Диссертация (1173342), страница 63
Текст из файла (страница 63)
Единицы, семантическая структура которых включаетпотенциально контрастообразующие семы, содержатся в 1,8% случаев (31контекст). Например, векторно направленные движения: «…бросились они в воду,и через час времени вытащили со дна моря...подвенечное платье Василисыцаревны» [Там же, c. 225].Грамматические оппозиции, содержащиеся в 3,4% случаев (58 контекстов),представлены антонимичными морфемами, служебными словами и глагольнымиформами: «Отец мучился, мучился с ними и повез к царю: привез туда, сдал всех вцарскую службу…» [Там же, c. 162]; «Скажи: ‘из рожка!’…‘В рожок!’ – и337молодцы спрятались» [Аникин, 1987, с.
244]; «Старик видит такую сладость, чтосроду никогда не видывал…» [Там же, с. 246].Синтаксические оппозиции представлены в 5,8% случаев (99 контекстов):«Не проезжал ли тут кто? – Проехал молодец-удалец, да уж давно!» [Там же, с.229].Представим полученные результаты на Рисунке 46.10,00%9,00%8,00%7,00%6,00%5,00%4,00%3,00%2,00%1,00%0,00%русские сказкибританские сказкиРисунок 46 – Соотношение средств актуализации родовой пространственновременной оппозицииПроведенный анализ позволяет утверждать, что в британских сказкахколичество оппозиций, формирующихся за счет периферийных и потенциальноконтрастообразующих сем, меньше количества узуальных оппозиций (9,9%узуальных и 7,5% контекстуальных и потенциальных оппозиций), тогда как врусскихсказкахконтекстуальныеипотенциальныепротивопоставленияраспространены в бóльшей степени (8% контекстуальных и потенциальных и6,9% узуальныхвременныеоппозиций).противопоставленияТаким образом, родовыереализуются338пространственно-преимущественнозасчетантонимическогоконтекставрусскихсказках,узуальныеязыковыепротивопоставления играют более существенную роль в британских сказках.Грамматических оппозиций больше в британских сказках, чем в русских(6,5% и 3.4% соответственно) за счет достаточно часто встречающегосяпротивопоставления видо-временных форм глаголов.
Количество синтаксическихоппозиций отличается незначительно (5,8% контекстов в русских сказках и 4,8% вбританских сказках).5.2. Сопоставительная характеристика родовой оппозиции неволшебныхперсонажей в британском и русском фольклорных сказочных дискурсахСреди персонажей сказокобнаруживаются представители трудового ипривилегированного классов, духовенство и крестьянство. На даже тогда, когдамотив социального расслоения отсутствует, мы замечаем большую разницу вописании сказочного героя и его антагонистов.
Герой сказки противостоит нетолько волшебным существам, но и земным владыкам – царям и королям,соседям, родственникам, завидующим его успехам, привлекательной внешности,или желающим присвоить его собственность, заслуги. Вместе с тем, сказочныйгерой не одинок. В сказках действуют волшебные и реальные помощники героя –люди, сопровождающие и выручающие его в случае необходимости.Образу сказочного героя близки образы героинь, обладающих теми жесвойствами, что и герой: стойкостью, терпеливостью, умом. Помимо этого имприсущи и такие женские черты, как способность очаровывать, кротость, глубиначувств.
Героиня сказки в отличие от героя, обретает счастье не самостоятельно, апри помощи полюбившего ее героя.Мы рассмотрели 539 антонимических контекстов, извлеченных методомсплошной выборки из текстов английских, шотландских, валлийских иирландских народных сказок (35,8% от общего числа выборки британскихконтекстов).Вродовойоппозиции339персонажейневолшебнойприродывыделяютсядватипавидовыхоппозиций:1)оппозиции,отражающиепротивопоставления двух персонажей, представлены в 312 контекстах (58% отчисла выборки для рассматриваемой родовой оппозиции); 2) оппозиции,отражающие противопоставления изменившегося состояния, статуса, внешности,возраста или противопоставления действий одного и того же персонажа,представлены в 227 контекстах (42% от числа выборки для рассматриваемойродовой оппозиции).Родоваяоппозиция,вкоторойпротивопоставляютсяперсонажиневолшебной природы, представлена в 736 антонимических контекстах,извлеченных методом сплошной выборки из текстов русских народных сказок(43,1% от общего числа выборки русских антонимических контекстов).
Видоваяподгруппа оппозиций, отражающих противопоставления двух персонажейпредставлена в 319 антонимических контекстах (43,3% от числа выборкиконтекстов для родовой оппозиции неволшебных персонажей). Видовая группаоппозиций, отражающих противопоставления изменений в статусе и действияходного и того же персонажа, включает 417 антонимических контекстов (56,7% отчисла выборки контекстов для родовой оппозиции неволшебных персонажей).Результатыпроведенногоанализаантонимическихконтекстовпредставлены на Рисунках 47 и 48.25,00%20,00%15,00%10,00%5,00%0,00%русские сказкибританские сказкиРисунок 47 – Соотношение оппозиций в видовом типе противопоставления двухперсонажей34030,00%25,00%20,00%15,00%русские сказки10,00%британские сказки5,00%0,00%индивидуальныйстатуссоциальныйстатусдействияРисунок 48 – Соотношение оппозиций в видовом типе противопоставленияодного персонажаКаксвидетельствуютприведенныеданные,вбританскихсказкахоппозиции, отражающие противопоставления двух персонажей, преобладают надоппозициями, фиксирующими противопоставления статуса и действий одного итого же персонажа (58% : 42% соответственно).
