Диссертация (1173583), страница 26
Текст из файла (страница 26)
свободной от микроорганизмов,288Yearbook of the International Law Commission. 1994. Vol. II. Part 2. P. 101.McIntyre O. Environmental Protection of International Watercourses under InternationalLaw. Ashgate Publishing, Ltd., 2013. P. 158.290Ibid. P. 157.291Tanzi A. Reducing the Gap between International Water Law and Human Rights Law: TheUNECE Protocol on Water and Health // International Community Law Review Vol. 12, 2010.P. 272289129количество и качество которых может представлять угрозу здоровьючеловека.
Подпункт «b» п. 2 указанной статьи требует проведения санитарнопрофилактических мероприятий, обеспечивающих достаточный уровеньохраны здоровья человека и окружающей среды.Необходимость обеспечения права на доступ к воде и водным службамна недискриминационной основе, особенно для малообеспеченных илиобездоленных групп населения, уделение особого внимания этим группамлиц в процессе принятия стратегий и планов действий по воде, обозначенныев качестве обязательств государств пунктом 37 Замечания общего порядка №15, также находят отражение в нормах Протокола 1999 г.
Согласно пп. «k»ст.5особойзащитеподлежатлица,наиболееуязвимыекводообусловленным заболеваниям, пп. «n» требует должного учета местныхпроблем, потребностей и знаний в процессе выполнения Протокола 1999 г.Подпункты «a» и «b» п. 1 ст. 6 Протокола 1999 г. целями данного договораназывают обеспечение доступа к питьевой воде и реализацию санитарнопрофилактических мер в отношении всех лиц.Кроме того, в Протоколе 1999 г. большую конкретику приобретаеттребование Замечания общего порядка № 15 в виде разработки и принятиянациональных водных стратегий и планов действий, их периодический обзори мониторинг, индикаторы и показатели реализации права на воду (п.
37).Так, ст. 6 Протокола 1999 г. устанавливает обязанность принимать ипубликовать национальные и/или местные целевые показатели в отношениинормиуровнейрезультативности,которыепериодическипересматриваются. Эти показатели должны предусматривать меры дляучастия общественности на открытой и справедливой основе и обеспечиватьдолжный учет результатов такого участия. Согласно п. 5 ст. 6 Сторонысоздают механизмы для координации работы своих компетентных органов,правовую и организационную основу для контроля и обеспечениясоблюдениястандартовкачества питьевойводы;разрабатываютна130трансграничном, национальном и/или местном уровне планы управленияводохозяйственной деятельностью.В отличие от Замечания общего порядка № 15, положения которогомногие считают подлежащими постепенной реализации, Протокол 1999 г.устанавливает конкретные временные рамки для принятия вышеуказанныхцелевых показателей и контрольных сроков их достижения.
Государствоучастник обязано сделать это в течение двух лет, став Стороной Протокола(п. 3 ст. 6).Отдельная Глава IV – «Права лиц», которая начинается статьей 17 –право на доступ к воде, включена в Берлинские правила 2004 г. Даннаястатья раскрывает содержание права на доступ к воде, основныеобязательства государств по его реализации, которые воспроизводятположения Замечания общего порядка № 15. Ст.
20 Правил обязываетгосударства принимать надлежащие меры для защиты прав и специальныхпотребностей общин и коренных народов или других особо уязвимых группв процессе управления водами. В случае перемещения лиц или общин в связис водными программами или проектами им обеспечивается выплатакомпенсации и гарантируется сохранность средств к существованию икультуры (ст.
21).Подводя итоги, необходимо отметить, что глобальное, региональное илокальное регулирование использования и охраны ресурсов пресной водыбазируются на концепции устойчивого развития, которая воплощается напрактике, прежде всего, через интегрированный подход к управлениюводными объектами. В целях реализации ИУВР государствам необходимоизменять подход к управлению подземными водами и учитывать природныеособенности при регулировании отношений по их использованию и охране,принимать во внимание естественную взаимосвязь водных ресурсов с инымикомпонентами окружающей среды.131Кроме того, необходимо активное вовлечение частных лиц вуправленческие процессы в сфере отношений по использованию и охранепресной воды, принятие во внимание интересов особо уязвимых группнаселения – коренные народы, женщины, дети и старики, лица сограниченными возможностями, заключенные и находящиеся под стражей.Следует стремиться к согласованию и координированному развитиюэкологических норм и норм о правах человека, касающихся использованияресурсов пресной воды, т.к.
конечная цель правового воздействия наотношения по использованию и охране водных ресурсов сводится кудовлетворениюразличныхпотребностейчеловекаприсохраненииэкосистемы, и соответственно, возможности для обеспечения нужд будущихпоколений.132Глава 3. Роль универсальных и региональных судебных учреждений вобеспечении рационального использования пресной воды§ 3.1. Практика международных судов и арбитражей в международноправовом регулировании использования пресной водыЭффективность или недостатки, «дефектный характер» правовых норм,пробелы юридического регулирования общественных отношений наиболееярко проявляются в правоприменительной деятельности субъектов. Данноеутверждение всецело применимо также к международно-правовым нормам,регулирующим отношения по использованию и охране ресурсов преснойводы.
