Диссертация (1173393), страница 15
Текст из файла (страница 15)
Но111112Ibid. P. 130-131.Ibid. P. 134.69предложенные им рецепты «спасения историографии», вызвали не ту реакцию,которая была ожидаема. Для рационально мыслящих историков знакомство с эссеи сейчас вызывает негативные эмоции. Зато в среде структуралистовлитературоведов взгляды Уайта получили поддержку. Х. Пол указывает, что онстал предпочитать печататься в литературоведческих периодических изданиях, ане в исторических.
Здесь он нашел своего читателя, понимающего ход егомыслей 113 . Данное замечание хорошо иллюстрирует личные прагматическиеустановки Уайта. В 60-х годах он пишет статьи, посвященные самым различнымпроблемам, изучая попутно историографию, литературоведение, философиюнауки, лингвистику социологию, психологию и др. Он находился в поисках своейаудитории, среди которой будет востребован. Сомнительно, что познавательныепосылки здесь были приоритетными и нацеленными на пользу развитияисториографии. Иначе он бы продолжал писать на понятном для историков языке,не углублялся бы в чуждый для них литературный формализм и продолжил быразвивать идеи Вико, Коллингвуда, Кроче, раз ему была близка эта позиция.Однако эссе «Бремя истории» представленное, как видение задач истории сдругогоуглаобзора,профессиональнойпоказываетдеятельности,непониманиепосколькуспецификипредложенныйизбраннойвариантэпистемологического презентизма противоречит методологическим установкамисторической науки, определяющих понимание историком роли временнойдистанции между явлениями собственного времени и явлениями прошлого.После произошедших культурных изменений и реформы высшегообразования конца 60-70-х годов быть открытыми для междисциплинарных иплюралистических тенденций стало необходимым для исторических кафедр.Здесь же, в момент набирающей обороты научно-технической революции иинформатизации, единственным критерием высокого потребительского спросастало перманентное обновление интеллектуальной продукции.
Университетскиеиздательства, заинтересованные в выпуске инноваций, находились в поиске113Paul Н. Hayden White: The Making of a Philosopher of History // Journal of the Philosophy ofHistory. 2011. №5 (1). P.136.70самых «смелых» и нетрадиционных идей. Начался десятилетний период, втечениекотороголитературоведческиекафедрысталиосваиватьдеконструктивистские способы анализа текстов европейских структуралистовпостструктуралистов 114 . Такой неординарный автор, как Х.
Уайт, не осталсянезамеченным, и получил заказ от издательства университета Джона Хопкинса наосновной труд своей жизни – будущую всемирно известную «Метаисторию».Одну из самых неоднозначно воспринятых книг по теории истории во второйполовине XX века.Впериоднаписания«Метаистории»Уайтвоспринимаетидеиструктуралистов, которые совместно с проблемами, сформулированными ваналитической философии истории, закладываются в теоретическое содержаниеего исследования. Концепции Н. Фрая, С. Пеппера, К.
Мангейма имели скорееприкладное значение для комплектования понятийной сетки, поэтому нетнеобходимости лишний раз описывать их суть115. Большее значение представляетто, что заимствовал Уайт, в качестве идейного источника «Метаистории», у Р.Барта и М. Фуко.Прежде нужно упомянуть причины его поворота к французскому вариантуструктурализма, который развивался в среде леворадикальной интеллигенции.Эти причины были идейными. Под впечатлением Кроче, Голдмана, Сартра, КамюУайт формулирует некий проект «освободительной историографии», подобный«теологии освобождения» – религиозно-политического движения в странахЛатинской Америки, выступавшего за социальную справедливость и противимпериалистических экспансий. «Освободительная историография» - это выборпрошлого с политически-прогрессивной точки зрения, где главный предметисториинепроцессы,структуры,институтыит.п.,ачеловек.Индивидуализированная история позволяла чувствовать людям настоящего свою114Ильин И.П. Постмодернизм от истоков до конца столетия: эволюция научного мифа.
М.,1998. С. 39.115О теоретических источниках работы Уайта см: Трубина Е.Г. «Метаистория» и историки» //Уайт X. Метаистория: Историческое воображение в Европе XIX века. Екатеринбург, 2002. С.505-518.71активную роль в историческом процессе, а не просто воспринимать себя вкачестве пассивных наблюдателей. Сама историческая традиция должнаформироваться таким образом, чтобы люди не являлись ее заложниками, но,осознавая последствия своей деятельности, были ответственны перед будущим116.Настоящие герои истории для Уайта – это мятежники, которые являютсяистиннымигуманистами,осуществляющимисвободувыбораценностей,идентифицирующими себя с человеком, а не с системой.
