диссертация (1169629), страница 67
Текст из файла (страница 67)
БКС Экспресс, 16.02.2018. [Электронный ресурс] Доступ поадресу:https://bcs-express.ru/novosti-i-analitika/ipo-spo-rossiiskikh-kompanii-v-2018-godu(датаобращения:16.08.2019).844См., к примеру, структуру акционерного капитала ПАО «Лукойл» [Электронный ресурс] Доступ поадресу: http://www.lukoil.ru/InvestorAndShareholderCenter/Securities/sharecapital (дата обращения: 19.08.2019), ПАО«Сбербанк» [Электронный ресурс] Доступ по адресу:https://www.sberbank.com/common/img/uploaded/files/pdf/stockholders/shareholder_structure_2019_ru.pdf (дата обращения: 19.08.2019), ПАО «Русгидро» [Электронныйресурс] Доступ по адресу: http://www.rushydro.ru/investors/stockmarket/capital/ (дата обращения: 19.08.2019)216понятным причинам увеличит стоимость сделки. В таких обстоятельствах нормы обобязательном предложении и запрете действий совета директоров, влияющих на результатсделок с акциями, которые по своему смыслу должны поощрять сделки на рынке акционерногокапитала, нивелируют дисциплинирующий эффект рынка как в отношении органов управленияобщества, так и в отношении мажоритарных акционеров, напротив укрепляя их позиции845.Однако означает ли несовместимость принципа приоритета интересов акционеров сконструкцией акционерного общества в российском праве, что положения ст.
84.6 Федеральногозакона «Об акционерных обществах» о невмешательстве органов управления обществом следуетотменить? Думается, что это неверно. Несмотря на сходство правовой конструкцииакционерного общества в российском и германском праве, выявленное в разделах 2 и 3 главы 2настоящего исследования, следует также принимать во внимание российскую практику по искуо восстановлении корпоративного контроля.Как следует из анализа в разделе 3 главы 1 выше, в целях иска о восстановлениикорпоративного контроля, участие в формировании органов управления обществом также можетрассматриваться как проявление корпоративного контроля846. Поэтому говорить о подлиннойнезависимости органов управления российскими акционерными обществами было быпреждевременно – а значит, предоставление совету директоров полномочий препятствоватьсмене корпоративного контроля также означало бы усиление позиций мажоритарныхакционеров, извлекающих из своего положения индивидуальные преимущества.Тем не менее, сказанное не означает, что российскому праву не требуется система сдержеки противовесов, которая могла бы предотвратить заведомо неблагоприятную для публичныхакционерных обществ смену корпоративного контроля.
Как обсуждалось ранее в разделе 4 главы2 настоящего исследования, этой цели могли бы послужить положения об обязанности лица,направляющего добровольное либо обязательное предложение о продаже акций публичногоакционерного общества, раскрывать свои намерения в отношении текущей деятельности845Ventoruzzo M. Takeover Regulation as a Wolf in Sheep's Clothing: Taking U.K. Rules to Continental Europe.University of Pennsylvania Journal of Business Law, 2008-2009. Vol. 11:1. Pp. 135 – 173. See pp. 146 – 150.Гомцян С.В.
Урегулирование конфликтов интересов в российском праве в рамках публичных поглощений/ С.В. Гомцян // Предпринимательское право. – 2009. – № 1. – С. 8 – 13. См. с. 13.846См., напр.: Постановление ФАС Центрального округа от 22.07.2014 по делу № А62-4023/2013,Постановление Арбитражного суда Московского округа от 28.02.2018 № Ф05-1184/2018 по делу № А40-82291/2017;Определение Верховного Суда Российской Федерации от 7 апреля 2017 г. по делу № 309-ЭС14-923; ОпределениеВАС РФ от 24 декабря 2012 г. № ВАС-17665/12 по делу № А12-18989/2011; Постановление Президиума ВАС РФ от22 ноября 2011 г. № 17912/09, см. тж. аналогичные позиции: Определение ВАС РФ от 26.02.2014 № ВАС-1309/14 поделу № А40-138789/10-23-1156, Постановление ФАС Московского округа от 12.02.2014 № Ф05-16698/2013 по делу№ А40-81700/12.
СПС «КонсультантПлюс».217последнего с приведением экономического обоснования, а также корреспондирующиеположения об ответственности в случае нарушения таких намерений.218ЗаключениеВыбор правового подхода к регулированию сделок, ведущих к смене корпоративногоконтроля в отношении акционерного общества, является важной «поворотной точкой» вразвитии акционерного законодательства современных государств, как с доктринальныхпозиций, так и с позиций экономической политики. Законодатель фактически вынужденвыбирать между моделями регулирования, предлагаемыми экономическим анализом права иориентированными на защиту интересов отдельных индивидов, и социологическим подходом какционерному законодательству, как это предполагает органическая теория юридического лица.При решении этой задачи важно выбрать парадигму, в рамках которой будет проводитьсяанализ, начиная с самых основ – понятия корпоративного контроля.
