Диссертация (1173338), страница 35
Текст из файла (страница 35)
Но, несмотряна это, он считает, что философия шире физики, то есть метафизическая истинаобширнее физической истины: “Metaphysical truth is wider than physical truth…”[Müller, 1901а, р. 235]. Любые физические открытия делаются на подготовленнойфилософией почве, а также описываются философскими понятиями: “Whateverelse a genus or species may be, surely they are, first of all, concepts of theunderstanding, and, without these concepts, whatever nature might present to us,nothing would ever be to us a genus or a species” [Müller, 1901а, р.
236].164Английский филолог апеллирует к И. Канту, утверждая, что опыт не можетсуществовать без так называемой «трансцендентальной дедукции», то есть безиспользования априорного понятия: “…the first thing to be explained is the processby which we conceive the genus or the general, and that the only adequate explanationof it is what Kant calls transcendental deduction, i.e. the proof that, without it,experience itself would be impossible; and that therefore, so far from being a conceptabstracted from experience, it is a sine qua pro of experience itself” [Müller, 1901а, р.236–237].М.
Мюллер называет людей создателями тех или иных понятий. По егоубеждению, задолго до того, как логики определили и исказили значениятерминов «род» и «вид», люди уже имели представление о том, что это объекты,имеющие нечто общее по форме или по происхождению: “… it will be equallyunderstood that, as we are the makers of all concepts, we are also the makers of generaand species, and that long before logicians came to define and deface these terms, theywere what we now are anxious to make them again, terms for objects which have eithera common origin, or a common form” [Müller, 1901а, р.
237].Язык М. Мюллер называет «исторической логикой человеческой расы»[Стекольщикова, 2016а, с. 82]. В то время как Аристотель дал терминам «род» и«вид» определения, указывающие на их подчинительные отношения, языкговорил нам о том, что по значению эти слова являются сочинительными: “Longbefore Aristotle forced the terms <…> to assume a subordinate relation to each other,language, or the historical logic of the human race, had formed these terms, and meantthem to be co-ordinate” [Müller, 1901а, р.
237]. Имеет смысл привести рассужденияученого: «Согласно этимологии, понятие «рода» (“genos”) означает наличиеобщего родственника, а понятие «вида» (“species”) означает сходство по форме»[Müller, 1901а, р. 237]. Таким образом, это слова не просто из разныхклассификаций, а, по М. Мюллеру, даже из разных сфер человеческого знания:“…to the origin <…> genera and species belong to a different sphere of humanknowledge” [Müller, 1901а, р. 238]. Термин «род» из генеалогическойклассификации, где неважно сходство по форме, а термин «вид» из165морфологической классификации, где неважно сходство происхождения»:“Difference of form is nothing, if we classify genealogically, and difference of descentis nothing, if we classify morphologically” [Müller, 1901а, р.
238].М. Мюллер допускает возможность критики в свой адрес относительноабстрактности своего философского мышления: “I know, of course, what some ofmy philosophical friends will say. ‘You speak of thoughts,’ they will say; ‘we speak offacts. You begin with the general, we begin with the particular.
You trust to reason, wetrust to our senses’” [Müller, 1901а, р. 241]. В свое оправдание он приводит цитату«одного из самых позитивных философов из позитивистов» (“one of the mostpositive of positive philosophers”) – Этьена Бонно де Кондильяка, который, вотличие от М. Мюллера, как раз доверял чувствам, а не разуму, фактам, а немыслям, и начинал с частного, а не с общего. Ему принадлежит идея о том, что,поднимаемся ли мы до небес или опускаемся до самой бездны, мы не выходим запределы самих себя, своих собственных мыслей: «Soit que nous nous élevions, pourparler métaphoriquement, jusque dans les cieux, soit que nous descendions dans lesabîmes, nous ne sortons pas de nous-mêmes; et ce n’est jamais que notre pensée quenous apercevons» [Цит. по: Müller 1901, p.