В предыдущих главах настоящего диссертационного исследования мызатрагивали практику межгосударственного управления трансграничнымиотношениямивсфереводопользования.Однакосовершенствованиенормативного воздействия на данные отношения невозможно или, какминимум, будет неполноценно без учета проблем и путей их преодоления,выработанных судебной практикой.Хотя на практике решения международных судебных учреждений неявляются источниками международного права, тем не менее, формируемые вних положения, поведенческие формулы служат критерием определенияправомерности и допустимости действий субъектов международного права.Практикаправопримененияактивноиспользуетсямеждународнымисудебными учреждениями при принятии решений по межгосударственным ииным спорам.Как отмечает Н.А.
Соколова, международные суды вносят весомыйвклад в укрепление процессов управления международными отношениями по133охранеокружающейсредыирациональномуиспользованиюеекомпонентов292.К аналогичным выводам приходит А.М. Солнцев, исследовавдеятельность международных судебных органов в сфере окружающей среды,отмечая, что последние играютважную роль в прогрессивном развитиимеждународного права, устранении пробелов регулирования, укрепленииэффективности норм, повышении контроля и ответственности государств293.Применительно к теме настоящего исследования задача заключается ввыявлении роли международных судебных органов в регулированииотношений по использованию и охране ресурсов пресной воды с точкизрения международного экологического права и международного права правчеловека.Сэколого-правовойточкизренияисследуетсяпрактикаПостоянной палаты международного правосудия (далее – ППМП) иМеждународного суда ООН, Арбитража по озеру Лану; с позиции правчеловека – деятельность Европейского и Межамериканского судов по правамчеловека (далее – соответственно ЕСПЧ и МАСПЧ), Африканской комиссиипо правам человека и народов и Международного центра по урегулированиюинвестиционных споров.В качестве одного из фундаментальных принципов современногомеждународногоправавыступаетсправедливостьиразумностьиспользования трансграничных водных объектов.
Становление данногопринципа многие исследователи связывают, в частности, с решениемПостоянной палаты международного правосудия по делу о территориальнойюрисдикции Международной комиссии по реке Одер 1929 г. (далее – дело ореке Одер)294. Так, К.А. Бекяшев пишет, что в указанном решении ППМП292Соколова Н.А. Международно-правовые аспекты управления в сфере охраныокружающей среды: Дисс. ... докт. юрид. наук. Москва, 2010. С. 279.293Солнцев А.М. Роль международных судебных учреждений в разрешениимеждународных экологических споров: Дисс. … канд. юрид.
наук. М., 2008. С. 11.294Territorial Jurisdiction of the International Commission of the River Oder (United Kingdomv. Poland), Judgment of the PCIJ. September 10, 1929 // PCIJ Series A (1929). No. 23.134признала взаимосвязь между принципами равного использования водныхресурсов и сотрудничества295. О. МакИнтайр видит в данном решении первоев международном праве закрепление доктрины общности интересов,являющейся необходимой основой реализации принципа справедливого иразумного использования трансграничных водных объектов296.В деле о реке Одер перед ППМС стояли два вопроса: а)распространяется ли юрисдикция Комиссии по реке Одер на притоки Варта иНотець, расположенные на территории Польши; и б) каковы принципыопределения ее юрисдикции на верхнем течении.
С одной стороны шестьгосударств (Великобритания и Северная Ирландия, Чехословакия, Дания,Франция, Германия и Швеция) настаивали на том, что положенияВерсальского Договора 1919 г. распространяютсяна притоки рек,расположенных на территории Польши, если они судоходны. Польша, в своюочередь, оспаривала данное утверждение.Рассмотрев дело по существу, ППМП постановила, что особенностьиспользования рек, разделяющих или пересекающих границы двух и болеегосударств, заключается не в необходимости обеспечения государствамправа прохода по ней, а в общности их интересов. Именно эта общностьинтересов на судоходной реке становится базисом общего юридическогоправа, основными чертами которого являются абсолютное равенство всехприбрежных государств в пользовании рекой на протяжении всего потока иисключение любых льготных привилегий для кого-либо из прибрежныхгосударств по отношению к другим297.Однако использование ППМП доктрины «общности интересов»необходимо рассматривать в политико-правовом контексте того времени и сучетом остальных положений исследуемого решения.
Если принимать вовнимание дальнейшие аргументы ППМС, становится очевидным, что295Бекяшев К.А. Правовой режим международных водотоков. С. 474.McIntyre O. International Water Resources Law and the International Law Commission DraftArticles on Transboundary Aquifers: A Missed Opportunity for Cross-Fertilisation? P. 250.297Territorial Jurisdiction of the International Commission of the River Oder.