Диссертация (1173496), страница 10
Текст из файла (страница 10)
М.: Пашков Дом, 2011. С. 355.471.4. Оценки Ильиным творчества русских писателей-современников.Импульсы к созданию собственных художественных произведенийОтношение И.А. Ильина как человека и критика к различным явлениямотечественной литературной жизни ХХ складывалось своеобразно.Прежде всего, он категорически не принимал всего, что было связано сразличными формами модернизма, декадентства и других течений русскогословесного творчества Серебряного века. Ильин видел в них главным образомразрушение искусства, при этом он по сути «выплескивал» вместе «с мутнойводой» манерности, псевдорелигиозности и порой безнравственности, нередкихдля данного периода, и «ребёнка» подлинных художественных открытий,сделанных всё же многими талантливыми художниками той эпохи.Соответственно, судя по отрывочным высказываниям Ильина в письмах истатьях, для него только в отрицательном смысле существовали А.
Блок,А. Ахматова, С. Есенин. (Последний, как предполагают некоторые исследователи,с большой долей вероятности мог находиться среди слушателей Ильина вНародномуниверситетеим.Шанявского,посколькусовпадаетвремяпреподавания философа и обучения начинающего поэта в этом учебномзаведении33).
То же можно сказать о Д. Мережковском, Н. Гумилеве, А. Белом,М. Цветаевой и многих других их единомышленниках и современниках,упомянутых на страницах ильинских публикаций, особенно оставшихся послереволюции в России. Признавая талантливость многих из них, Ильинпрямолинейно трактовал их судьбу в жизни и литературе как полное подчинениебольшевикам и был убежден в разрушении их способности к самостоятельномуискреннему писательству. То же касается и практически всей советскойлитературы (за редкими исключениями). Эволюция творчества этих авторовтакже не вызывала у философа-критика самостоятельного интереса.33См., например: Алексеева Л.Ф.
Эстетический и нравственный идеал творчества Сергея Есенина 1923-1925годов: пушкинский и блоковский потенциал // Сергей Есенин. Личность. Творчество. Эпоха. Серия «Есенин в ХХIвеке». Вып. 4 / ИМЛИ РАН, Государственный музей заповедник Есенина, РГУ им. С.А. Есенина. М.; Рязань;Константиново, 2016. С. 224.48Видимо, такое отношение связано с главным делом жизни Ильина –активным противостоянием революционной катастрофе в России, служениембудущему возрождению традиционного уклада, в том числе и культуры. Времяпоказало ошибочность этого полного неприятия.Можно назвать и примеры, когда в те же годы, хотя в основном подпольно,«в стол», некоторые советские писатели шли сходными с Ильиным путями.
Так,опубликованные частично еще в СССР, а по большей части только в наши днидневники М.М. Пришвина во многих фрагментах близки к духовно-философскойпрозе Ильина. Это, например, пришвинская мысль о «внимании как величайшейтворческой силе, лежащей в основе всякого дела на земле»34. Впрочем, Ильин ине сомневался, что внутри России сохраняются несогласные с властьюталантливые люди, которые не могут пока поднять свой голос противбольшевиков и вынуждены временно затаиться или мимикрировать, чтобывыжить.Представителей модернизма критик воспринимал как существенную частьрусской интеллигенции, повинную в подготовке почвы для переворота, егопредтечу.
И в дальнейшем он не без оснований опасался как бы некоей«коммунистической заразы», которая могла бы повредить делу собирания сил длястроительства новой, духовной, сердечной культуры на основе классическихтрадиций. Очевидно, И.А. Ильин имел на этот взгляд полное право, хотя такойподход и ограничивал круг произведений и авторов, попавших в его поле зрениякак литературоведа. Единственным исключением стала статья-лекция 1934 года(Берлин) «Творчество Мережковского», аргументированно развенчивавшая ихудожественный талант, и идеи весьма популярного в те годы писателя.В остальных своих критических работах о литературе ХХ века философсосредоточился прежде всего на духовно близком ему одном из талантливейшихавторов русской эмиграции И.С.
Шмелёве, по-своему открыв его для русскоголитературоведения в серии своих статей, и на некоторых других представителях34Пришвина В.Д. Наш дом. М.: Молодая гвардия, 1977. С. 25.49искусства слова, живущих в изгнании (рано скончавшийся поэт В. Диксон,И. Бунин, А.Ремизов).О стихах Владимира Диксона Ильин упоминает в своих письмах как оисключительно талантливых, а также более подробно рассматривает их в статьелекции «Россия в русской поэзии». Критик отмечает здесь как глубокое и тонкоевосприятие духовной трагедии революции, так и несомненное понимание того,«что русский народ в муках и унижениях, в страхах и томлении – выстрадываетсебе новую веру, новое христианство, новую чистую и героическую душу»[Ильин, т. 6, кн.
2, с. 252]. Те фрагменты стихотворений В. Диксона, которыеприводит Иван Ильин, полностью созвучны размышлениям философа о судьбеРодины и так же, как страницы книг и статей Ильина, наполнены болью инадеждой:Там – Россия страдает и ищет,Ищет Божьего Сына – Христа<...>.Нам не открыты времена,Мы только ждать и верить можем,Что за грозою тишинаПридёт в благословенье Божием.[Ильин, т. 6, кн.
