Диссертация (1173524), страница 12
Текст из файла (страница 12)
53]. С другой стороны, когда поездка в61такой упряжке приводила к «происшествию» (даже к нескончаемым«происшествиям», постепенно принесшим их семье дурную славу), то ееотец первым делом спрашивал, не пострадала ли лошадь (‘<...> andthroughout the unending series of carriage accidents for which we graduallybecame notorious, his first, I had almost written his only, question was: "Is thehorse damaged?"’) [Ibid. P. 75]. Кроме того, у самой Э. Смит связано многовоспоминаний с лошадьми, начиная с самого раннего, когда она выпала надорогу, выскочив из низкой повозки, пытаясь повторить вслед за страшимбратом и конюхом, (‘<...> an attempt to jump out of the low pony-carriage as itwas crawling up St. Mary Cray's Hill, which ended in my falling on my back in theroad, having failed to observe that Johnny and the groom always jumped in thedirection the carriage was moving in’) [Ibid.
P. 6]. В своих мемуарах онакрасочно описывает многие эпизоды детства, связанные с лошадьми:овладение техникой верховой езды, обучение преодолевать препятствия налошади, поездки в семейном ландо и многое другое. В качестве самогояркого воспоминания приведем один эпизод ее прогулки в парке приБрэмсхилл: Э. Смит ехала на лошади своего отца, Пэдди, когда седлоперевернулось, ее нога запуталась в стремени, и какое-то время автор ехалатаким образом, почти касаясь головой земли (‘<...> and an old friend once toldus his first sight of me was wrong end upwards, suspended by the foot on Paddy'soff side with my long hair sweeping the grass, the saddle having slipped round inBramshill Park’) [Ibid.
P. 7].Кроме того, достаточно большая доля упоминаний приходится наобитателей скотного двора: свиней, коров и т.д. В обоих имениях (в Сидкапеи во Фримли) ее семья держала скотный двор. Именно со скотным двором вСидкапе у автора связаны два ярчайших воспоминания. В одном из них, Э.Смит подкупила пастуха, чтобы посмотреть, как закалывают свинью, к ужасусвоего старшего брата Джонни, считавшего подобные зрелища мужскойпривилегией.
После этого в течение нескольких месяцев ей становилосьдурно, как только она слышала поросячий визг. (‘The other incident was my62bribing the cowman (again with sixpence) to let me see a pig killed conduct whichdeeply shocked and horrified Johnny, who considered such sights a male privilege<...> for months afterwards I turned green whenever I heard a pig squealing’)[Ibid. P.
13].После переезда семьи в имение в деревушке Фримли у ее отцапоявился интерес к фермерству, ради которого он был готов пожертвоватьвсеми изяществами сада и цветников, чего не было сделано, так каквмешалась мать. По словам автора, вся семья с живейшим интересомнаблюдала за жизнью животных на скотном дворе, чем возмущалагувернанток (‘I fancy some of our governesses were scandalized at the vividinterest taken by the whole family in certain incidents of farmyard life’) [Ibid.
P.76]. Дети и их отец могли поздно вечером бежать в коровник посмотреть нановорожденного теленка, или следили за тем, как кошка выращивала цыплят,оставшихся без матери и т.п.Также Э. Смит упоминает и домашних питомцев, однако, ихрепрезентация в тексте самая низкая в категории Animals, хотя в семье ихбыло несколько (в основном, собак). Этот факт удивителен тем, чтоангличане известны своей любовью к питомцам, а собака или кошкаявляются для англичанина самым любимым членом семьи и самымпреданным другом [Овчинников, 2017]. Тем не менее, в мемуарах Э. Смитлишь несколько раз упоминает их собаку Китти, а также кошку, которую ихкузен Альфред запер в шкафу, после чего ее никто не видел.
Вероятно, наавтора произвели бóльшее впечатление различные случаи из жизни скотногодвора, которые она так красочно описала в воспоминаниях.Еще одной достаточно многочисленной категорией является Brothers(46), околоядерное положение которой можно объяснить следующимифакторами. Во-первых, в семье было всего два мальчика, поэтому,естественно частота упоминаний братьев намного меньше по сравнению ссестрами. Во-вторых, у Э. Смит и ее старшего брата Джонни, номинациямикоторого представлена бóльшая часть категории (35 из 46), сложились63достаточно прохладные отношения.
Такая частота обусловлена тем, что, пословам автора, ее самые ранние детские воспоминания связаны с Джонни исестрой Мэри, так как у них троих была небольшая разница в возрасте (‘<...>my early recollections, when not concerning myself only, are chiefly connectedwith Johnny and Mary’) [Smyth, 1946, p. 10]. Тем не менее, околоядерноеположение категории указывает на определенно меньшую значимость братадля автора, в чем она сама и признается: в раннем детстве Джонни был длянеепримеромдляподражания,поэтомуивкусыунеебылипреимущественно мальчишеские, что вызывало у брата смешанное чувствонеодобрения и покровительства. Э.
