диссертация (1169705), страница 24
Текст из файла (страница 24)
и в КонвенцииООН по морскому праву 1982 г. В таких конвенциях нет, например, термина«арктические ресурсы», который используется, как было показано, в документахКитая. Тем более в них нет чѐткого следования тому понятийному аппарату,которыйпредставленвдвустороннихирегиональныхсоглашенияхприарктических государств. Нет и ясного юридического отграничения правовогорежима морских живых ресурсов в водах открытого моря от режима «сидячих»видов – ресурса континентального шельфа приарктических государств.В таком контексте целесообразно рассматриваемые в настоящей главевопросы начать с анализа материалов III Конференции ООН по морскому праву итого понятийного аппарата, который был в конечном счѐте воплощен в нормыКонвенции ООН по морскому праву 1982 г.Как было отмечено, в документах КНР нет своих правовых дефиниций, нонет и предметного учѐта того, в каком смысле в международных договорахприарктических государств используется понятие «морские живые ресурсы».Текст самой Конвенции ООН по морскому праву 1982 г.
не содержитопределения этого термина «морские живые ресурсы», несмотря на то, чтоположения Конвенции 1982 г. регулируют, в том числе, отношения междугосударствами и иными субъектами международного права, возникающие в связис сохранением и устойчивым использованием морских живых ресурсов, как в108пределах,такизапределаминациональнойюрисдикцииприбрежныхгосударств203.В отечественной международно-правовой науке термин «морские живыересурсы» используется с учетом того его определения, которое предусмотрено вКонвенции о сохранении морских живых ресурсов Антарктики 1980 г. Согласноп. 2 ст. 1 этой Конвенции, «морские живые ресурсы означают популяцииплавниковых рыб, моллюсков, ракообразных и всех других видов живыхорганизмов», обитающих в естественной среде юридически обозначенногоморского района.В отечественной доктрине международного права внимание обращается нато, что положения Конвенции 1982 г. регулируют вопросы сохранения иуправления морскими организмами, которые эксплуатируются человеком, т.
е.главным критерием при их определении как объекта международно-правовогорегулирования является «эксплуатабельность»204. А та часть морской фауны ифлоры, которая не используется человеком (хотя и подпадает под действиемеждународно-правовых норм о сохранении морского биоразнообразия), неохватывается юридическим понятием «морские живые ресурсы»; то есть, какотмечено в юридической науке, морские живые ресурсы, по смыслу Конвенции1982 г., – это именно «те организмы Мирового океана, которые используютсячеловеком»205.
Такого юридически разработанного подхода нет, однако, вдокументах Китая. В них, повторим, не приводится даже чѐткого различия междуюридическидоступнымидлянеарктическихбиологическими ресурсами открытогоморягосударств(за пределамиморскими200-мильныхисключительных экономических зон России, США, Канады, Дании и Норвегии), содной стороны, и, с другой, «сидячими» видами арктического шельфа, вотношении которых названные государства осуществляют суверенные права и203При всем том в главном политико-правовом документе КНР, «Арктической политике Китая»,2018 г., подчеркивается особая роль Конвенции 1982 г., прежде всего, для обоснования правКитая в Арктике, в том числе на «арктические ресурсы».204Вылегжанин А. Н. Морские природные ресурсы (международно-правовой режим).
М.:«Информдинамо», 2001. С. 159 – 160.205Там же. С. 159 – 160.109которые не являются объектом свободы рыболовства, не доступны для какоголибо неарктического государства, в том числе и Китая.В «Арктической политике Китая» есть немало положений о «сохранении»морских живых ресурсов и даже морского биоразнообразия.
Но и эти положениястрого не следуют соответствующим положениям Конвенции ООН по морскомуправу 1982 г.Действительно, в соответствии со ст. 116 – 119 Конвенции 1982 г., с цельюсохранения живых ресурсов и управления ими, поддержания баланса вэкосистеме и защиты морской среды государства-участники договорилисьсотрудничать друг с другом и принимать необходимые меры, в том числе меры посохранению и управлению рыбными и иными морскими живыми ресурсами. Вотличие от района исключительной экономической зоны шириной до 200 морскихмиль (где прибрежное государство обладает суверенными правами на живыересурсы), в открытом море, согласно Конвенции 1982 г., все государства имеютправо на то, чтобы их юридические и физические лица занимались рыболовством.Отметим, однако, что при этом подразумевается, во-первых, соблюдение такимигосударствами определенных условий, установленных Конвенцией 1982 г.; и вовторых, речь идет только о регулируемом рыболовстве (на согласованномгосударствами универсальном региональном или двустороннем уровне)206.
Вместе с тем, понятно, что обязательства по Конвенции 1982 г. носят общийхарактер и требуют конкретизации мер регулирования в разных районах морскогопромысла.В зарубежных научных публикациях в этой связи высказывалось мнение отом, что одной Конвенции 1982 г. «недостаточно» для сохранения и управленияживыми ресурсами, так как остается «неопределенность» в отношении206Cм.
