Диссертация (1173719), страница 31
Текст из файла (страница 31)
Какие семьи подпадали под эту категорию, автор не указал.Соответственно, возможность независимо владеть земельным участком ипередать его (или часть) по наследству являлась все-таки атрибутомэлементов права собственности. Поэтому в данном случае уместно говорить329330Большаков М. А. Указ. соч. – С. 32.Большаков М. А. Указ. соч. – С. 28.148о существовании права пожизненного (наследуемого) владения земельнымучастком.Крайне скудные упоминания о существовании признаков правасобственности содержатся и в работе П. И. Соколова 331 .
Хотя автор невыделяет такого правомочия собственника, как право распоряжения вещью,позволявшее ему по своему усмотрению предопределять дальнейшуююридическую судьбу своего имущества и совершать в отношении неголюбые действия, не противоречившие нормам обычного и позитивногоправа, тем не менее он упоминает о возможности общинников отчуждатьсвоюземлю,передаватьдругимчленамобщиныправавладения,пользования, оставаясь «собственником», сдавать в аренду.С современной позиции, сложившейся в юридической доктрине,отчуждение возможно при наличии права собственности на земельноеимущество, находящееся в гражданском обороте.
Поэтому полностьюисключать существование у пермских народов элементов института правасобственности на земельное имущество нельзя. Скорее всего, здесьнеобходимо говорить не о праве собственности на земельный участок какобъектнедвижимости,аоправе«вложенного»труда.Используясовременную терминологию, необходимо вести речь о переуступке праваприложения труда в отношении данного земельного участка.На наш взгляд, объектом отчуждения у пермских народов является неземельный участок, а право «вложенного» труда на нем. Несмотря на то, чтокупчие на земельные участки были широко распространены, они могли бытьпроданы только членам той общины, к которой относился продавец.
Поэтомусельскохозяйственная земля оставалась в составе общины, что позволяло нетолько поддерживать ее тяглоспособность, но и регулировать порядокперераспределения земель и связанных с ними налогов в соответствии собычно-правовыми нормами. Например: «… Верхочепецкой отин… продал331См.: Труды экспедиции по исследованию земель Печерского края ВологодскойГубернии / под ред. П.
И. Соколова. – С-Пб., 1910. – Т. II. – С. 35–44.149есми в двух местах пожни свои сенные покосы тое деревни Воргиотину…»332; «… отин Пажман… продал той же… деревни… сою отчиннуюдеревню пахотную землю и сенные покосы и всякие угодья со всеми сканяжники и с колодники и с бортными угодьями…»333; «… вотин… продалиесми тое-ж деревни Занкею Можегову Мамышеву деревню свою со всемисвоими покосы»334.Земельные наделы распределялись таким образом, чтобы родственники(братья, племянники, дяди) находились вблизи друг от друга. Этот обычайотметил Г.
Е. Верещагин, объясняя его тем, что родственники составлялицелостное отдельное общество, «и земельные наделы в силу укоренившегосяобычая принято давать им в одном месте. Обычай этот установился, полагаю,ввидахустранениянеудобствапривозделыванииполосодногородственника другим, когда первый не может сам обрабатывать их,например, во время болезни семьи»335.По мнению Д. Д. Балуевой, распределение земельных ресурсов«существовало в Коми крае в середине XVIII века… волость являлась общимвладельцем, и в дальнейшем именно в ее пределах происходило332Купчая крепость удмурта Актугана Акбердеева Арынкова на две пожни (сенныепокосы), купленные им у удмурта той же деревни Ели Икшуделетова Бегишева 29 марта1684 года за два рубля // Документы по истории Удмуртии XV–XVII веков / сост.П.
Н. Луппов. – Ижевск, 1958. – С. 338.333Купчая крепость удмурта Верховской (Верхочепецкой) 5 доли дер. Пажман БердышаБегеева Мамышева на землю, покосы и имущество удмурта той же деревни ЗянкеяМужегова Мамышева, купленные у него 15 января 1686 года за 10 рублей (кроме 3-хлошадей, 2 медных котлов, мужского и женского ношебного платья, ральников, кос,серпов, топоров, а также кроме конопли и семени конопляного, соли и всякого харчевогоприпаса) // Документы по истории Удмуртии XV–XVII веков / сост. П.
Н. Луппов. –Ижевск, 1958. – С. 339.334Купчая крепость удмурта дер. Пажман Зянкея Можегова Мамышева на деревню,купленную со всеми покосами и другими угодьями от удмуртов той же деревни УтекеяМалкова и Камаша Сыпина Мамышевых 15 марта 1689 года за два рубля // Документы поистории Удмуртии XV–XVII веков / сост. П. Н. Луппов. – Ижевск, 1958. – С. 340.335Верещагин Г. Е. Собрание сочинений: в 6 т. Т. 3. Этнографические очерки… – С. 76.150распределение земли.
