Диссертация (1173338), страница 34
Текст из файла (страница 34)
220].В нашей статье мы отмечаем, что все это подтолкнуло М. Мюллера к тому,чтобы заняться переводом трудов И. Канта, и прежде всего, его «Критики чистогоразума», с немецкого на английский язык [Müller, 1901а, р. 221]. М. Мюллерподчеркивает, что не претендует на полную и правильную интерпретацию всего,что хотел сказать немецкий философ: “I do not venture to give the right and fullexplanation of all that Kant has said and has meant to say” [Müller, 1901а, р.
250]. Ноего цель – попытаться передать миру текст главной работы И. Канта критическипереосмысленным, с объяснениями и комментариями в некоторых местахоригинала»: “…I now give to the world the text of his principal work, criticallyrestored, and so translated that the translation itself may serve as an explanation, and insome places even as a commentary of the original” [Müller, 1901а, р.
250].В нашем исследовании мы обнаружили, что, согласно М. Мюллеру,эволюционная теория, столь успешно развивающаяся в настоящее время (речьидет о второй половине XIX в.), на самом деле, намного раньше и благодарятрудам И. Канта, иллюстрировалась понятием диалектической эволюции мысли[Стекольщикова, 2016а, с. 79]: “Long before we heard of evolution of nature, we readof the dialectical evolution of thought…” [Müller, 1901а, р. 222]. Действительно,идея эволюции была очень популярна во всем мире в XIX в.
Это можнопроследить как на примере появления теории эволюции органического мира160Земли (в работах Ч. Дарвина, Т. Гексли и др.), что было рассмотрено нами вПервой главе диссертации, так и теории эволюции языковых типов (в работахлингвистов-натуралистов, в том числе самого М. Мюллера), что будетпроанализировано нами ниже.Идея рационального развития, по словам М.
Мюллера, является не менеешироким и надежным базисом, чем идея естественного развития, как дляестественных, так и для гуманитарных наук»: “The idea of rational development,which forms a far broader and safer basis than that of natural development, is a vitalprinciple in the study of the human mind, quite as much, if not more, than in the studyof nature” [Müller, 1901а, р. 222].
Теперь же (благодаря И. Канту) невозможнопредставить ни одну науку без идеи эволюции [Стекольщикова, 2016а, с. 80].Более того, согласно М. Мюллеру, наука, не базирующаяся на идее развития, незаслуживает названия науки»: “A study of language, of mythology, of religion, andphilosophy, which does not rest on the principle of development, does not deserve thename of science” [Müller, 1901а, р. 222].М. Мюллер приходит к выводу, который мы даем в нашей статье[Стекольщикова, 2016а, с. 80], что философия И.
Канта является темнеобходимым звеном, без которого невозможно существование и развитиеникакой науки. Именно поэтому необходимо строить философский курс с учетомкантианской философии, так же как в курсе естествознания прослеживать всеэтапы развития организма: “… we shall understand that it is as much the duty of thescience of thought to trace unbroken the course of philosophy from Thales to Kant, as itis the duty of natural science to trace the continuous development of the single cell tothe complicated organism of an animal body…” [Müller, 1901а, р. 223].«Означает ли это, что мы должны стать полностью «кантианцами», изучатьтолько философию И. Канта и быть благодарными ему за это? Вовсе нет», –утверждает английский ученый: “Does it follow that we should all and on all pointsbecome Kantians, that we should simply learn his philosophy, and be thankful that weknow all that can be known about the freedom of the Will, the Immortality of the Soul,and the Existence of God? Far from it” [Müller, 1901а, р.
224]. Он не отрицает161достижений посткантианской системы философии, хотя и считает, чтобольшинство последующих философов называют И. Канта своим духовнымотцом (И.Г. Фихте, Ф.В.Й. фон Шеллинг, Г.В.Ф. Гегель, И.Ф. Гербарт, А.Шопенгауэр, В. Кузен, Дж. Милль и др.): “I do not deny the historical importance ofthe Post-Kantian system of philosophy, whether of Fichte, Schelling, Hegel, Herbart, orSchopenhauer in Germany, or Cousin in France, or Mill in England. But most of thesephilosophers recognized Kant as their spiritual father” [Müller, 1901а, р.
224–225].М. Мюллер надеется, что учение И. Канта ждет «философское обновление».В Германии возвращение к нему должно стать своего рода Возрождением, а вАнглии и Америке должно получить новое рождение: “In England and America,even more than in Germany, I believe that a study of Kant holds out the best hope of aphilosophical rejuvenescence. In Germany the return to Kant is a kind of Renaissance;in England and America Kant’s philosophy, if once thoroughly understood, will be, Ihope, a new birth” [Müller, 1901а, р. 227].М.