241].М. Мюллер, следует заметить, имеет весьма схожее с Этьеном Бонно деКондильяком мнение о происхождении языка. Последний придерживался точкизрения, изложенной в работе «Essai sur l’Origine des Connaissances humaines»(1746) о естественном происхождении языка. Он утверждал, что возникновениеязыка связано с потребностью первобытных людей, когда на основе звуков ижестов постепенно развилась речь, а слова членораздельной речи стали выступатьзнаками, которые использовались для обозначения понятий. М.
Мюллер тожесклоняется к теории, что предки человека не имели языка, то есть были простымиживотными, пока не социализировались [Стекольщикова, 2016б, с. 173]. Инымисловами, необходимость совместно трудиться и общаться в процессе работывынудила их изобрести язык [Мюллер, 2011, с. 125].Возвращаясь к оценке М. Мюллером философского наследия И. Канта,скажем, что он приравнивает научные открытия И. Канта к открытию нового166мира – “a discovery that may well be called the discovery of a new world” [Müller,1901а, р. 242].М. Мюллер приводит фразы других писателей и философов относительноработы И. Канта «Критика чистого разума». Так, он соглашается с высказываниемФридриха Шиллера о том, что фундаментальные идеи идеалистическойфилософии И.
Канта являются сокровищем на все времена, и только ради ниходних мы должны быть благодарны судьбе, что родились в эту эпоху: “Thefundamental ideas of Kant’s ideal philosophy will remain a treasure for ever, and fortheir sake alone we ought to be grateful to have been born in this age” [Цит. по: Müller1901, p. 242]. Даже самые ярые критики и антагонисты И. Канта, полагает М.Мюллер, признавали его гений и то, что его философия способна перевернутьсознание людей. Приведем несколько подобных высказываний, упомянутыханглийским филологом. Так, Иоганн Готлиб Фихте заметил, что философия Кантасо временем сможет затмить всю человеческую расу и вызовет к жизни новое,более достойное поколение: “Kant’s philosophy will in time overshadow the wholehuman race, and call to life a new, more noble, and more worthy generation” [Цит.
по:Müller 1901, p. 243]. Жан Поль Фридрих Рихтер говорил о Канте как о человеке,который не просто несет свет в этот мир, а заключает в себе целую солнечнуюсистему: “Jean Paul Friedrich Richter speaks of Kant ‘not only as a light of the world,but as a whole solar system in one’” [Müller, 1901а, р. 243]. Вильгельм фонГумбольдт писал, что те вещи, которые Иммануил Кант разрушил, уже никогда невозродятся, а те вещи, которые он открыл, уже никогда не исчезнут: “Some thingswhich he demolished will never rise again; some things which he founded will neverperished again…” [Цит. по: Müller 1901, p.
243]. Артур Шопенгауэр назвал«Критику Чистого разума» И. Канта высшим достижением человеческойрефлексии – “the highest achievement of human reflection” [Müller, 1901а, р. 243].Сам М. Мюллер говорит о том, что труд И. Канта «Критика Чистогоразума» – это Lingua Franca современной философии, который, однако, как илюбой другой язык, надо изучать: “I have called Kant’s philosophy the LinguaFranca of modern philosophy, and so it is; and I hope will become so still more. But167that Lingua Franca, though it contains many familiar words from all languages of theworld, has yet, like every other language, to be learnt” [Müller, 1901а, р.
246].Увлечение кантианской философией не могло не наложить отпечаток нанаучное мышление самого М. Мюллера. Некоторые результаты нашихнаблюдений были приведены в Первой главе настоящего исследования.Рассмотрим здесь еще одно высказывание И. Канта из «Критики Чистого разума»:«Для познания предмета необходимо, чтобы я мог доказать его возможность (илипо свидетельству опыта на основании действительности предмета, или a priori спомощью разума).