Традиционнаяисториография, в его представлении, в союзе с консервативными силами пытаетсявтиснуть прошлое в систему понятий, которые они называют объяснительными,научными, истинными, отражающими реальность и пр., но на самом деленавязываютсвоиинтерпретации.Черезформальныепонятиячеловекидентифицирован с группами, институтами, структурами и нигде нет его самого,и историки укрепляют эту традицию через апелляцию к наследию прошлого.Французскиеструктуралистыразвиликритическоезначениеструктурнойлингвистики Ф. Соссюра, раскрывая мифическую сущность формального аспектаязыка и его отношения к реальности.
Их идеи необходимы были Уайту длядемистификации языка историков, чтобы показать, что есть различныелингвистические стратегии в отображении прошлого, что нет критерия их отборапо степени реалистичности, что выбор прошлого делает историю не бременемнастоящего, а раскрывает условия свободы. В социальном плане эти стихийныеидеилеворадикальнойинтеллектуальнойоппозициибылисовершеннобесплодны. Социальный критицизм против власти, ценностей буржуазногообщества, институтов науки, сложившегося политического дискурса и пр., толькопозиционирует свою отчужденность, не способен предложитьреальныхпреобразований и блокирует их. Цели критики Уайта были еще болееограниченными, чем у его европейских коллег. Если те критиковали ценностикультуры общества потребления, то Уайта волновала в основном позитивистскаяисториография, которая и так исчерпала свои возможности. В его проекте«освободительной116историографии»,Paul H.
Hayden White. P. 55-56.вотличиеотлатиноамериканского72социальногоучения«теологииосвобождения»,ничегонеговоритсясисторической точки зрения о проблемах бедности, положении развивающихсястран, политических экспансиях – то есть о действительно реальных проблемах.О литературоведе Р. Барте Уайт писал немного. При этом он отзывается онем, как о наиболее интересном критике своего времени, новые работы которого снетерпениемждал,значительным117такчтовлияниевзглядовБарта,очевидно,было. Сам замысел критико-семиотического анализа дискурсаисториков, была сформулирована на основе его идей. По идеологическимсоображениям их объединяет оппозиция к существующим институтам власти изнания, которые в их представлении внедряют искажающие смысловые коды,пытающиеся выглядеть универсальными, но на самом деле являются мифами.«Метаистория» - это «антиакадемическая» работа, точнее критический дискурсанализтого,какформировалисьценностныепредставлениявсредепрофессиональных историков о значении исторического знания в рамках научныхкритериев.
В этом аспекте ее замысел идентичен ключевой цели критики вработах Р. Барта – изобличать идеологически-мифическую сущность процесса«означивания» ценностей буржуазной культуры. Нужно упомянуть, что в отличиеот французских структуралистов, критические суждения Уайта по проблемамэтики, власти, науки носят умеренный характер, так как на американской почвеего охарактеризовали бы «коммунистом» и не стали бы в дальнейшемфинансировать его проекты. В связи с этим его критика менее проницательная иоригинальная, чем у его французских коллег.
На примере анализа созданияобразов в каком-либо литературном произведении Барт без стеснения могуказывать на ничтожность ценностных установок, которые большинствофранцузов наделяют едва ли не сакральным смыслом. Уайт же выступает скритикой традиционных способов историописания, но лишь изредка обращается канализу их социальных истоков, и почти ничего не говорит в этом плане обамериканской историографии.117Интервью с Хейденом Уайтом / Х.
Уайт // Доманска Э. Философия истории послепостмодернизма. С. 52.73Уайт непосредственно не развивал ключевые концепты Барта – «смертьавтора» и «эффект реальности», но видел в них смысл и несколько преобразуетего. Это выразится в теоретических обобщениях «Метаистории» о том, чтоавторы-историки интерпретируют события не от их реальных оснований, а изжелания получить признание у конкретной аудитории, то есть смыслпредопределен настроениями читателей, а также в выводе о дискурсивной, а некогнитивной и связанной с опытом, природе исторического познания.
Бартутверждал, что исторические факты, по сути - языковые факты, то есть некиесоглашения по поводу того, что достойно упоминания, а что нет. Смысловоесодержание факта формируется в структуре дискурса историка, по современнымему правилам построения значений, тем не менее, вносимый автором смыслпретендует на существование в реальности прошлого. Это, по его мнению, мифический парадокс, который неразрешим, так как нельзя соотнести смысловуюинтерпретациюнаблюдается118историкаособытииссамимсобытием,котороене. Миф, по Барту, - неотъемлемая часть традиционногоповествовательного текста, и анализ риторических форм в произведении, ихсвойств и функций, раскрывает структуру мифа119. Уайт проецирует наисториографический материал способы анализа мифического и идеологическогоаспекта в литературно-повествовательном дискурсе, разработанные Бартом.Философско-эпистемологический аспект «Метаистории» находится в руслеидей М.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
