диссертация (1169769), страница 34
Текст из файла (страница 34)
Соответственно, материальная действительность будетопределяться на основании права страны, в которой находится место жительстваили основное место деятельности истца. Если в качестве формулы прикрепленияпри применении теории характерного исполнения руководствоваться правомместа исполнения характерного обязательства, то таким правом будет правогосударства, суды которого наделяются компетенцией, или право государства,судыкоторогофактическирассматриваютспор(еслисогласованныйи фактический форумы не совпадают).Существенным недостатком такого подхода является то, что право страны,в которой истец имеет место жительства или осуществляет свою основнуюдеятельность, зачастую никак не связано ни с основным договором (и правом,применимым к нему), ни с обстоятельствами спора.
Следовательно, предлагаемоеколлизионное решение рушит связь, существующую между основным договоромТам же. С. 373–374 ; Кабатова Е. В. Влияние современных доктрин на развитие коллизионногорегулирования // Международное частное право. Современные проблемы. Л. А. Афанасьева, М. Х. Бабаев,Н. Р. Баратянц, М. П.
Бардина [и др.] ; отв. ред. М. М. Богуславский. М. : ТЕИС, 1994. С. 394.296Lindenmayr B. Op. cit. S. 124–126.295140и оговоркой о подсудности, содержащейся в нем. Кроме того, на моментзаключения договора неизвестно, какая сторона договора будет являться истцоми где будет находиться место ее местожительства.Таким образом, при данном подходе право, применимое к материальнойдействительности соглашения о международной подсудности, неизвестносторонам на этапе заключения договора. Очевидно, что это не способствуетправовой определенности и не отвечает индивидуальным интересам сторон.Ввиду сказанного указанный подход по установлению применимого правак материальной действительности соглашений о международной подсудностинельзя признать наиболее эффективным.2.1.3 Установление применимого права с использованием автономнойконцепции и принципа добросовестности1.
Применениеавтономнойконцепцииматериальнойдействительности соглашений о международной подсудности.До принятия Регламента № 1215/2012 ни Регламент № 44/2001 (ст. 23), ниБрюссельская конвенция 1968 г. (ст. 17) не содержали указания на право,применимое к вопросам материальной действительности соглашений. Указанныеисточники международного гражданского процесса содержали лишь требования,предъявляемые к форме соглашений, прямо не касаясь вопросов материальнойдействительности.В целях выработки единого унифицированного подхода и исключенияв принципе какой-либо необходимости обращения к национальному правугосударств – членов ЕС Суд ЕС в решении по делу по делу Estasis Salotti diColzani Aimo e Gianmario Colzani s.n.c.
v Rüwa Polstereimaschinen GmbH указал,что требования, предъявляемые ст. 17 Брюссельской конвенции 1968 г. к формесоглашений, имеют своей целью установить и доказать, что между сторонами141действительно имеется согласие (consensus) на заключение соглашения297. Этотвывод был подержан и развит в последующих решениях суда ЕС298.ФормулировкирешенийСудаЕСбылиистолкованынекоторымиисследователями следующим образом: при возникновении спора о юридическойсиле оговорки необходимо руководствоваться едиными унифицированнымиправилами, установленными в ст. 17 Брюссельской конвенции 1968 г.
(позднее –в ст. 23 Регламента № 44/2001), как для формы соглашений, так и дляи материальнойдействительностисоглашений.Какое-либообращениек национальному праву не требуется, поскольку требования, предъявляемыеБрюссельской конвенцией 1968 г. и Регламентом № 44/2001 к форме соглашений,позволяют в том числе разрешить вопрос о материальной действительностисоглашения299.С коллизионной точки зрения сказанное означает, что материальнаядействительностьсоглашенияомеждународнойподсудностинеимеетсобственного применимого права и устанавливается исключительно на основанииунифицированных норм прямого действия, применимых к форме соглашения.При таком подходе отсутствует расщепление применимого права на право,применимое к форме соглашения, и право, применимое к материальнойдействительности соглашения300.В актуальной доктрине указывается, что на основании решений Суда ЕСможет быть развита автономная материально-правовая концепция материальнойП. 7 Решения Суда ЕС от 14 декабря 1976 г.
по делу Estasis Salotti di Colzani Aimo e Gianmario Colzanis.n.c. v Rüwa Polstereimaschinen GmbH.298П. 6 Решения Суда ЕС от 14 декабря 1976 г. по делу Galeries Segoura SPRL v Société Rahim Bonakdarian;пункт 15 Решения Суда ЕС от 20 февраля 1997 г. по делу Mainschiffahrts-Genossenschaft eG (MSG) v Les GravièresRhénanesSARL№ C-106/95.URL:http://eur-lex.europa.eu/legalcontent/EN/TXT/?qid=1470418757041&uri=CELEX:61995CJ0106 ; п. 28–29 Решения Суда ЕС от 03 июля 1997 г.
