Диссертация (1173510), страница 20
Текст из файла (страница 20)
Лесков высмеивает самодурство исамоуправство местных властей и полное бесправие маленького человека передпроизволом начальства. Представляя читателю свою серию картин, автору важносоздать впечатление обыденности происходящего и в то же время показатьбесчеловечностьрассказываетоипротивоестественностьсамомраспространённомэтого.Вслучаечастности,нарушенияписательзакона,происходившем при наборе, когда в рекруты забирали еврейских детей, недостигших 12-ти лет.Внимание к народной речи, её экспрессивно-выразительным возможностямсоздаёт ощущение живого присутствия. Писатель активно использует диалектныеслова и фонетические особенности произношения, рассказывая о жребиисемилетнего еврейского мальчика, которого выдают за двенадцатилетнего, когда«отдатчикпредставляетприсяжноеразысканиешестиевреев,чтоони“достатоцно знают, что Мордке такому-то уже минуло дванадцать лет” <…>; амать Мордки представляет другое присяжное разыскание, других или иногда итех же шести евреев (у нас это нипочём), удостоверяющее, что они “достатоцно”знают, что Мордке пошёл только 7-ой год от роду»213, и, в конечном итоге, судьбаребёнка зависит от того, кто больше заплатит.
В рассказе «Владычный суд»(1877 г.) Лесков, подробно рассказывая об обстоятельствах своей службы,воссоздаст картину незаконной сдачи в рекруты еврейских мальчиков.Умелый рассказчик, Лесков здесь намеренно преувеличивает некоторыефакты, усиливает ракурсы тех многочисленных сцен, которые ему довелось212213Там же. С. 639.Там же. С. 641.85увидеть за время службы. Из служебной повседневности вошла в статью и такаяподробность: «В недавние ещё времена рекруты, входя в присутственную камеру,брали в рот полуимпериал, и член-врач, осматривая рот, искусно манипулировалмонету в свой карман, объявляя, что у рекрута “завалы брюшных внутренностей,расположение к чахотке” или другая какая болезнь из числа означенных в“Наставлении врачам, в рекрутские присутствия отряжаемым”.
Теперь этиприёмы вывелись из обыкновения и заменены предварительными сделками»214.Во время предварительных сделок член-врач договаривается с откупником о том,как опознать его в присутствии. «Давшего от не давшего не отличишь», ведь вовремя осмотра «иногда представляется 500-600 человек нагих людей», поэтомуврач «научает одного не раскрывать рта, другого сказать, что он “на парах сидел”,третьего объявить выпадение кишки и т.п., дело идёт как по маслу, ошибок небывает»215, – рассказывает автор.
Живая динамичная сценка рисует единственнуюоставшуюся сделку, не имеющую предварительного характера, так называемое«забракование по случаю выпадения заднепроходной кишки»216. Автор внатуралистических подробностях описывает этот процесс, используя интересныйсатирический приём: плавно, с большим количеством эпитетов и однородныхчленов строит предложения, предполагающие лирическую интонацию; но онапревращается здесь в обличительную благодаря содержанию. Применениескопления необычных, поразительных деталей, сатирическое воодушевлениепублициста усиливают впечатление того ужаса, который производит чудовищнаяпрактика вербовщиков.
Врачи незамедлительно находят какую-нибудь болезнь,взятую из того же «Наставления…», в котором «щедрою рукою рассыпаныразные лихие болести», список которых Лесков приводит на латыни: «Там иaneurismata, lithiasis, vesania, stultitia, mania, amentia fatuitas, nostalgia, haemoptysis,praedispositio ad phthisin pulmonalem и множество других morbi simulati и morbidissimulati»217, а потом заключает: «Проказники, право, эти рекрутские врачи»218.214Там же. С. 636–637.Там же. С. 636.216Там же. С.
637.217Там же. С. 640.21586Будущий писатель виден в начинающем публицисте и тогда, когда онпоказывает распределение «ролей» в деле набора рекрутов, используя приёмпередачи косвенной речи одного из персонажей: «Я хорошо помню знаменитого“ундера” Данилу Хведоровича, который обыкновенно внушал отдатчикам, что всясила он да лекарь, а дохтера и приёмщика надо только по губам помазать,письмоводителю можно дать, можно и не дать, а о председателе и советникеотзывался всегда с совершенным презрением, говоря, что “се чёрт знащо”»219.Многие сцены напоминают читателю картины из произведений Гоголя иСалтыкова-Щедрина,создавшихвыразительныеобразыпредставителейчиновного мира, главной целью которых является нажива, вот ещё одна из такихсцен: «Член-врач и “дохтер” всегда состоят в самых интимных отношениях смеровым “ундером” и не могут без него обходиться, потому что незаинтересованные в деле председатели часто велят записывать в росписи людей,только что привезённых, так что с отдатчиками их ни лекарю, ни его помощнику“дохтеру” нельзя повидаться и взять с них взятку, а дело это исполняет “ундер”,давая знать лекарю, ублаготворён ли он, поглаживанием своего уса.