Мюллер не соглашается с канадским философом Джоном Уотсоном,утверждающим, что И. Кант является последователем Дэвида Юма, с однойстороны, и Джорджа Беркли, с другой: “That Kant was legitimate successor of Humeon one side, and of Berkeley on the other, was hardly conceive as possible” [Müller,1901а, р. 228]. И он перечисляет принципиальные различия во взглядах этиханглийских философов и И. Канта.Так, Джордж Беркли постулирует, что все знания, которые, как намкажется, приходят к нам извне через чувственное восприятие или опыт, –совершенная иллюзия, а истина существует только в идеях чистого понимания иразума: “Berkeley holds that all knowledge that seems to come to us from withoutthrough the senses or through the experience is mere illusion, and that truth exists in theideas of pure understanding and of reason only” [Müller, 1901а, р.
229]. И. Кант,наоборот, доказывает, что все знания, которые приходят к нам только от чистогопонимания и от чистого разума, – совершенная иллюзия, а истина не существуетбез опыта: “Kant proves that all knowledge that comes to us from pure understanding162and from pure reason only is mere illusion, and that truth is impossible withoutexperience” [Müller, 1901а, р. 229].Что касается Дэвида Юма, то, по словам М. Мюллера, он считает, чтоистинная причинность невозможна ни с опытом, ни вне опыта: «Hume holds thattrue causality is impossible, whether in experience or beyond experience» [Müller,1901а, р. 229].
И. Кант, напротив, полагает, что опыт сам по себе не возможен безкатегории причинности и, естественно, без некоторых других категорий, которыеДэвид Юм упустил: “Kant proves that experience itself is impossible without thecategory of causality, and, of course, without several other categories also which Humehad overlooked…” [Müller, 1901а, р.
229].Придет время, надеется, М. Мюллер, когда работы И. Канта, а особенно, его«Критику чистого разума», будутзнать, читать и любить не толькопрофессиональные философы, но и все люди, хотя бы потому, что Кантпредлагает решения многих их жизненных проблем: “I hope that the time will comewhen Kant’s works, and more particularly his Critique of Pure Reason, will be read, notonly by the philosopher by profession, but by everybody who has once seen that thereare problems in this life of ours the solution of which alone makes life worth living”[Müller, 1901а, р.
231].При этом, И. Кант показывает, чтó человек способен познать, а что нет:“Kant has shown us what can and what cannot be known by man” [Müller, 1901а, р.231]. Сам же М. Мюллер верит, что человек может знать намного больше, чем ондумает: “…he could know so much more than he can know” [Müller, 1901а, р. 231]. Иэто – единственное отличие мюллеровской философии от кантианской, на котороеон указывает: “One important problem, in the solution of which I differ from Kant…”[Müller, 1901а, р. 231].М. Мюллер признает, что И. Кант – плохой писатель, наряду с Аристотелем,Рене Декартом и Г.В.
Лейбницем, Г.В.Ф. Гегелем: “Kant, it must be admitted, was abad writer, but so was Aristotle, so was Descartes, so was Leibniz, so was Hegel…”[Müller, 1901а, р. 232]. При этом, он соглашается с высказыванием ИоганнаВольфганга фон Гете о том, что, читая и перечитывая книги Канта снова и снова,163чувствуешь себя так, будто шаг за шагом продвигаешься в «освещеннуюкомнату»: “… on reading Kant, or rather, I should say, on reading Kant again andagain, we feel like stepping into a lighted room” [Müller, 1901а, р.
233].М. Мюллер считает, что мы живем в век физических открытий ифилософского упадка и вынуждены признать, что физические науки (особенно,физиология) перехватили «верховную власть» философии [Стекольщикова,2016а, с. 81]. Однако это гибельно для обеих наук: “We live in an age of physicaldiscovery, and of complete philosophical prostration, and thus only can we account forthe fact that physical science, and, more particularly, physiology, should actually havegrasped at the sceptre of philosophy.
Nothing, I believe, could be more disastrous toboth sciences” [Müller, 1901а, р. 233–234]. Следует заметить, что к «физическим»(естественным)наукамМ.Мюллер,нарядусдругимилингвистами-натуралистами, относит и лингвистику: “I began to deliver in my first lecture on theScience of Language, as one of the physical sciences” [Müller, 1901а, р. 1].
И онполагает, что к ней применимы естественнонаучные методы исследования[Müller, 1871а, р. 23], что будет подробнее рассмотрено ниже.М. Мюллер признает великими достижения современной (для XIX в.)физики, особенно в области акустики, оптики и т.д.: “No one who knows mywritings will suspect me of undervaluing the progress which physical studies have madein our time, or ignoring the light which they have shed on many of the darkest problemsof the mind <…> Nothing can be more interesting, for instance, than recent researchersinto exact processes in sensuous perception. Optics and Acoustics have carried us deepinto the inner workings of our bodily senses…” [Müller, 1901а, р. 234].
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
