Диссертация (1173483), страница 12
Текст из файла (страница 12)
То есть установление имен изначально является функциейверховного божества, как и в египетской традиции. Однако в гимне «Познание»(«Ригведа», X, 71, 1) излагается несколько иная версия происхождения языка:«Первое начало Речи [возникло] когда они (мудрецы) приступили к действию,давая имена [вещам] (nāmadheya). Что было у них лучшего, незапятнанного, этотайно сокрытое в них проявилось с помощью любви. Когда мудрые мысльюсоздали Речь, очищая [ее], как муку через сито, тогда друзья познаютсодружество (певцов)… С помощью жертвы пошли они по следу Речи.
Ониобнаружили, что она вошла в слагателей гимнов. Принеся ее, они разделили [ее]между многими. Семеро певцов вместе приветствуют ее криками» [Елизаренкова,1999, с. 206; Иванов, 2010, с. 119; Будман, 2018, с. 8].41Повелителем речи в «Ригведе» также называется другой бог – Брихаспати [Иванов, 2010, с.119].67Согласно этому гимну устанавливают имена и тем самым создают речьлюди – семеро слагателей гимнов (древние риши). Эти же семеро певцовупоминаются и в цитировавшемся выше восемьдесят втором гимне: «Древниериши, как воспеватели – в большом количестве, [те], что создали эти существа.Когда осело неосвещенное [и] освещенное пространство» [Елизаренкова, 1999, с.217].
Таким образом, древние певцы признаются творцами, наравне с верховнымбожеством. А установление имен всего существующего продолжает процесстворения. В мифологической картине мира имя неразрывно связано с вещью,является его неотъемлемой частью, выражает его сокровенную суть («Ригведа», X71, 1).Возникновение речи связывается, с одной стороны, с мыслительнымпроцессом, а с другой – с процессом называния вещей и существ, установленияимен. Можно предположить, что согласно представлениям древних индийцевсначала Вишвакарман (господин речи) установил имена богам, а затем семеромудрецов-слагателей гимнов (культурные герои) «пошли по следу речи»,очистили, усовершенствовали ее и принесли людям, «разделив между многими».Однако не всем дано было овладеть искусством речи в совершенстве.
«Кто-то,глядя, не увидел Речь, кто-то, слушая, не слышит ее. А кому-то она отдала [свое]тело, как страстная нарядная жена – [своему] мужу» [Елизаренкова, 1999, с. 207].Древнеиранскаядревнеиндийской,традиция,приписываетотраженнаяустановлениевимен«Авесте»,какподобноединомубогу,безначальному творцу Ахура-Мазде, так и людям. «Все горы, коим люди, взойдяили увидя, давали имена (naman dadare)» (Яшт 19, 6) и «Вам, благие [воды]Ахура-Мазда имена установил (naman dadat)» (Ясна, 38, 4) [Цит. по: Иванов,2010, с. 120; Будман, 2018, с. 8]. На основании общей терминологии и сходстварассмотренных выше сюжетов Ригведы и Авесты можно сделать вывод осуществовании общего индоиранского мифа о культурном герое – установителеимен [Иванов, 2010, с. 120]. Этот образ получает дальнейшее развитие в68древнегреческой философии: в учении школы атомистов, а также в трудахПлатона.3.2 Древняя Греция.
Фюсис и номосГреческая философия отвергала божественное происхождение языка. Вдиалоге «Кратил» Платон устами Сократа говорит, что объяснять истинностьпервых имен божественным установлением – это не более, чем уловка, подобнаятой, которую используют сочинители трагедий, когда, «находясь в затруднении,прибегают к машинам, поднимая на воздух богов» [Троцкий, Меликова-Толстая,1936, с. 49].Ионийская школа рассматривала язык как природный процесс. Всясуществующая природа, в мировоззрении натурфилософов, является результатомизмененияпервоначала.Согласноэтойконцепциисуществуетнекийпервоначальный язык (по Геродоту, фригийский), а все остальные представляютсобой его видоизменения [Там же.
С. 14].Элеаты, напротив, утверждали, что имя не принадлежит сфере бытия, несвязаносвещью(какмифологическоммиросозерцании),аявляется«человеческим установлением, допускающим изменения» [Там же. С. 14].Противопоставление фюсис и номос – природы и закона (или тесис – обычая),зародившееся в VI–V вв. до н.э. определяет всю философскую проблематикуэпохи софистики (конец V–IV вв. до н.э.). Этот вопрос затрагивает и сферуфилологии: является ли возникновение языка природным процессом или жерезультатом соглашения достигнутого между людьми. Данная полемика нашлаотражение в учении Платона (ок.
429–347 гг. до н.э.).Подробная теория происхождения языка была разработана атомистами.Согласно Демокриту и его последователям, имя относится к области договора(suntheke) между людьми. В качестве доказательства отсутствия природной связимежду вещью и именем называются «омонимия (многозначность имени),69синонимия (многоименность вещи), факты переименования, наличие вещей, неимеющих имени, а также одновременное существование различных языков» [Тамже.