С другой стороны… в крае с давних пор существовализемли, которые закреплялись за отдельными крестьянами»336.Закрепленное обычно-правовыми нормами основное право крестьян насвободную заимку земельных участков с приложением хозяйственного трудареализовывалось на протяжении веков и являлось в XVIII веке правом наприменение труда к земле. «Признание права на приложение к земле трудаесть не что иное, как признание права на существование»337.М. В. Гришкина, исследовавшая крестьянство Удмуртии, отмечает, что«к началу XVIII века площадь пашни не превышала 9–11%» 338 , в концеXVIII – первой трети XIX века (в первом десятилетии XIX века началосьпроведениеГенеральногомежеваниявВятскойгубернии,котороезавершилось в 1834–1835 годах) она увеличилась до 20,4% от общейплощади угодий339. Крестьяне стремились расширить пахотные площади засчет расчистки лесных угодий.
В первой половине XVIII века в купчих изакладных речь идет о подобных «пашенных расчистных землях»340.Аналогичная ситуация складывалась и у других пермских народов.У рассматриваемых этносов община практически не вмешивалась впроцесс распоряжения дворовыми крестьянскими земельными угодьями,поэтому общинники не только свободно расчищали пашни и покосы врамках ее административных границ, но и могли ими пользоваться.Необходимо отметить еще одну связанную с земельно-правовымиотношениями особенность, которая существовала у удмуртов и в XVIIIвеке, – это «неполная оседлость»341 по причине непродолжительного периодаиспользования земли при ведении подсечного земледелия.
Об этом336Балуева Д. Д. Земельные отношения и положение крестьян Коми края в XVIII веке:дис. … канд. ист. наук. – Сыктывкар, 1960. – С. 144.337Большаков М. А. Указ. соч. – С. 24.338Гришкина М. В. Крестьянство Удмуртии в XVIII веке... – С. 41.339См.: Гришкина М. В. Крестьянство Удмуртии в XVIII веке... – С. 41–42.340Гришкина М. В. Крестьянство Удмуртии в XVIII веке... – С. 43.341Никитина Г. А. Системы земледелия удмуртских крестьян в пореформенный период(60–90-е годы XIX века)...
– С. 43.151упоминает Г. Ф. Миллер, посещавший эти территории в конце XVIII века:«… у вотяков есть такое обыкновение: ежели им на старых местах жить непокажется, то они сламывают иногда целыя деревни, и хоромное строениепереносят на другое место, а иногда дворы оставляют на старых местах,и отдают оные охотникам в наем» 342 . В подобном обычае прослеживаетсявлияние тюркских народов.В течение всего XVIII века на отвоеванных у леса землях у пермскихнародов возникали деревни и починки: «Здесь под пашню расчищаютбольшей части черной лес и выкапывают ореховыя куста с корньем…»343Судя по архивным документам, на таких расчищенных земляхполучали урожаи зерновых культур в достаточном для собственногопропитания объеме: «Составляет употребительнейшим в пищу хлеб, зерном слесов расчистных и удобренных»344; «сеется здесь на полях и огородах длясобственнаго употребления крестьян» 345 .
М. В. Гришкина утверждает, что«определенное значение элементы подсеки и перелога сохранили вплоть доконца XIX века»346.Небольшое количество земель сельскохозяйственного назначениястало причиной того, что каждый крестьянин пытался установить свое правовладения на определенный участок земли, пригодный для ведения сельскогохозяйства. Происходило это путем признания общиной такого правовогопринципа,какправо«вложенного»труда,которыйзащищалсяобщественным мнением и регулировал общественные отношения.
(Кто внессвой труд в разработку земли, тот и обладал правом владения не только этойземлей, но и результатом труда на ней.)На практике ситуация складывалась следующим образом. Крестьянин,обрабатывавший землю, в течение нескольких лет пользовался ею. Как342Миллер Г. Ф. Указ. соч. – С. 7.Объяснение в рассуждении земледельческих произращений Елабужской округи 1794 г.// РГИА. Ф. 91. Оп. 1. Д. 540. Л. 89 об.344Замечания и объяснения 1794 г. // РГИА. Ф. 91. Оп. 1 Д. 540. Л. 71.345Замечания и объяснения 1794 г. // РГИА.
Ф. 91. Оп. 1. Д. 540. Л. 77.346Гришкина М.В. Крестьянство Удмуртии в XVIII веке... – С. 44.343152только он прекращал ее обрабатывать – терял все права на эту землю, адругой крестьянин, желавший работать на ней, мог беспрепятственно начатьее эксплуатировать, даже не предупредив бывшего владельца. Закрепить своедальнейшее право владения землей, а также исключить вмешательство иныхлиц крестьянин мог «путем удобрения ее».
Удобрение земли являлосьсамостоятельным источником возникновения права владения. Прекращениекрестьянином процессов удобрения и обработки земли приводило к потереправа владения ей.Неограниченного владения здесь не возникало – оно заканчивалосьодновременно с уборкой урожая.Подчеркнем: труд, вложенный коми крестьянином в разработкуземельного участка, давал ему возможность приобрести право владения им(подобнаяситуациясуществовалаиудругихпермскихнародов).Необходимо отличать право на продукт труда и право на территорию, накоторой реализовывалось право «вложенного» труда. Посягать на продукттруда другого считалось преступным действием – нормами обычного праваоно приравнивалось к посягательству на чужое имущество. Обычное правозащищало право трудиться на земле, однако оно не защищало прававладельцазаброшенногоучастка,предоставляялюбомужелающемувозможность завладеть им без уведомления прежнего владельца.М.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
