Диссертация (1173338), страница 23
Текст из файла (страница 23)
13–14].Началом развития сравнительной филологии (ее отделение от науки оязыке) М. Мюллер называет 1784 год – год создания азиатского общества вКалькутте, изучавшего санскрит: “We may date the origin of Comparative Philology,as distinct from the Science of Language, from the foundation of the Asiatic Society ofCalcutta in 1784.
From that time dates the study of Sanskrit, and it was the study ofSanskrit which formed the foundation of Comparative Philology” [Müller, 1875g, p.14]. Хотя, безусловно, изучение санскрита и его сравнение с греческим илатинским языками проводилось и раньше (итальянскими, немецкими ифранцузскими миссионерами, которые были осведомлены о тесном родствесанскрита, греческого и латинского языков): “It is perfectly true that Sanskrit hadbeen studied before by Italian, German and French missionaries; it is likewise perfectlytrue that several of these missionaries were fully aware of the close relationship betweenSanskrit, Greek, and Latin” [Müller, 1875g, p. 14].Например, еще в XVI веке Филиппо Сассети, проводя время на Гоа,обнаружил много похожих слов в санскрите и итальянском (особенно, внаименовании числительных, Бога, змей и др.) [Müller, 1875g, p.
14]. Французскиеиезуиты также замечали сходство санскрита с греческим и латинским языками[Müller, 1875 g, p. 15]. И все это было, по словам М. Мюллера, до блестящихоткрытий (“brilliant discoveries”) [Müller, 1875g, p. 15], сделанных сэромУильямом Джонсом и профессором Францем Боппом.По мнению М. Мюллера, только благодаря усилиям создателей АзиатскогоОбщества в Калькутте, необходимые материалы для реального изучениясанскрита стали доступны студентам в Европе: “At last, owing to the exertions ofthe founders of Asiatic Society at Calcutta, the necessary materials for a real study ofSanskrit became accessible to the students of Europe” [Müller, 1875g, p.
15]. Затемработы Фридриха Шлегеля, Франца Боппа, Э. Бюрнуфа, А.Ф. Потта и ЯкобаГримма довершили начатое.105После этого началась непрерывная работа в данной области науки: «Thework which then began, was incessant» [Müller, 1875g, р. 15]. Например, ФранцМиклошич и Август Шлейхер исследовали новыми сравнительными методамиславянские языки, Георг Курциус – греческий язык [Курциус, 2017], а ВильгельмПауль Корссен – латинский язык и древние диалекты итальянского языка [Müller,1875g, p. 18].Как полагает М.
Мюллер, специалист по сравнительной филологии беззнания санскрита похож на астронома, не владеющего математикой, то есть онможет восхищаться, наблюдать и даже открывать, но не способен чувствоватьудовлетворение, не может быть до конца уверен в результате. Вот его метафора:“A comparative philologist without a knowledge of Sanskrit is like an astronomerwithout a knowledge of mathematics. He may admire, he may observe, he maydiscover, but he will never feel satisfied, he will never feel certain, he will never feelquite at home” [Müller, 1875g, p. 19].Областью классической филологии, чьи достижения происходят отсравнительной филологии, М. Мюллер называет этимологию: “If there is onebranch of classical philology where the advantages derived from Comparative Philologyhave been most readily admitted, it is etymology” [Müller, 1875g, p.
21]. В отличие отнего, лингвист-натуралист А. Овелак не признает эту науку. Он считаетэтимологию лженаукой, поскольку она руководствуется «видимым сходствомслов» при сравнении языков [Овелак, 2009, c. 17].Впрочем, М. Мюллер отмечал, что в этимологии не все абсолютно точно идостоверно и должно быть помещено в грамматику или словарь, даже из того, чтопредлагают такие ученые, как Ф.
Бопп, А.Ф. Потт, Т. Бенфей и др.: “What classicalscholars seem to find most difficult to learn is that there are various degrees of certaintyin etymologies, even in those proposed by our best comparative scholars, and that noteverything that is mentioned by Bopp, or Pott, or Benfey as possible, as plausible, asprobable, and even more than probable, ought therefore to be set down, for instance, ina grammar or dictionary, as a simply matter of fact” [Müller, 1875g, p. 25]. Такимобразом, только при определенных условиях этимология может иметь научную106ценность, в противном случае она становится не только ненаучной, но дажевредной: “With certain qualifications an etymology may have a scientific value;without those qualifications, it may become not only unscientific, but mischievous”[Müller, 1875g, p.
25].Сравнительная филология, согласно М. Мюллеру, превратила грамматикуиз искусства в научную дисциплину, объяснив, откуда произошли те или иныеграмматические явления и что они представляют собой на самом деле: “If we nowturn to Grammar, properly so called, and ask what Comparative Philology has done forit, we must distinguish between two kinds of grammatical knowledge. Grammar may belooked upon as a mere art, and, as taught at present in most schools, it is nothing but anart <…> But <…> this empirical knowledge of grammar ought in time to be raised to areal, rational, and satisfying knowledge; a knowledge not only of facts, but of reasons; aknowledge that teaches us not only what grammar is, but how it came to be what it is”[Müller, 1875g, p.