С. 18].Итак, в греческой науке появляется совершенно новое представление,чуждое древним египтянам, индийцам и иранцам: язык рассматривается какпродуктобщественногосоглашения.Людидаютименавещамнепобожественному вдохновению, а договорившись между собой. «Потребностьчеловечества общаться привела к возникновению членораздельной речи и кустановлению символов для изъяснения вещей друг другу» [Там же. С. 19]. Имяявляется не частью вещи, которую оно называет, а знаком, установленнымлюдьми, сцеплением букв и слогов, точно также как вселенная являетсясплетением атомов.
Однако необходимо отметить, что в учении атомистов «звуксемантичен в силу того, что движение органов речи воспроизводит особенностипредмета». звуковая оболочка имени подражает природе вещи, отражает еехарактерные особенности [Там же. С. 20, 42].Следует подчеркнуть, что в представлении греческих философов, как и впредставленииегиптян,индийцевииранцев,возникновениеязыкаассоциировалось в первую очередь с актом называния, установления имени длякаждого предмета и явления. В связи с этим появляется понятие «первичных»имен – prota onomata (трактат «Двойные речи», конец V в. [Там же. С. 15]).«Первичные» имена – это изначальные правильные (не искаженные) имена,служащие элементами позднейших [Там же. С. 49].
Поиск «первичных» имен былтесно связан с поиском первоначала всего существующего, характерным длягреческой философии данного периода. С помощью этимологических изысканийможно было выделить некое количество «первичных» имен, не поддающихсядальнейшему анализу. Однако этимология не могла дать ответ на вопрос, какпоявились эти имена.Платон в диалоге «Кратил» рассматривает несколько гипотез:701. Гипотеза божественного происхождения (которую он отвергает какнесостоятельную);2. Гипотеза о заимствованиях из варварских языков (которая тоже им непринимается);3. Гипотеза природного, врожденного (фюсей) происхождения имен (точказрения Кратила): каждой вещи свойственно имя от природы, этоизначальное, правильное имя, не установленное людьми, и одинаковоево всех языках;4. Гипотеза договора и соглашения (точка зрения Гермогена, последователяГераклита Эфесского): «Правильность имени не состоит в чем-либоином, чем в договоре (suntheke) и соглашении (homologia).
Какое имя кточему установит, таково и будет правильное имя; и если он потомпеременит на другое, а тем прежним звать больше не будет, то болеепозднее будет ничуть не менее правильным, чем первое. Никакое имяникому не врожденно от природы, но принадлежит на основании закона(номос) и обычая (тесис) тех, которые этот обычай установили и такназывают» [Там же. С. 37];5. Гипотеза об ономатурге – творце имен (мнение Сократа).Последнюю гипотезу мы рассмотрим подробнее, так как она, во-первых,параллельна индоиранским представлениям, о которых говорилось выше, а вовторых – позднее найдет отражение в «Книге о чистоте языка» основателяеврейской грамматики Саадии Гаона.В «Кратиле» Сократ полагает, что имя не врожденно вещи, «его передалнам закон» [Там же. С.
41]. Однако имена даются вещам не по желанию любогочеловека, как считает Гермоген, иначе это вызвало бы произвол, и можно было бы«прилагать всякое имя ко всякой вещи» [Там же. С. 45). Имена присваиваютсявещам в соответствии с их природой и свойствами [Там же. С. 39]. Поэтому«устанавливать имена – дело не всякого мужа, но некого творца имен. Это и есть,по-видимому, законодатель (nomothetes), который реже всех других мастеров71встречается среди людей» [Там же.
С. 41]. Так вводится образ ономатурга(«творца имен»), или ономастика («искусного в обозначениях», «мастера имен»),или ономатета («установителя имен») [Иванов, 2010, с. 121; Троцкий, МеликоваТолстая, 1936, с. 43; Plato Cratylus, Электронный ресурс]. Это некая абстрактнаядревняя личность, обладающая способностью «подражать сути каждой вещибуквами и слогами», то есть установить имя каждой вещи [Троцкий, МеликоваТолстая, 1936, с. 48].Очевидно, что данный образ во многом совпадает с образом nāmadhā –«установителя имен» в «Ригведе». Ономатург у Платона – это не божественнаяличность, в отличие от Вишвакармана, а человек.
Хотя Кратил, споря с Сократом,утверждает, что «какая-то сила, высшая, чем человеческая, установила вещампервые имена». И сам Сократ соглашается, что устанавливать имена может либомысль богов, либо людей, либо и тех, и других.Со I в. до н.э. появляются свидетельства (в частности у эпикурейцаФилодема Гадарского (110–40 гг. до н.э) в трактате «О музыке» и у историкаДиодора Сицилийского (ок. 90–30 гг.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
