диссертация (1169650), страница 60
Текст из файла (страница 60)
По общему правилу действительностьсоглашения о возмещении потерь, предусмотренных ст. 406.1 ГК РФ, независимо отдействительности договора, в связи с которым оно заключено, подлежит оценке судом,даже если соглашение содержится в договоре в виде его условия (принципавтономности)851.Диссертант полагает, что до разъяснений 2016 года Верхового суда 852 наибольшуюсложность при толковании вызывала формулировка «потери, возникшие в случаенаступления определенных в таком соглашении обстоятельств», поскольку впервоначальной редакции Законопроекта устанавливалась связь между потерями ивстречным предоставлением: «потери кредитора, возникшие в связи с исполнением,изменением или прекращением обязательства, но не связанные с его нарушениемдолжником». Если исходить из расширительного толкования, то сама по себе передачаклиентской базы могла бы послужить обстоятельством для возмещения потери, хотятакое обстоятельство и вытекает из исполнения обязательства по договору.Диссертант считает, что потери агента, вытекающие из такого обстоятельства какутрата возможности пользоваться клиентской базой, могут подлежать возмещению вформе и сроках, которые определят стороны в договоре, однако важно принимать вовнимание, что в силу п.
2 ст. 406.1 ГК РФ суд не может уменьшить размер возмещенияпотерь, за исключением случаев, когда сторона умышленно содействовала увеличениюразмера потерь.По мнению диссертанта, односторонний отказ от договора илипрекращение договора можно считать обстоятельством, наступление которого послужитпункт 15 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 24.03.2016 № 7 «О применении судами некоторых положенийГражданского кодекса Российской Федерации об ответственности за нарушение обязательств».
Российская газета, № 70,04.04.2016.851пункт 17 Постановления – «недействительность договора агентского договора сама по себе не влечетнедействительности соглашения о возмещении потерь, включенного в этот договор в виде условия».852Российская газета, № 70, 04.04.2016.850205основанием для применения оговорки о компенсации потерь по смыслу положений ст.406.1 ГК РФ853.Таким образом, можно сделать вывод о том, что российское право имеет достаточноеколичество альтернативных механизмов защиты интересов посредников и опирается насвободу выбора сторонами, однако не препятствует и введению норм о праве агентатребовать гарантированную компенсацию (особой природы) в случае прекращениядоговора, которые предусмотрены в положениях Директив ЕС о коммерческих агентах.§7.Антимонопольныеправила,применимыектрансграничнымдистрибьюторским и агентским договорам1.
Исключения из общих запретов и ограничений конкуренции в ЕСВ Европейском союзе854, России855 и США856, как и во многих иных государствах857,предусмотрены нормы о так называемом «экстратерриториальном» примененииантимонопольного (антикартельного) законодательства, нарушение которых влечетничтожность для соответствующих трансграничных соглашений. Так, например,положения Федерального закона «О защите конкуренции» (далее – Закон о защитеконкуренции, ФЗоЗК) применяются к достигнутым за пределами территории Россиисоглашениям между российскими и (или) иностранными лицами либо организациями, атакже к совершаемым ими действиям, если такие соглашения или действия оказываютвлияние на состояние конкуренции на территории Российской Федерации (ст.
3). Такимобразом, стороны, заключающие трансграничное дистрибьюторское соглашение илидоговорторговогопредставительства(коммерческогоагентирования),должныучитывать антимонопольные запреты и ограничения по меньшей мере тех государств, вкоторых они осуществляют деятельность и/или прямо или косвенно могут оказатьнегативное влияние на состояние конкуренции. В этой связи необходимо рассмотретьспециальные правовые положения, которые могут применяться к соответствующимкатегориям соглашений.Вступивший в силу новый Регламент Комиссии (ЕС) №330/2010 от 20 апреля 2010 года о применении положений абз. 3 ст. 101 Договора офункционировании ЕС к категориям вертикальных соглашений и согласованнойАпелляционное определение Новосибирского областного суда от 13.06.2017 по делу № 33-5617/2017.Commission Decision of 19 December 1984 relating to a proceeding under Art. 85 of the EEC Treaty, IV/26.870; Case 22/71«Béguelin» [1971], § 11, p.
949.855Следует учитывать, что правила в сфере защиты конкуренции на трансграничных рынках урегулированы правом ЕАЭСи относятся к единой политике (наднациональное регулирование). См. доп.: Консультативное заключение СудаЕвразийского экономического союза от 04.04.2017 N СЕ-2-1/1-17-БК "О разъяснении положений статей 74, 75, 76 Договорао Евразийском экономическом союзе от 29.05.2014".856Circuit Court of Appeals, Second Circuit.