поделу Francesco Benincasa v Dentalkit Srl.; п. 25 Решения суда ЕС от 24 июня 1981 г. по делу Elefanten SchuhGmbH v PierreJacqmain№ 150/80.URL:http://eur-lex.europa.eu/legalcontent/EN/TXT/?qid=1470418607402&uri=CELEX:61980CJ0150; п. 49–51 Решения Суда ЕС от 16 марта 1999 г. поделу Trasporti Castelletti Spedizioni Internazionali SpA v Hugo Trumpy SpA № C-159/97.
URL: http://eurlex.europa.eu/legal-content/EN/TXT/?uri=CELEX%3A61997CJ0159 (date of access: 16.04.2019).299European Commentaries on Private International Law / U. Magnus, P. Mankowski (Eds). Vol. I: Brussels IbisRegulation – Commentary. P. 626–627 ; Ratković T., Zgrabljić D. Rotar. Op. cit. P. 253.300Lindenmayr B. Op. cit. S.
159–160.297142действительности (autonomous material fomation concept, autonomous determinationof material consent301), в силу которой соглашение является действительным, если: имеется волеизъявление сторон; волеизъявлениевыраженовформе,котораяпредусмотренананаднациональном уровне (в Брюссельской конвенции 1968 г., в последующем –в Регламенте № 44/2001 и Регламенте № 1215/2012); соглашение определенным образом указывает на компетентный суди объем споров, охватываемых соглашением.Применение автономной концепции позволяет исключить обращениек коллизионным нормам и внутреннему национальному праву государств –участников Брюссельской конвенции 1968 г. (в последующем – стран, на которыераспространяется Регламент № 44/2001).Такой подход ввиду его унифицированности и отсутствия необходимостиобращения к национальному праву был поддержан многими исследователями302.В настоящее время в авторитетном комментарии к Регламенту № 1215/2012303указывается, что, несмотря на то что ст.
25 не касается напрямую вопросовматериальной действительности и закрепляет коллизионную норму lex foriprorogati,целесообразнымбылобыдальнейшееразвитиеавтономнойматериально-правовой концепции материальной действительности соглашений,основы которой были заложены Судом ЕС. Именно наднациональный,автономный подход является «шагом вперед» ввиду его унифицированностии отсутствия необходимости обращения к национальному праву.Однако на практике руководствоваться лишь автономной концепцией безобращения к национальному праву так и не удалось304. Проверка отсутствияпороков воли при заключении соглашения о международной подсудности являетсявопросом301материального(договорного)права,которыйзачастуюсвязанEuropean Commentaries on Private International Law / U.
Magnus, P. Mankowski (Eds). Vol. I: Brussels IbisRegulation – Commentary. P. 626–628.302Dickinson A. Op. cit. P. 300–301 ; European Commentaries on Private International Law / U. Magnus,P. Mankowski (Eds). Vol. I: Brussels Ibis Regulation – Commentary. P. 626–628.303. European Commentaries on Private International Law / U. Magnus, P. Mankowski (Eds). Vol. I: Brussels IbisRegulation – Commentary. P. 626–628.304Ratković T., Zgrabljić D. Rotar. Op. cit. P. 253–254.143с действительностью основного договора.
По справедливому утверждениюанглийского исследователя А. Бриггса (A. Briggs), оговорка о подсудности можетв полной мере соответствовать требованиям, предъявляемым к форме, но бытьзаключенной, например, под принуждением. По его мнению, в данном случаеприменение лишь унифицированных норм прямого действия о форме соглашений(без обращения к положениям договорного права о сделках того или иногоправопорядка)былобыабсурдным305.Приведеннаяпозициявыглядитубедительной. Действительно, соблюдение внешних требований, предъявляемых кформе соглашений, не может заменить собой соблюдение требований, касающихсяотсутствия пороков воли при заключении процессуальной договоренности.По указанной причине еще до принятия Регламента № 1215/2012 суды приустановлении материальной действительности соглашений были склонны в рядеслучаев (например, при возникновении спора о наличии/отсутствии принуждения,мошенничества, ошибки, введения в заблуждения при заключении договораи оговорки в нем) руководствоваться не только разъяснениями Суда ЕСи Регламентом № 44/2001, но и применимыми норами права о договорахи порядке их заключения306.В результате в отчете о применении Регламента № 44/2001 было указано,что Регламент, с одной стороны, имеет своей целью гармонизацию требований,предъявляемых к действительности соглашений о международной подсудности,с другой стороны, старается уважать требования государств-членов о порядкезаключения договоров307.Выходом из указанной ситуации могла бы стать унификация материальныхнорм договорного права о сделках и распространение этих унифицированных нормдоговорного права на соглашения о международной подсудности.
В результатетакие ключевые понятия договорного права, как «волеизъявление», «оферта»,«акцепт», «момент заключения договора», «основания признания договораBriggs A., Rees P. Civil Jurisdiction and Judgments. London : Informa law, 2009. P. 161–162. Аналогичнаяпозиция высказана Т. Хартли, см.: Hartley T. Op. cit. P.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