Тронется“ундер” за правый ус – значит смазано, чтобы принять. Тронется за левый –смазано, чтобы обраковать. Поправит “амуницу” – ничего не дали. Лекарь и ундер– это Орест и Пилад, им расходиться никак нельзя»220.Единственнымконтролеммедицинскогопроизволаявляетсяпереосвидетельствование рекрута по жалобе сдатчиков. Рассказывая о случаяхтакого переосвидетельствования «забракованных» рекрутов, Лесков обличает инепрофессионализм людей, причастных к медицинскому делу. Например,вспоминает одного оператора врачебной управы: «Я помню одного оператораврачебной управы, престарелого старца, белого, как лунь, который частоназначался для переосвидетельствования рекрут.
Оператор этот, приобретшийсебе большую известность тем, что в городе, где он состарился, им не сделано ниодной операции и что руки у него, Бог весть отчего, всегда ходили ходенем,218Там же. С. 641.Там же. С. 638.220Там же. С. 638–639.21987посмотрит, бывало, своими старческими очами в очи рекрута, вздохнёт,зашамшит беззубыми челюстями, да и скажет каким-то тупым, беззвучнымголосом: “Нет, не годится, совсем не годится” – и затем сядет подписывать своюфамилию в особой росписи»221. Рисуя внешний облик этого оператора, авторпрежде всего подчёркивает непригодность его к тому делу, к которому онприставлен. С внешностью старца гармонирует и его речь.
Еле-еле, без всякоговыражения, он произносит свою, видимо, за много лет заученную, фразу. Иговорит, и действует оператор как бездушный автомат. Создаётся образ, оченьнапоминающий кукол-чиновников из «Истории одного города» СалтыковаЩедрина.Искусство карикатуры очень сильно и при описании инспектора,прибывавшего иногда на процедуру переосвидетельствования, хотя здесь вместоподробной портретной зарисовки даётся только одна черта, определяющаявнутреннее содержание персонажа. Нескольких штрихов достаточно, чтобы передчитателем предстала вся бесполезность такого осмотра: «Прибывал иногда и саминспектор, имевший привычку таскать из носа безымянным пальцем левой рукипригарки, которые он переносил сначала в рот, а после ошмыгивал об панталоны,– но сущность диагноза и правда дела от этого нисколько не выигрывали»222.Колоритными и убедительными (несмотря на некоторые «излишества»натурализма) являются эти образы, в которых выявлена и сознательноподчёркнута их комичная сущность, так как в этом публицист видит сущностьсуществующего медицинского контроля – смешную бесполезность.
Поэтомуоператора и инспектора Лесков сравнивает с крысами, снившимися СквозникуДмухановскому: «Пришли, понюхали и пошли прочь»223.Не только приёмы гиперболы, гротеска, иронии и сарказма усиливаютвпечатление, создаваемое автором.
В немалой степени этому способствует и речьпублициста.Ониспользуетиславянизмы,инародныепословицы,ипросторечную лексику, и вульгаризмы. Многочисленные отсылки к гоголевскому221Там же. С. 642–643.Там же. С. 643.223Там же.22288«Ревизору» (не только в этой, но и в последующих статьях о взяточничествеврачей),рассчитанныенаассоциациичитателя,создаютдоверительныеотношения между ним и автором, вызывают в памяти читателей аналогичныеситуации, характеры, тем самым усиливают авторский голос, показываютжизненность и глубину раскрываемой публицистом темы.
Простонародный языкчасто смешивается с административными терминами и с высоким ораторскимслогом, например, в конце статьи, когда публицист использует анафористическиериторические вопросы: «Долго ли ещё медицинское сословие будет поставлятьадептовзлавозмущающимдушубесчеловечнымтаинствамрекрутскихприсутствий? Долго ли сословие врачей будет позориться этими манипуляторами,этими сотрудниками общественных неправд, собратами меровых ундеров, этимислезопийцами несчастных матерей, жён и сирот?»224Лесков очень искренен в своём представлении о том, что закон только тогдазакон, когда он соблюдается всеми. Но несовершенствомедицинскогозаконодательства во многом способствует тому, что основополагающий принципдеятельности медицинских властей можно охарактеризовать девизом: «Закон –что конь, куда повернёшь, туда и поедешь»225.
Важнейшую роль автор отводитмедицинским реформам, однако подчёркивает, что их исполнителями должныбыть люди, искренне желающие уничтожить рекрутскую взятку, потому что «дотех пор, пока существующая система рекрутского приёма будет реформированапо добросовестным указаниям людей, коротко знакомых со способами,употребляемыми для того, чтобы брать взятки во имя закона, затмевать правду воимя законной правды и смеяться над законным контролем на законномосновании»226, рекрутская взятка будет существовать. Заключительная строканаполняется ироничным сожалением-призывом: «Эх, метлу бы, метлу нужно внаши рекрутские присутствия»227.224Там же.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