Но мыслить я могу что угодно, если только я не противоречусамому себе, то есть если только мое понятие есть возможная мысль, хотя бы я ине мог решить, соответствует ли ей объект в совокупности всех возможностей»[Кант, 1864, с. 93] (выделение И. Канта).М. Мюллер при отсутствии веских доказательств своих теорий прибегает ксомнительным и неточным высказываниям, описывая, как он мыслит, с учетом«совокупности всех возможностей», однако не приводя при этом аргументов. Ониспользует формулировки типа «такая версия будет считаться правильной, покане будет доказано обратного» или «невозможно приписать их простойслучайности» [Мюллер, 2009, с. 220] (о туранской семье языков); или такой: «этоединственный возможный путь, которым могут быть объяснены явления»[Мюллер, 2009, с.
252] (об этапах языкового развития) и т.п. Подобныеформулировки М. Мюллера неоднократно подвергались критике даже со стороныдругих представителей лингвистического натурализма (А. Овелака, У.Д. Уитни идр.).М. Мюллер признает: И. Кант не всегда был убедителен, что вызывалопридирки и критику в отношении его трудов: “No doubt there are arguments inKant’s Critique which fail to convince, and which provoked the cavils and strictures ofhis opponents” [Müller, 1901а, р.
246] (выделение М. Мюллера). Однако это, помнению английского филолога, коснулось лишь менее значительных аспектов егофилософии и не смогло ослабить прочность ее структуры: “… touch only on lessessential points, and leave the solidity of the whole structure of his philosophy168unimpaired” [Müller, 1901а, р. 247]. М. Мюллер называет работу И. Канта«Критика чистого разума» «фамильной ценностью арийской расы» (“Arianheirloom”) [Müller, 1901а, р.
250] и считает, что ее «можно критиковать, ноневозможно игнорировать» (“a work that can be criticised, but can never be ignored”)[Müller, 1901а, р. 250].Суммируяисследованиявышеизложенное,позволяютскажем:утверждать,чторезультатыпроведенноготрансцендентальныйидеализмИммануила Канта оказал не меньшее воздействие на научное мышление имировосприятие М.
Мюллера, чем дарвинизм и натурализм» [Стекольщикова,2016а, с. 84–85]. И этот парадоксальный факт не могли не отметить и егосовременники, например, Людвиг Нуаре, который назвал натуралиста МаксаМюллера «антагонистом» Чарлза Дарвина: “… it is my firm conviction that MaxMüller is the only equal, not to say superior, antagonist, who has entered the arenaagainst Darwin” [Noiré, 1879, p. 14] (выделение Л. Нуаре). Однако данный вопростребует более детального рассмотрения и станет предметом нашего исследованияв другом параграфе данной главы.3.2 Лингвистические истоки натуралистической концепции языка МаксаМюллераАнглийский филолог и востоковед немецкого происхождения ФридрихМаксМюллерговорил отом, чтона егомировосприятие повлиялидревнеиндийские философы и грамматисты. Влияние творчества И. Канта былорассмотрено нами выше.
В данном параграфе нашего исследования мысосредоточимся на лингвистических истоках формирования натуралистическойтеории М. Мюллера.3.2.1 Роль сравнительного языкознания и санскритологии в формированиилингвистического натурализма М. Мюллера169Поскольку все лингвисты натуралистического направления так или иначезанимались сравнительным языкознанием и изучением санскрита, мы можемговорить об огромном влиянии на формирование лингвистического натурализмаученых, сферой научных интересов которых являлось сравнительно-историческоеязыкознание и санскритология.
Их значение для лингвистической науки в целом идля лингвистического натурализма в частности подробно описал М. Мюллер вдвух статьях, опубликованных в труде “Chips from a German Workshop” [Müller,1875]: “Address on the Importance of Oriental Studies, delivered at the InternationalCongress of Orientalists in London” (1874) [Müller, 1875a]; “Life of Colebrooke, withextracts from his Manuscript Notes on Comparative Philology” (1872) [Müller, 1875c],которые мы проанализируем в данном параграфе.М. Мюллер причисляет себя и других лингвистов-натуралистов клингвистам-компаративистам, с одной стороны (“...we, comparative philologists,should ask and gladly accept the advice and help of our classical colleagues”) [Müller,1875e, p. 236], и к санскритологам, регулярным членам международногоконгресса востоковедов, с другой. Таким образом, своими предшественниками влингвистических воззрениях он считает У.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
