Диссертация (1173496), страница 11
Текст из файла (страница 11)
При этом философ образно определяет, что, по егомнению, составляет духовную суть творчества Бунина-художника: «Бунин знаеттьму, но не верит в свет и не показывает путей, ведущих к нему; и не ведет ксвету. Он знает муку человеческую и знает ее роковую связь с земнымнаслажденчеством; но не верит в божественную радость; и не показываетпутей, ведущих к ней, и не ведет к Богу» [Ильин, т. 6, кн. 1, стр.
405]. Тем самымкосвенно Ильин высказывает свою точку зрения на цель писательскоготворчества.Подробно рассматривая творчество Ремизова, Ильин находит сходство сБуниным: «Ремизов знает тёмное начало в человеке столь же подлинно истрашно, как и Бунин, хотя и в другом виде <…>, он увидел и содрогнулсястрахом; и, содрогнувшись, стал искать света и утешения.
Ремизов видит свет ивоспринимает его <…>, но этот свет не побеждает страха и не одолевает тьму»[Ильин, т. 6, кн. 1, стр. 405]. Пытаясь «размотать» запутанный клубокпротиворечий, свойственных ремизовскому стилю и мировосприятию, Ильин снедоумением констатировал, что для понимания содержания подобных книгтребуется, образно говоря, «сойти с ума». Их фантасмагоричность напоминаетИльину произведения Гофмана, Эдгара По, «страшные» фольклорные мифы,рассказы и сказки, подобные упоминаемым гоголевские фрагменты.
Философувидится здесь «испуганная и колдующая душа первобытного существа» [Ильин, т.6, кн. 1, с. 275], та самая «сверхчувствительность», которая видит в мире зло, ноне понимает, как от него защититься, и создает своеобразную «поэзию страха».3637Кошемчук Т.А. Русская литература в православном контексте. СПб.: Наука, 2009. С. 233.Там же, с. 236, 237, 249.53Критик заметил у Ремизова определенное «юродство», способность яркоизображать таинственных существ и фантастические обстоятельства.
Но при этомобнаружил и целый ряд недостатков, мешающих читателю должным образомвоспринять текст и вызывающих недоумение. Так, философ пишет: «автор нехочет или не умеет управлять потоком своих ассоциаций и образов» [Ильин, т. 6,кн. 1, с. 307], что приводит к запутанности, бессмысленности и нелогичности впостроении книг, потому что он «не справляется с глубиной, остротой исложностью <...> жизненного материала»; «поступки возникают без достаточногохудожественного основания» [Ильин, т. 6, кн. 1, с. 310, 314, 316]. Всё это Ильиннаглядно иллюстрирует цитатами из ремизовских произведений, параллельносочувствуя автору как способному, много перестрадавшему собрату поэмиграции.
Критик выражает уверенность в том, что «облечение предмета вхудожественные одежды далеко еще не закончено автором: ему надлежит ещемногое создать и изобразить» [Ильин, т. 6, кн. 1, с. 326].Живые сцены общения с Ремизовым в его необыкновенной, по-сказочномуобустроенной квартире помогают Ильину уже как писателю, а не тольколитературоведу наглядно дополнить критический анализ его книг. Здесь ихудожественно выразительный портрет писателя (особо выделяются «оченьумные глаза; они то прячутся в веках и стёклах, сощуренно исчезая в мигблаженствующей улыбки, то серьезно смотрят – колюче, пристально, в дватемных бурава» [Ильин, т.
6, кн. 1, с. 286]), и подробное описание интерьера,увешанного различными «чудиками», и «торжественный, волнующий» обрядзаваривания «особенного» чая.Бесспорно, из всех современных ему писателей наиболее близок И.А. ИльинуИ.С. Шмелёв. И это не личное пристрастие, но радость видеть совпадение своеговзгляда на мир и искусство со взглядом родственного по духу художника.Поэтому Ильину особенно важно объективно доказать, что именно этот авторсреди многих прозаиков-эмигрантов, возможно, наиболее полно воплощает всвоих произведениях истинную художественность.
Начиная свой очерк о нем,философ пишет: «Какая радость, какое богатство – подслушать национально-54духовный акт своего народа и верно изобразить его». Он утверждает: «Шмелёв<…> своим художественным чутьем знает, чем строилась Россия, и как онавышла на дорогу духовного величия, откуда она извлекла воды своей жизни, чемона крепила свою волю и свое терпение, и как она превозмогала свои беды иопасности» [Ильин, т. 6, кн. 1, с. 336]. Затем критик подробно прослеживает путьШмелёва-художника, начиная с первых гимназических опытов.В стилистических особенностях книг Шмелёва Ильин выделяет главное:«Стиль оказывается верным и властным дыханием акта, образа и предмета»[Ильин, т. 6, кн.