United States v. Aluminum co. of America et al. No. 144. March 12, 1945, 148 F.2d416; United States Court of Appeals, Third Circuit. Mannington Mills, Inc., Appellant, v. Congoleum Corporation, Appellee - 595F.2d 1287, Argued Jan. 15, 1979.Decided April 3, 1979.857§ 185 abs. 2 Gesetz gegen Wettbewerbsbeschränkungen in der Fassung der Bekanntmachung vom 26. Juni 2013 (BGBl. I S.1750, 3245), das zuletzt durch Artikel 10 Absatz 9 des Gesetzes vom 30. Oktober 2017 (BGBl. I S. 3618) geändert worden ist.853854206практике858 (далее - Регламент ЕС № 330/2010) является немалым результатом более 40летней практики и опыта Европейской комиссии и Суда ЕС в рассмотрении дел онарушенииантимонопольногорегулированиявсвязисзаключениемилиосуществлением вертикальных соглашений и согласованных действий.
Считается, чторешение Суда ЕС по делу «Consten/Grundig»859 определило основное направлениеразвития вертикального и экстратерриториального регулирования в Европейском союзе.В 1998 году было опубликовано Сообщение860, в котором были изложены последниевыводы о применении конкурентных правил, регламентирующих вертикальныесоглашения. Отмечая имеющийся сорокалетний опыт и историю регулирования«вертикальных» соглашений, основной европейский институт конкурентной политикитем не менее начал с вывода, что действующая система себя не оправдала.
Необходимоотметить, что в названном сообщении, по сути, было приведено три основных(политических) направления: 1) переход к гибким принципам регулирования; 2) отказ отформальных критериев в пользу реального эффекта соглашения; 3) изменение сферыдействия вертикального регулирования (применение универсальных критериев). Такимобразом, основная цель европейской конкурентной политики – действующая защитаконкуренции861, которая имеет сильный, экономически ориентированный подход.Доктрина “more economic approach”, по мнению Комиссии Европейского сообщества,должна была расставить все на свои места. Таким образом, Комиссия, осознавая роль«вертикальных» соглашений в европейском экономическом пространстве, поставилазадачу провести реформирование отрасли к 2000 году.
Основным результатом указанногопериода реформирования стал Регламент ЕС № 2790/1999 от 22 декабря 1999 года 862, вкоторомбылиподробнорассмотренывопросырегулированиясбытовыхипредставительских отношений, в частности, положениями указанного Регламентапредусматривалось, что по общему правилу договоры торгового представительства(агентские соглашения) выделены из-под действия положений статьи 81 Договора обучреждении Европейского сообщества, поскольку они не рассматривались в качествесоглашений между независимыми предприятиями. Вместе с тем, если агент принималсущественные риски или расходы, связанные с продажей товаров, в том числетранспортные и иные расходы на продвижение, рекламу и обслуживание, положения858Regulation (EU) No 330/2010 of 20 April 2010 on the application of Article 101(3) of the Treaty on the Functioning of theEuropean Union to categories of vertical agreements and concerted practices.
OJ L 102, 23.4.2010, P. 1–7.859EuGH, v. 13.07.1966 verb. Rs. 56, 58/64 Sig., Tz. 322 “Consten und Grundig” или “Consten-Grundig/Kommission”.860Mitteilung der Kommission über die Anwendung der EG-Wettbewerbsregeln auf vertikale Beschränkungen (KonkreteVorschläge im Anschlug an das Grünbuch), 98/C 365/03.861Там же.862Verordnung (EG) Nr. 2790/1999 der Kommission v. 22. Dezember 1999 über die Anwendung von Artikel 81 Absatz 3 desVertrages auf Gruppen von vertikalen Vereinbarungen und aufeinander abgestimmten Verhaltensweisen, ABL. Nr. L 336 vom29.12.1999 S. 0021 – 0025.207статьи 81 Римского договора могли применяться к соглашению между ним ипринципалом863.
Таким образом, соответствующее регулирование в Европейскомсообществеперешлонаобщуюсистемузапретовиисключений,которыераспространялись на все виды «вертикальных» соглашений, не дифференцируя их попредмету, а, напротив, – квалифицируя их посредством общих критериев 864. Следуетотметить,что«черныйлист»,исключающийвозможностьприменениярегламентируемых исключений, все же остался, его также принято именовать списком«корневых» или «существенных» ограничений [die Kernbeschränkungen]. Гибкий подход,о котором упоминалось ранее, был воплощен в возможности распространять действиеправил о допустимости не на все соглашение, а лишь на отдельные положения и оговоркив нем. Также необходимо отметить отдельное нововведение – общий долевой порог в 30%дляпродавцов,которыйдополнительновнеспрозрачностьврегулирование«вертикальных» отношений и позволил предприятиям самостоятельно оценивать своиантимонопольные риски, в частности, было определено, что в случае превышенияуказанного порога доля приобретенной потребителем выгоды от соглашения по общемуправилу не может превысить ограничительный (негативный) эффект.По окончании указанного 10-летнего периода Комиссия Европейского сообществаразработала и представила для обсуждений в 2009 году новый проект Регламента ЕС огруппах вертикальных соглашений и согласованных действий.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
