диссертация (1169632), страница 8
Текст из файла (страница 8)
В любом случае, отсылки к тем илииным формулировкам стандарта «справедливого режима» предполагают, что воснове этого стандарта лежит концепция «справедливости».ВконтекстеделимитацииграницынаконтинентальномшельфеМеждународный Суд ООН при разрешении спора между Тунисом и Ливией83указал на то, что «справедливость как юридическая концепция происходитнепосредственно от идеи правосудия <…> В истории правовых систем термин«справедливость» использовался для обозначения разных юридических понятий.Часто это понятие противопоставлялось негибким нормам позитивного права,жесткость которых необходимо было смягчить для цели отправления правосудия.В общем случае это противопоставление не имеет аналога в развитиимеждународного права; правовая концепция справедливости составляет общийпринцип, непосредственно применимый в качестве права.
Более того, применяяпозитивное международное право, Суд может выбрать из нескольких возможныхтолкований права то, которое представляется, в свете обстоятельств дела,наиболее соответствующим требованиям правосудия»84. Следует отметить, что всоответствующем комментарии суд использовал термины «equity» (рус.:«справедливость»)и«justice»(рус.:«правосудие»)дляобозначениясоответствующих понятий85.83См.: Case concerning the Continental Shelf.
Tunisia v. Libyan Arab Jamahiriya (Judgment of 24 February 1982).[Electronic resource] / International Court of Justice. – Mode of access: <http://www.icj-cij.org/files/case-related/63/06319820224-JUD-01-00-EN.pdf>.84А.Н. Вылегжанин. Решения Международного Суда ООН по спорам о разграничении морских пространств. – М.:Юридическая литература, 2004. С. 106.85Case concerning the Continental Shelf. Tunisia v. Libyan Arab Jamahiriya (Judgment of 24 February 1982). P. 60.31Формулировки, используемые в правовых документах для обозначениястандарта«безопасности»иностранныхинвестиций,такжеварьируются.Упоминавшийся выше инвестиционный договор между Российской Федерацией иВеликобританией предусматривает, что «капиталовложениям инвесторов каждойизДоговаривающихсяСторон<…>обеспечиваютсяполнаязащитаибезопасность на территории другой Договаривающейся Стороны»86.
Аутентичныйтекст договора на английском языке оперирует понятием «full protection andsecurity»87. Договор к Энергетической хартии предусматривает, что «Инвестициитакже постоянно пользуются максимальной защитой и безопасностью…»88, в товремя как аутентичный текст договора на английском языке оперирует понятием«the most constant protection and security»89. Закон «Об иностранных инвестициях вРоссийской Федерации» от 9 июля 1999 г. устанавливает, что «иностранномуинвестору на территории Российской Федерации предоставляется полная ибезусловная защита прав и интересов».Международно-правовые документы, как правило, не предусматриваютспециального определения терминов «защита» и «безопасность», что создаетопределенные трудности в толковании соответствующего стандарта.
Однако, какпоказывает арбитражная практика (что будет рассмотрено далее в настоящейдиссертации), так же, как и в случае со стандартом «справедливого режима»,различия в формулировках, используемых непосредственно для обозначения(названия) стандарта «безопасности», не столь существенны для его толкования, вто время как общее содержание и контекст тех положений договоров, в которыхданный стандарт упоминается, может иметь определяющее значение.Что касается самих понятий «стандарт» или «гарантия», используемых внастоящей диссертации для обозначения положений международных договоров о86П.
2 ст. 2 Соглашения между Правительством Союза Советских Социалистических Республик и ПравительствомСоединенного Королевства Великобритании и Северной Ирландии о поощрении и взаимной защитекапиталовложений (Лондон, 6 апреля 1989 г.).87См.: para 2 of Art. 2 of the Agreement between the Government of the United Kingdom of Great Britain and NorthernIreland and the Government of the Union of Soviet Socialist Republics for the Promotion and Reciprocal Protection ofInvestments (London, 6 April 1989).88П. (1) ст. 10 Договора к Энергетической хартии (Лиссабон, 17 декабря 1994 г.).89См.: para (1) of Art.
10 of the Energy Charter Treaty (Lisbon, 17 December 1994).32«справедливом режиме» и «безопасности» иностранных капиталовложений,необходимо отметить, что они используются в значении словосочетания«обязательство обеспечить» и не предполагают какого-либо специфического(самостоятельного) содержания.Впроцессетолкованиястандартов«справедливогорежима»и«безопасности» иностранных капиталовложений, в том числе в рамкахмеждународных судебных разбирательств, могут также рассматриваться и другиепонятия, используемые для обозначения тех или иных норм международногоправа. К ним, в частности, относятся такие понятия, как «международныйминимальный стандарт» (англ.: «international minimum standard»), «отказ вотправлении правосудия» (англ.: «denial of justice»), «оправданные ожиданияинвестора» (англ.: «investor's legitimate expectations»), «надлежащая правоваяпроцедура» (англ.: «due process»), прозрачность (англ.: «transparency») и др.