В отличие от них, в текстахрусских сказок, преобладают антонимические контексты, отражающие измененияв действиях и статусе одного и того же персонажа (56,7% : 43,3%соответственно). Мы объясняем это тем, что герою русских народных сказок вбóльшей степени свойственно меняться под влиянием обстоятельств.Помимо героя благородного происхождения, совершающего подвиги иотличающегося красотой, в русских сказках широко представлен тип героянизкого социального происхождения, плохо одетого, ленивого или простоватого,но неожиданно получающего поддержку волшебных сил и совершающего подвигдля достижения сказочной цели (по точному определению Е.М.
Мелетинского,«низкого, не подающего надежд» героя сказки [Мелетинский, 2005, с. 81]). «Неподающему надежд»герою русской сказки свойственно изменяться по ходусказочного действия: повышается его статус, улучшаются внешние данные,изменяется характер и, следовательно, поведение. Все эти трансформацииотражены в видовых оппозициях действий и статуса одного и того же персонажа.341Отличительная особенность противопоставления двух персонажей вбританских сказках – значительное количество оппозиций по индивидуальномустатусу персонажей – 20,8% от общего числа выборки оппозиций персонажей,например: “…King O’Toole, who was a fine old man…who should he meet but amighty decent young man coming up to him…” [Irish Fairy Tales, 2011, p.
61]; “Well,the princes…put her two delicate hands into his two rough ones…” [Ibidem, p. 127]. Врусских сказках насчитывается 8,4% противопоставлений по индивидуальномустатусу персонажей: «…каково с нашим братом на щелчки играть!...И другу инедругу закажешь!» [Аникин, 1987, с. 171]. Превосходящее количество оппозицийпо индивидуальному статусу персонажей в выборке из британских сказок мыобъясняем более широким диапазоном противопоставлений, включающимоппозиции по возрасту, внешности, характеру, умственным способностям,физическому и эмоциональному состоянию: “…which lead Tom Burke to pay morecourt to the dead than the living” [The Book of Fairy and Folk Tales of Ireland, 2016, p.175]; “…so beautiful that she shall charm the most powerful prince …a sweet voice asshall far exceed the nightingale…struck with leprosy in her face…voice as harsh as acorncrake’s…” [English Fairy Tales, 2015, p.
225–226]; “Lusmore, who was ever agood-natured little fellow…Jack Madden, who was a peevish and cunning creaturefrom his birth…” [The Book of Fairy and Folk Tales of Ireland, 2016, p. 52].Соотношение противопоставлений по семейному статусу, социальномустатусу и действиям двух персонажей сопоставимо в британском и русскомфольклорных сказочных дискурсах.Противопоставления по семейному статусу связаны с противоположнымихарактеристикамиродственниковисодержатсяв11,4%контекстов,представленных в текстах русских сказок, и 11,7% контекстов, представленных втекстах британских сказок: “The eldest and second eldest were cunning, cleverfellows, but they called the youngest Jack the Fool, because they thought he was nobetter than a simpleton” [Irish Fairy Tales, 2011, p. 108]; «Вот мой любезный жених,Иван-царевич, а не тот злодей, который за столом сидит!» [Аникин, 1987, с. 222].342Противопоставления по социальному статусу связаны с разнящимсяположением в обществе: “If it was the master, he should also pay the double wages; ifit was the servant, he should get no wages at all” [Irish Fairy Tales, 2011, p.
108]; «…иникто эту служанку не разгадает с купеческой дочерью…» [Аникин, 1987, с. 128].Оппозиции, отражающие социальный статус персонажей, содержатся в 5,3%антонимическихконтекстов,отобранныхизрусскихсказок,и7,6%антонимических контекстов, отобранных из британских сказок.Персонажибританскихирусскихсказокпротивопоставляются посовершаемым действиям: нами выявлено 17,9% антонимических контекстов вбританских сказках и 18,2% антонимических контекстов в русских сказках.Действия персонажей могут противопоставляться по разным основаниям,например, успешности – не успешности: “He could see all but none could seehim…” [Irish Fairy Tales, 2011, p.
83]; «…Фролка только один устоял на ногах, атоварищи его от страха попадали на землю» [Аникин, 1987, с. 140]; или с позицииразных участников одной и той же ситуации: “…if you refuse to do anything you areable to do…and if you stop me from doing a thing after telling me to do it…” [IrishFairy Tales, 2011, p. 109]; «…случилось ему перевозить трех старичков, они даютему денег, он не берет…» [Аникин, 1987, с. 157].Анализ оппозиций, отражающихпротивопоставление изменившегосястатуса и действий одного персонажа, показал, что количество оппозиций посоциальному статусу персонажа примерно одинаково: 7,2% антонимическихконтекстов в русских сказках и 6,5% антонимических контекстов в британскихсказках: «Прежде я ходил гостем, а теперь пришел сватом…» [Аникин, 1987, с.185]; “I’m an odd kind of good-for-little fellow, one day poor, another day rich…”[Irish Fairy Tales, 2011, p.