроенного в целом в соответствии спринципами права правопорядке все это должно обеспечиваться единойпервоосновой отраслевых принципов права, распространяющей свое влияниена все отрасли права и допускающей вариации в их применении только науровне отраслевой методологии и зависящего от нее толкования ипреломления ее в функциональных отраслевых принципах. В пользу этоговывода может говорить то, что все три названные автором «межотраслевые»принципа оказываются либо откровенными идеологемами, как планирование(плановость) экономики, либо идеологемами, несущими в себе чертыобщеправовых принципов.
Так, тезисы «от каждого — по способностям,каждому — по труду» и «материальное и моральное стимулированиеобщественно-полезнойдеятельностиграждан»являютсясильнополитизированными аспектами принципов справедливости (гуманизма),эквивалентностипредоставлений,правовойинициативыисвободыволеизъявления.Принцип удовлетворения материальных и культурных потребностей«от каждого — по способностям, каждому — по труду» несет в себе чертыдвух фундаментальных принципов — принципа справедливости (гуманизма),предполагающего заботу общества о слабых и менее защищенных своихчленах, и принципа эквивалентности предоставлений.Наибольший интерес вызывает определение автором отраслевыхгражданско-правовых принципов.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