29–30].Таким образом, цель филолога-компаративиста – собрать воедино всефрагменты, и показать, что язык – это нечто рациональное, человеческое,понятное, что он является олицетворением человеческого разума, с егоэволюционированием от низшего уровня до высшего и с его способностями кдальнейшему развитию намного дальше, нежели мы можем себе представить. Какговорит М. Мюллер: “It is the object of the comparative philologist to gather up thescattered fragments, to arrange them and fit them, and thus to show that language issomething rational, human, intelligible, the very embodiment of the mind of man in itsgrowth from the lowest to the highest stage, and with the capacities for further growthfar beyond what we can at present conceive or imagine” [Müller, 1875g, p.
39]. Помнению ученого, во многих случаях даже причины долготы или краткостигласных звуков, например, способна объяснить только сравнительная филология:“Now in many cases the reason why certain vowels are long or short, can be supplied byComparative Philology alone” [Müller, 1875g, p. 40].Сравнительная филология, полагает М. Мюллер, позволяет увидеть жизньязыка: исчезают аномалии, исключения подтверждают правила, и, как везде,107конфликт между требованием свободы каждой личностью и противодействиемобщества позволяет установить, в конце концов, царство закона.
Такова метафораМ. Мюллера: “All this becomes clear and intelligible by the light of ComparativeGrammar; anomalies vanish, exceptions prove the rule, and we perceive more plainlyevery day how in language, as elsewhere, the conflict between the freedom claimed byeach individual and the resistance offered by the community at large, establishes in theend a reign of law most wonderful, yet perfectly rational and intelligible” [Müller,1875g, p. 41].
Таким образом, ученый прибегает к образному сравнению языка счеловеческим обществом, с его законами развития и общежития, что согласуетсяс натуралистической концепцией языка.Несмотря на все, что было сделано сравнительной филологией, в ней ещеостается очень много неисследованного, тщательно не проанализированного,неупорядоченного. Но именно в этом и заключается прелесть новой науки, помнению М. Мюллера: “…one of the great charm of this new science is that there isstill so much to explore, so much to sift, so much to arrange” [Müller, 1875g, p.
42].Наконец, он призывает всех ученых к сотрудничеству, поскольку всравнительной филологии, как в геологии, не обойтись без разделения труда, безкооперации: “As a geology again, so in Comparative philology, no progress is possiblewithout a division of labour, and without the most general cooperation” [Müller, 1875g,p. 43]. Это касается не только состоявшихся ученых, но и студентов, потому чтокак самый опытный геолог может почерпнуть знание от шахтера илидеревенского парня, так и самый титулованный сравнительный филолог можетузнать что-то новое от школьника или ребенка: “The most experienced geologistmay learn something from a miner or from a ploughboy; the most experiencedcomparative philologist may learn something from a schoolboy or from a child”[Müller, 1875g, p.
43]. В данной лекции М. Мюллера, таким образом,прослеживается неразрывная связь науки о языке и сравнительной филологии, атакже истоки натуралистических взглядов его самого.1082.2.2 Роль сравнительно-исторического языкознания, индоевропейской«лексиологии» и семитических исследований в формированиинатуралистической концепции языка (в изложении А. Овелака)В работе «Лингвистические и этнографические исследования» («Études delinguistique et d’ethnographie», 1878) Абель Овелак обращается к историисравнительно-исторического изучения языков, чтобы продемонстрировать егороль в становлении той сферы исследования, которой он занимался.А.
Овелак называет имена и достижения ученых, работавших с конца XVIIIвека в области сравнительно-исторического языкознания. Первым он упоминаетУильяма Джонса, провозгласившего в 1786 г. родство санскрита, персидскогоязыка, греческого, латинского, германских и кельтских языков: «En 1786, WilliamJones proclamait la parenté du sanscrit, du persan, du grec, du latin, des languesgermaniques, des langus celtiques…» [Hovelacque, 1878, p. 3].Затем он обращается к достижениям Ф. Боппа, доказавшего родство этихязыков посредством анализа лингвистических форм: «…Bopp démontrait plus tardcette parenté par l’analyse même des formes linguistiques…» [Hovelacque, 1878, p. 3].Рассматривает А. Овелак и роль Оноре Жозефа Шаве в установлении в 1849г.
в работе «Индоевропейская лексиология» принадлежности упомянутых языковк единому праязыку и реконструкции слов этого праязыка: «Chavée établissaitensuite le fait, communément accepté, que toutes les langues indo-européenes ne sontque des varietées d’une langue unique, et il entreprenait dès 1849 <…> la reconstitutionorganique des mots de cette langue commune…» [Hovelacque, 1878, p.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