Вылегжанин А.Н., Зиланов В.К. Международно-правовые основы управления морскимиживыми ресурсами: (Теория и документы). М.: ОАО «НПО «Издательство «Экономика», 2000.С. 26.110применимых правовых рамок («the provisions of the convention left manyuncertainties with regards to the applicable legal framework»)207.В порядке научной дискуссии с такой оценкой отметим, что Конвенция1982 г. и не рассматривалась изначально, как единственный международныйдоговор, применимый к сохранению и использованию морских живых ресурсов.На период Третьей конференции ООН по морскому праву, на которойсогласовывались статьи будущей Конвенции ООН по морскому праву, ужедействовало немало региональных и двусторонних соглашений государств вобласти сохранения и использования морских живых ресурсов, причем этисоглашения сохранили силу и после принятия Конвенции 1982 г., действуют онии в настоящее время208.В целом в науке международного права не обозначено какой-либо особойпозиции, занятой КНР на III Конференции ООН по морскому праву, котораясущественно повлияла бы на итоговые формулировки, получившие, в конечномсчѐте, отражение в тексте Конвенции ООН по морскому праву 1982 г.
Китай сталучастником этой Конвенции. На неѐ же Китай неоднократно ссылается в своихдокументах по статусу Арктики, в том числе и в «Арктической политике Китая».КромеКонвенции1982г.,важнымуниверсальнымдоговором,применимость которого к сохранению и управлению морскими живымиресурсами в Северном Ледовитом океане не оспаривается ни одним изприарктических государств, является Соглашение об осуществлении положенийКонвенции 1982 г., которые касаются сохранения трансграничных рыбныхзапасов и запасов далеко мигрирующих рыб и управления ими 1995 г.
(далее –Соглашение ООН 1995 г.). Как предусмотрено Соглашением ООН 1995 г.,государства-участники, в соответствии с этим международным договором,207Koivurova T., Duyck S., QIN T., Nykanen T. Conservation of Marine Living Resources andFisheries Management in the Arctic: Perspectives from Non-Arctic Actors [Electronic resource] //Arctic Law and Governance: the role of China, the EU and Finland. Oxford: Hart Publishing, 2015.URL: https://papers.ssrn.com/sol3/papers.cfm?abstract_id=2518376 (accessed date: 01.08.2018).208Бекяшев Д. К.
Современные международно-правовые проблемы рыболовства: Авторефератдис. … д-ра юрид. наук. – М., 2017. [Электронный ресурс] // МГИМО МИД России[Официальный сайт]. URL: https://mgimo.ru/science/diss/Bekyashev-avtoref.pdf111принимают меры к тому, чтобы обеспечить долгосрочную устойчивостьтрансграничных рыбных запасов и запасов далеко мигрирующих рыб исодействовать цели их оптимального использования; государства-участникиприменяют «осторожный подход», иные меры по сохранению и управлению вотношении тех запасов, которые встречаются в исключительной экономическойзоне и районах открытого моря, примыкающих к ней и которые принадлежат кодной и той же экосистеме; государства-участники охраняют биологическоеразнообразие морской среды; принимают меры к предотвращению илиустранениючрезмернойэксплуатациитакихзапасовиизбыточногорыбопромыслового усилия в отношении них; государства-участники поощряют ипроводят научные исследования таких запасов и разрабатывают соответствующиепрограммы209.Об этом важно сказать в рассматриваемом контексте, прежде всего, потомучто Китай не является участником Соглашения 1995 г.
И если в международноправовой литературе России, любого иного приарктического государства этоСоглашение оценивается высоко, то в документах Китая таких позитивныхоценок нет.Между тем, Соглашением 1995 г. также было введено в международноеправо новое понятие – «трансграничные рыбные запасы», т. е. запасы, которыевстречаются и в исключительной экономической зоне, и в районах открытогоморя, к такой зоне примыкающих. Такие запасы рыб, пересекая внешнююграницу исключительной экономической зоны, выходя в район открытого моря,становятся юридическим объектом свободы рыболовства (одной из свободоткрытого моря). Соответственно, Соглашение ООН 1995 г. и предусматриваетмеханизмы предотвращения подрыва такого запаса вследствие чрезмерногопромыслового усилия в открытом море.209Соглашение об осуществлении положений Конвенции 1982 г., которые касаются сохранениятрансграничных рыбных запасов и запасов далеко мигрирующих рыб и управления ими 1995 г.[Электронный ресурс] // URL: http://docs.cntd.ru/document/901947566 (дата обращения:01.08.2017).112Проблемы оптимального режима сохранения трансграничных рыбныхзапасовиуправленияимипрактическирешаютсясочетаниемобщихмеждународно-правовых норм о морских живых ресурсах и норм особогоправового регулирования в конкретных морских районах.
При этом надоучитывать, что и в науке международного права, и в договорной практикепроводитсяотличиемежду трансграничнымизапасамииразделяемыми(«трансзональными») запасами (соответственно, пункты 2 и 1 ст. 63). Хотяпроведенное в этой статье Конвенции 1982 г.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