2, с. 252].В 1939 году Ильин подготовил к печати свою работу «О тьме ипросветлении. Книга художественной критики. Бунин – Ремизов – Шмелёв». Онасодержит подробный анализ – в соответствии со сформулированными импринципами художественности – произведений трех писателей, хорошо знакомыхавтору в качестве собратьев по эмиграции.
Однако в связи с началом второймировой войны издание не состоялось, книга увидела свет только в 1959 году,после кончины автора. О художественном мире наиболее близкого ему по духу,во многом открытого им Ивана Шмелёва Ильин написал, кроме того, еще6 статей, опубликованных в 1930-е годы, заложив основы изучения произведенийэтого талантливого русского писателя ХХ века.50Изучая творчество И.А. Бунина, критик-философ обращает наше внимание наего истоки, связанные в первую очередь, по мнению Ильина, с культурой иатмосферой русской дворянской усадьбы.
«Последний дар ее русской литературе»[Ильин, т. 6, кн. 1, с. 210], с его точки зрения, – бунинская проза.Мы встречаем здесь развернутый историко-поэтический очерк особенностейтрадиционной русской культуры. По мнению автора, без их понимания нельзя вполной мере оценить творчество многих «тонких и даровитых натур» русскихписателей ХIХ и отчасти ХХ века. Из них наиболее эстетически близок Бунину,с точки зрения Ильина, Л.Н. Толстой. Критик считает, что последний, как«ясновидец и живописец человеческого инстинкта» [Ильин, т.
6, кн. 1, с. 213],близкий по душевному складу Бунину, оказал на него большое влияние. Ильинуверен: «Бунин поэт и мастер внешнего, чувственного опыта» [Ильин, т. 6, кн. 1,с. 215]. В полной мере критик отдает должное яркому таланту Бунина, показываяна множестве великолепно подобранных примеров уникальную его способностьпередавать краски, звуки, запахи окружающего мира, дар изображать движениеразнообразных инстинктов и чувств героев.Художественно выразительные сравнения произведений ХХ века с книгамиТургенева, Достоевского, Чехова и других авторов, яркие цитаты делают этихстраницы живыми и оригинальными по стилю.
Так, например, Ильин сравниваетвосприятие различными писателями духовной и приземленной сторон любви.В основном на протяжении этой главы речь идет о прозе И. Бунина, чтопредставляет собой некоторую загадку: снабдив свою книгу эпиграфом избунинского стихотворения, далее автор как будто почти забывает о поэтической,неменеезначимойипоройболеевозвышеннойсторонетворчестварассматриваемого им художника слова.Как теоретик и философ искусства, на основании подробного исследованияпрозы Бунина Ильин приходит к выводу, что его «художественный акт» «состоитв чувственном восприятии и чувственном изображении воспринятого <...>.Требования, которые он себе ставит, суть точность, красота и сила, способныезаражать других тем, чем он сам живёт» [Ильин, т. 6, кн. 1, с.219].51По мнению критика, детские впечатления потрясенности природой,ощущения яркости красок, «жадного любопытства ко всему» разбудили в душеБунина «художественный возврат инстинкта к природе <…>.
Художественныйакт Бунина и есть акт земной плоти» [Ильин, т. 6, кн. 1, с. 223]. Ильин приводитцелый ряд примеров, разносторонне показывает глубоко изученное им мастерствоБунина, «мастера внешнего зрения, обоняния, звукового и осязательноговосприятия» [Ильин, т. 6, кн. 1, с. 224-226]. Критик находит в прозе Бунина«целое богатство света и мрака, звука, видений и слов», но отмечаетс прискорбием, что «нелегко найти пример того, чтобы чувственное обличиеприроды раскрывалось у него как вещественный знак нечувственных обстояний,как символ духа» [Ильин, т. 6, кн.
1, с. 230]. А жизнь чувства человека, такмастерски изображаемая Буниным, с точки зрения философа, почти всегдасводится к «бездуховным» чувствам «особи, а не личности». В этих особенностях«художественного акта» Бунина Ильин видит его слабость. Он показывает, какстилистическая сторона произведений Бунина страдает от этой эстетическойнеполноты. Указывая, что в центре его творчества «есть природа и человек»,критик делает вывод о том, что «природа царит у него над человеком» [Ильин,т.
6, кн. 1, с. 251].Ильин сожалеет о том, что редко можно встретить в произведениях ИванаБунина примеры преодоления инстинкта. Он определяет художественныйпредмет этого писателя так: «человек как орудие первобытного родовогоинстинкта <…>, почти не вéдущий ни Бога, ни духа, ни добра» [Ильин, т. 6, кн.
1,с. 255–256]. Ильин-критик по существу суживает обзор анализируемых импроизведений Бунина. Несомненно, если бы он включил в их ряд стихотворенияэтого писателя, у него появились бы основания говорить о духовной стороне еготворчества.На это, в частности, обратила внимание Т.А. Кошемчук в своей монографии«Русская литература в православном контексте»35 в главе «О христианской35Кошемчук Т.А. Русская литература в православном контексте. СПб.: Наука, 2009. 278 с.52доминанте в лирике Бунина»36 автор убедительно показывает многообразиеоттенков христианского мироощущения писателя в его поэзии и отмечаетнеполноту данного суждения Ильина37.Прозаическое художественное наследие Бунина представляется Ильинуобеднённым по причине якобы неспособности писателя преодолеть собственнуюограниченность восприятия мира исключительно как царства природы ичеловеческих страстей.