1, с. 344]. Здесь же он отмечает и наглядно иллюстрируетредкостное умение писателя «овладевать вниманием читателя, вовлекать его впоказанный мир», многообразие языка его героев, ритмическое совершенствопрозы.Для философа-критика принципиально важно, что «создания Шмелёвародятся из сердца, из горящего и переполненного сердца – в отличие от холодногои горького чувственного мастерства Бунина» [Ильин, т. 6, кн.
1, с. 358]. Не менеезначительно то, что «читатель может быть всегда уверен: здесь нет ни праздного,ни мертвого, ни лишнего, ни пустого наблюдения, ни кокетливой игры. Здесь всёвзято сердцем, насыщено чувствующей символикой, и всё ведет к главному»[Ильин, т. 6, кн. 1, с. 362]. Подробно анализируя целый ряд произведенийШмелёва, восхищаясь их архитектоникой, тонким юмором, доскональнопоказанной «жизнью чувств» в образах природы и людей, Ильин особо выделяеткниги «Лето Господне» и «Богомолье». В них «отверзаются духовные очиребенка – и он видит Бога, и мир он видит по-новому, а себя и свой народ онначинает разуметь священным. Вот чем строилась и держалась Россия» [Ильин,т. 6, кн.
1, с.387]. Художественная суть книг Шмелёва, по Ильину, путь «отстрадания через очищение к духовной радости». Поэтому именно в его творчестверазрешается «духовная проблема тьмы и скорби» [Ильин, т. 6, кн. 1, c. 406].Значительнаячасть критического наследияИ.А. Ильина посвященатворчеству Шмелёва. Широко известно об их творческой дружбе, переписке,единстве духовных интересов. Как показало время, Ильин не ошибся в своей55высокой оценке таланта Шмелёва. Статьи И.А.
Ильина выявляют стилевоебогатство и обусловленность традиционной культурой шмелёвской прозы:«Шмелёв раскрывает самые истоки и самую ткань нашей собственной судьбы»[Ильин, т. 6, кн. 2, с. 117]. Исследователь нередко обращает внимание читателейна то, что Шмелёв является во многом наследником Ф.М. Достоевского,«показывает нам Россию и православный строй ее души силою ясновидящейлюбви <…>, трепетом сердца» [Ильин, т.
6, кн. 2, с. 126].Детальному анализу критических работ Ивана Ильина, как было упомянутовыше, посвящен ряд работ современных литературоведов Ю.И. Сохрякова,М.Р. Тарасовой, Е.А. Подмарева, К.Е. Мурышева, В.Н. Аношкиной-Касаткиной идругих. Изучение филологического наследия философа активно продолжается,что свидетельствует о его насущной важности. Постепенно данный материалначинает включаться в процесс образования, осваивается преподавателями вузови школьными учителями для обучения студентов и школьников (в частности, приподготовке к ЕГЭ), помогая учащимся постигать разнообразный мир русскойлитературы и культуры в целом.Практически не изучен ещё вопрос о влиянии разработанной И.А.
Ильинымтеории художественности и других его литературоведческих идей на творчестворусских писателей. Судя по переписке философа с И.С. Шмелёвым, этот прозаикс интересом и благодарностью плодотворно воспользовался уроками Ильина. То,что они не прошли бесследно и для некоторых других писателей, подтверждается,например, исследованиями Л.Ф. Алексеевой38 о наследии выдающегося, но покаеще мало известного у нас поэта Василия Александровича Сумбатова, большаячасть жизни которого после революции прошла в Италии.
При работе над поэмой«Распятие», как свидетельствуют его письма, Сумбатов размышлял надильинской книгой «О сопротивлении злу силою», обсуждая свои впечатления ссамим философом (они были лично знакомы), и это отразилось в стихах русскогоитальянца. В частности, Сумбатов написал эпиграмму, в которой в виде шутки38Алексеева Л.Ф. Василий Александрович Сумбатов – русский поэт ХХ века: Монография. М.: ИИУ МГОУ, 2017.С.
203.56обыгрываетсовременныеобстоятельства,связанныесреакцияминаразнообразные виды зла:Коль Муза ленится,Перо не чистится,С бумагой ссорится,Со зла скрипит, –Тагор шопэнится,Шопэн фашистится,Фашист тагорится,Ильин – чудит39.НедавнобылаопубликованастатьяотворческомвзаимодействииИ.А. Ильина и П.Н. Краснова, а точнее, об отражении в романах последнего идейфилософа о сопротивлении злу40. Краснов как писатель был популярен средиэмигрантов, особенно его исторические романы, сюжетно связанные с событиямиреволюции: «Единая-Неделимая», «Цареубийцы» и другие.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