Как было представлено вГлаве 1 настоящего исследования, толкование понятия корпоративного контроля как отдельногоимущества вряд ли можно признать состоятельным с правовой точки зрения даже у самыхистоков имущественной теории корпоративного контроля. И в частности – подобное объяснениефеномена корпоративного контроля вряд ли можно считать органичным для германской ироссийской правовых систем. Корпоративный контроль как в праве Германии, так и в правеРоссии, скорее следует понимать как особый род корпоративных правоотношений междуакционерами и обществом, в рамках которых объема полномочий, имеющихся у акционера всилу закона, достаточно для определения корпоративных решений акционерного общества.Имущественнаятеориякорпоративногоконтроляпредставляетсяневполнесостоятельной как у своих истоков, так и в праве России и Германии, в силу ряда соображений.Во-первых, отделение контроля (как совокупности правомочий в рамках корпоративныхправоотношений акционера и акционерного общества) от акций представляется невозможным.Во-вторых, отождествление корпоративного контроля с деловыми возможностями, «гудвиллом»акционерного общества представляется необоснованным, поскольку влияние акционера наиспользование таких деловых возможностей опосредуется корпоративными правомочиямиакционера, предоставляемыми ему акциями.
В-третьих, даже если допустить возможностьотделение корпоративного контроля от акций в качестве самостоятельного имущества,определить стоимость такого имущества либо разработать формулу ее расчета не представляетсявозможным. В-четвертых, действующее материальное право Германии и России исключаетполучение мажоритарным акционером т.н.
«контрольной премии» в сравнении с миноритарнымиакционерами, в сумме обладающими аналогичной долей участия в обществе.Представляется, что в праве Германии и России корпоративный контроль следуетпонимать как особый род корпоративных правоотношений, в рамках которых объема219предоставляемых акционеру в силу закона корпоративных правомочий достаточно для того,чтобы определять решения и действия акционерного общества. При этом в праве Германии законнапрямую предусматривает, что корпоративным контролем в контексте рынка акционерногокапитала обладает и лицо, имеющее лишь косвенное участие в акционерном общества, если лицо,обладающее корпоративным контролем в отношении акционерного общества, является егозависимым лицом. Таким образом, даже если имущественная теория корпоративного контроля исозданная на ее основе теория рынка корпоративного контроля потенциально могутиспользоваться в целях экономического анализа, использование этих теорий и объемапредлагаемых ими понятий в правовом анализе не представляется состоятельным, и можетпородить ряд неточностей в правовых исследованиях.В то же время, в рамках специфического для российского права иска о восстановлениикорпоративного контроля очевидно формируется более широкое толкование понятиякорпоративного контроля.
Фактически, в рамках данного иска формируется пониманиекорпоративного контроля как любой степени влияния акционера/участника на деятельностьакционерного общество, поскольку невозможность использования данного иска миноритарнымиакционерами для восстановления положения, существовавшего до «списания» акций. С точкизрения цели создания иска о восстановлении корпоративного контроля, корпоративный контрольможет рассматриваться как влияние акционера на решения общества путем осуществленияпредоставленных ему в силу закона корпоративных правомочий, а также как правомочиевыдвигать кандидатов в совет директоров общества и голосовать по вопросу формированияорганов управления общества.
Следовательно (учитывая также, что корпоративные решения опереизбрании совета директоров или проведении дополнительной эмиссии зачастую направленына получение решающего контроля в отношении общества), расширение сферы применения искао восстановлении корпоративного контроля было бы обоснованным и с точки зрения целиданного иска, и с точки зрения практической необходимости защиты корпоративных правакционеров.В том, что касается подхода к законодательному регулированию рынка акционерногокапитала, первый путь развития, предлагаемый экономическим анализом права, будетотносительно более привлекательным выбором для законодателя ввиду того, что современныетеории корпоративного права постулируют, что такой подход позволяет создать сраспространеннойточкизрения«наилучшее»,наиболее«конкурентоспособное»законодательство.
Принцип приоритета интересов акционеров и вытекающее из неголиберальное регулирование рынка акционерного капитала, не сопряженное с ответственностьюучастников (к примеру, если получившее корпоративный контроль лицо примет решение220прекратить деятельность предприятия и распорядиться освободившимся имуществом), создаетблагодатную почву для сравнительно легкой прибыли, и потому соответствует ожиданиямкапитала. Но этот путь развития вряд ли совместим с пониманием юридического лица каксоциального единства, (1) объединенного одной целью, которая не может заключаться вудовлетворении имущественных интересов исключительно одной группы этих отношений –акционеров, (2) имеющего интересы, не отождествимые с интересами ни одной из групп лиц,участвующих в его деятельности, и (3) обладающего отдельной от его участников волей, котораяникак не может быть отождествлена с волеизъявлением акционеров в пользу продажи акций,которое они осуществляют как самостоятельные участники оборота.
С учетом того, что и в правеГермании, и в праве России превалирующей является органическая теория юридического лица,переход к принципу приоритета интересов акционеров означал бы отказ от признаваемых заправом целей – достижения баланса интересов сторон правоотношений, и открытое признаниепреимущества одной ее стороны перед другими.Кроме того, как можно было убедиться из изложенного, «про-акционерский» подходисходит не только из необходимости контроля в отношении деятельности акционерногообщества с целью предотвратить злоупотребления со стороны органов управления, но ипрезюмирует, что такой контроль во всех случаях в состоянии осуществлять акционеры. Этопорождает противоречие: акционеры не являлись и не являются предпринимателями, и потомусобственно предпринимательская деятельность общества чаще всего вызывает лишьповерхностный интерес, связанный с получением дивидендов.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