Небудем останавливаться на каждом из них в данном параграфе. Соответствующиеопределения и комментарии будут даны по мере необходимости.§ 1.3 Вопросы защиты иностранных инвестиций в историческойретроспективеКак указывалось выше, в современной договорной практике государствобязательство предоставления иностранным инвестициям на взаимной основе«справедливого» и «равноправного» обращения, а также обеспечения им«безопасности» закрепляется в большинстве международных инвестиционныхсоглашений90.
При этом также важно отметить, что первоначально обязательствогосударства обеспечить благоприятный режим капиталовложений и их защитусформировалось в качестве обычной нормы международного права. Одно изранних упоминаний данного международно-правового обычая встречается вкомментариях вице-президента США Джона Адамса 1796 г. к первомусоглашению о дружбе, коммерции и навигации между США и Францией 1778 г.90См.: Fair and Equitable Treatment // UNCTAD Series on Issues in International Investment Agreements II (2012).P.
xiii. См. также: C. Schreuer. Full Protection and Security. P. 1.33Он отмечал, что «среди принципов права наций не существует болееутвердившегося принципа, чем тот, что наделяет защитой всеми средствами,доступнымисуверену,собственностьиностранцев,пребывающихподюрисдикцией страны, находящейся в дружественных отношениях со страной ихпроисхождения»91.Однако в последующие десятилетия вплоть до начала XX в. ни в договорнойпрактике государств, ни в международно-правовой доктрине не уделялосьособого внимания вопросам правовых механизмов, призванных обеспечитьзащиту и благоприятный режим иностранных капиталовложений в принимающемгосударстве. Так, на протяжении XIX в.
международные инвестиционныедоговоры в большинстве случаев ограничивались отсылками к нормамзаконодательства принимающих инвестиции государств и не предусматривалиотдельных стандартов защиты собственности иностранных лиц92. Логика,лежавшая в основе такой практики, заключалась в том, что каждое государство,как правило, стремится обеспечивать защиту частной собственности на своейтерритории всей совокупностью внутренних правовых средств, и применениережима такой защиты в отношении собственности иностранцев должно былообеспечивать достаточный уровень ее безопасности93.Так, например, комментируя имущественные отношения в Российскойимперии М.А.
Исаев отмечает, что «неприкосновенность частной собственностикак абсолютный принцип вещного (частного) права всегда признавался заподданными Всероссийского императора»94. Что касается экспроприации, она«была известна отечественному праву и означала то же, что и в любой другойцивилизованной стране: отчуждение прав собственности за равноценныйвыкуп»95. В отношении общего порядка регулирования положения иностранцевМ.А. Исаев указывает на то, что он «может быть охарактеризован как типичный91J.B. Moore.
A Digest of International Law. U.S. Government Printing Office, 1906. – Vol. 4. P. 5.R. Dolzer, C. Schreuer. Principles of International Investment Law. P. 1.93Ibid.94М.А. Исаев. История российского государства и права: учебник / МГИМО (Университет) МИД России. – М.:Статут, 2012. С. 329.95Там же. С. 330.9234status personalis – в частности, русский закон признавал ними точно такую жеправоспособность, какую они имели у себя на родине»96.Описанная выше парадигма (в рамках которой иностранцам предоставлялсятот же уровень защиты частной собственности, что и собственным гражданамдоговаривающихся государств) нашла свое абсолютизированное воплощение втрудах выдающегося аргентинского юриста К.
Кальво. Концепция, впервыесформулированная им в монографии «Международное право: теория и практикаЕвропы и Америки» («Derecho Internacional Teórico y Práctico de Europa yAmérica») 1868 г.97, в международно-правовой литературе стала известна как«доктрина Кальво». Суть ее сводилась к утверждению об абсолютном равенстверезидентов и нерезидентов перед законом (национальный стандарт), и, какследствие, возможности государства ограничивать уровень защиты иностраннойсобственности, если одновременно с этим ограничивается уровень защитысобственности резидентов.В основе доктрины Кальво лежала идея государственного суверенитета.Предполагалось, что государство, обладая всей полнотой власти на своейтерритории, путем принятия соответствующих законов может обеспечивать каквысокий уровень защиты иностранных капиталовложений, так и лишать ихвсякой защиты.
При этом предполагалось, что за отстаиванием своих правиностранный инвестор должен обращаться в суды принимающего государства, илишен права на дипломатическую защиту98. Данная концепция основана на идее отом, что правовой режим иностранных капиталовложений имеет национальноправовую, а не международно-правовую природу99.В первые десятилетия XX в. доктрина Кальво получила широкоераспространение не только в кругах теоретиков, но и на уровне государственнойпрактики, приведшей к ее существенному переосмыслению. В России после 1917г.96былаосуществленаширокомасштабнаяэкспроприацияиностраннойТам же. С.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