Смит отмечает, что она была отважнееДжонни, и этот факт, в свою очередь, несомненно повлиял на определенныйнедостаток взаимопонимания (‘Johnny, the next of the family, was at that timemy model, my tastes being essentially boyish a trait he met with mingleddisapproval and patronage. I soon noticed that I climbed higher and was generallymore daring than he, and no doubt dwelt on the fact, which would partly accountfor a certain lack of sympathy between us’) [Ibid.].
Позднее отношения междуними не улучшились: брат относился к ней пренебрежительно, а она неиспытывала к нему особой привязанности (‘But as he had always been inclinedto snub me I had no particular devotion for him myself’) [Ibid. P. 43].Еще одной необычной категорией, отражающей особенности жизниданной эпохи, является Neighbours (34). Ее положение в околоядерной зонеобусловлено прежде всего особенностями жизни семьи Смит. После того, какотец автора возглавил артиллерийский корпус в лагере Альдершот, всесемейство переехало в имение в деревушке Фримли, в округе Фримхерст,недалеко от г.
Фарнборо. По словам Э.Смит, жизнь в окрестностях Фримлиобладала несколькими особенностями. Во-первых, близость армейскоголагеря, штабного колледжа и Королевского военного училища в Сэндхерстеобеспечивали бесперебойный поток молодых людей, что несомненнооказывало влияние на местное население. Автор отмечает, что военные исоздали Фримли, так как изначально поселение состояло из нескольких64разбросанных домиков около вересковой пустоши, но после размещенияпоблизости военного лагеря оно превратилось в деревню со своимсамоуправлением (‘The military environment of course affected the ruralpopulation and indeed may be said to have created Frimley, which, originally a fewstraggling cottages on the verge of a big stretch of heather-land, only became anindependent village when Aldershot was selected as site for the camp’) [Ibid.
P.50].Во-вторых,постоянноменяющийсясоставнаселениявносилопределенную нестабильность в жизнь местного общества, которое, тем неменее, очень трепетно и ответственно относилось к соблюдению традицийсветского этикета (визиты, балы и т.п.) (‘I think the presence of a large floatingpopulation brought rather an unstable element into life’) [Ibid. P. 47]. Авторотмечает, что особое значение в провинции подобной Фримли в началесемидесятых годов XIX века придавалось добрососедским отношениям иразвлечениям, к которым относились как долгу. Все, у кого был сад,принимали гостей на открытом воздухе, а люди с хорошим материальнымположением устраивали званые обеды (‘About one thing there was noslackness; neighbourliness and entertaining were looked on as duties; everyonewho had a garden gave garden parties, and those who had the means dinnerparties’) [Ibid.
P. 48]. Помимо званых вечеров также организовывалисьпровинциальные балы, собиравшие как менее зажиточные семьи, так иместную знать, после отъезда которой веселье на празднике тольконачиналось (‘Then there were the county balls to which of course residentssubscribed <...> and quantities of people only began to enjoy themselves when thegrandees, who seldom stayed long, had departed <...>’) [Ibid.
P. 49]. В-третьихотец Э. Смит занимал положение начальника крупного воинскогоподразделения, поэтому их семье особенно часто наносили визиты соседи совсего графства, в результате чего дети быстро усвоили, кто такие«порядочные люди», а также познакомились со всеми тонкостями местнойсветской жизни (‘<...> as the heads of big units were automatically called on bythe county families, we already knew what was dreadfully styled "the nice65people."’) [Ibid. P.
47]. Несмотря на достаточно насыщенную светскую жизнь(особенно ближе к концу рассматриваемого периода, так как в силу традицийавтор начала наносить визиты вместе с родителями или старшей сестрой), Э.Смит в признается, что редко наносила визиты более бедным соседям, таккак считала это бестактным (‘Partly from egotism, but mainly, I honestly think,because it always struck me as indiscreet, I myself did little visiting among ourpoorer neighbours’) [Ibid. P. 50]. Таким образом, жизнь во Фримли сложнобыло назвать типичной, классической или упорядоченной, по словам автора,она скорее являлась «предчувствием кинематографии» (‘<...> life in ourneighbourhood was not of the classical well-ordered rural type, but rather aforetaste of the cinema’) [Ibid.
P. 52].Отметим также, что в большинстве своем население окрестностей играфства в целом состояло из провинциального мелкопоместного дворянства,среди которого порой встречались любопытные или удивительные семьи. Э.Смит с юмором пишет о них, а также о различных забавных случаях,происходивших во время их с сестрой визита к ним.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
