диссертация (1169623), страница 30
Текст из файла (страница 30)
В 1954 г.Крымский полуостров был передан лишь в административное ведениеУкраины. Данный акт не носил международно-правового характера, так какпроизошел в рамках единого государства и не повлек за собой изменениягосударственных границ1.Сам акт передачи при этом произошел с нарушением целого комплексанорм как советского, так и международного права. Статья 18 действовавшейв тот момент Конституции СССР 1936 г. предусматривала невозможностьизменения территорий Республик без их согласия.
В рассматриваемом случаетакового получено не было. Кроме того, Президиум Верховного СоветаСССР не имел правомочий на изменение границ субъектов Союза, а потомупринял заведомо противоправное решение.В1991 г.включениетерриторииКрымавсоставУкраиныдействительно было зафиксировано в «Беловежских соглашениях», подкоторыми поставили свои подписи руководители России, Украины иБелоруссии. Данное решение изначально – в силу ст.53 Венской конвенции оправе международных договоров – было юридически ничтожным.
Ононарушало один из основополагающих принципов международного права насамоопределение народов. При принятии данного решения воля населенияКрыма никоим образом не учитывалась. В ходе организованного в январе1Воронин Е.Р., Кулебякин В.Н., Николаев А.В. Государственный переворот в Киеве в феврале 2014 г.:международно-правовые оценки и последствия. С. 17.1431991 г.
референдума в Крыму более 93% жителей полуострова высказалисьза воссоздание Крымской АССР как субъекта СССР, то есть фактически завыход из административного подчинения Украины. Тем не менее, уже вфеврале 1991 г. Верховный Совет УССР принял решение о восстановленииКрымскойАССРвсоставеУССР,темсамымпроигнорировавволеизъявление крымчан1.Еще один аргумент – Беловежские договоренности президентовБ.Н.Ельцина и Л.М.Кравчука по Крыму являлись одним из составныхэлементов более широкой договорно–правовой системы двустороннихотношений – наряду с соглашениями о статусе Черноморского флота 1997 г.и Договором о дружбе, сотрудничестве и партнерстве 1997 г.
Именно вувязке с другими договоренностями российская сторона была обязана ихсоблюдать. После государственного переворота в Киеве и фактическиподрыва всей этой системы российская сторона была вправе отказаться отсвоих обязательств по признанию прав Украины на Крым2.ЧтокасаетсяупомянутогоМеморандума1994 г.всвязисприсоединением Украины к ДНЯО, то он не является международнымдоговором и не налагает на государства дополнительных юридическихобязательств, помимо тех, что и так имелись у них на момент егоподписания.
Он лишь подтверждает обязательства в соответствии сЗаключительным актом СБСЕ 1975 г.: уважать независимость, суверенитет исуществующие границы Украины, а также воздерживаться от применениясилы в отношении этой страны. Действия России, однако, осуществлялись вполном соответствии с Заключительным актом СБСЕ, который, помимоупомянутых принципов, закрепляет и право народов самостоятельнораспоряжаться своей судьбой. Следовательно, к данному документуполностью применима уже озвученная аргументация о взаимодействиимежду12принципамитерриториальнойцелостностииправомнаТомсинов В.А.
«Крымское право», или юридические основания воссоединения Крыма с Россией. С. 104.Там же. С. 105.144самоопределение. Не стоит забывать, что одновременно с Меморандумом в1994 г. в Будапеште было принято совместное заявление руководителейРоссии, Великобритании, США и Украины, в котором подтверждаласьзначимостьобязательств,призванныхпротиводействоватьростуагрессивного национализма и шовинизма1. Данной требование, очевидно,было нарушено киевскими властями весной 2014 г.Вряд ли можно согласиться и с мнением о сложившемся у Украиныправовом титуле на Крым. В данном случае, как представляется,определяющим является именно воля проживающего на данной территориинаселения, а не срок пребывания территории под юрисдикцией того илииного государства.
Например, в 1920 г. после волеизъявления народаСеверного Шлезвига произошло объединение данной территории с Данией.При этом факт более чем 60-летнего нахождения Шлезвига в составеГерманского государства не учитывался как второстепенный2.Суммируя изложенное, можно сказать, что ни одно из основанийприменения антироссийских ограничительных мер не является безусловными может быть оспорено не менее весомыми аргументами. Данноеобстоятельство в очередной раз показывает, что «санкции» являютсяполитизированными, используются лишь как способ оказания давления нанаселение и руководство России. Решения об их применении практически независят от развития обстановки на юго-востоке Украины и вклада Москвы впроцесс урегулирования ситуации в регионе.
Соответственно, этими жеполитическимисоображениямибудутруководствоватьсявзападныхстолицах при принятии решения об отмене таких ограничений. Однако,учитывая уровень взаимного недоверия и невиданную со времен «холодной1Тексты Совместного заявления лидеров Российской Федерации, Соединенного королевстваВеликобритании и Северной Ирландии, Соединенных Штатов Америки и Украины, а также Меморандума огарантиях безопасности в связи с присоединением Украины к Договору о нераспространении ядерногооружия, подписанные в Будапеште 5 декабря 1994 г.
[Электронный ресурс]// Организация ОбъединенныхНаций[Официальныйсайт].URL:https://documents-ddsny.un.org/doc/UNDOC/GEN/G94/652/94/PDF/G9465294.pdf?OpenElement (дата обращения: 21.04.2017 г.).2Ответы Председателя Государственной Думы Федерального Собрания Российской ФедерацииС.Е.Нарышкина на вопросы главного редактора Московского журнала международного права. С.
6.145войны» напряженность международной обстановки, этого вряд ли стоитожидать в обозримом будущем.§3. О перспективной политике Российской Федерации в отношенииодносторонних ограничительных мерОфициальнаяроссийскаяпозицияповопросуодностороннихограничительных мер остается неизменной на протяжении десятков лет.Подчеркивается, что они противоречат принципам международного права,размывают полномочия Совета Безопасности ООН.
При этом отечественноезаконодательство признает возможность применения «санкций» – но лишь вограниченном количестве случаев, не связанных (по крайней мере,официально)сдостижениемвнешнеполитическихцелей.СогласноФедеральному закону от 8 декабря 2003 г. № 164-ФЗ «Об основахгосударственногорегулированиявнешнеторговойдеятельности»иФедеральному закону от 30 декабря 2006 г.
№ 281-ФЗ «О специальныхэкономических мерах» ограничения вводятся, если другое государство:– являетсяобъектомсанкцийнаоснованиирешенияСоветаБезопасности ООН;– не выполняет международные обязательства в отношении РоссийскойФедерации;– принимает меры, нарушающие экономические интересы РоссийскойФедерации (в т.ч. необоснованно закрывает российским лицам доступ нарынок иностранного государства или иным образом необоснованнодискриминирует российских лиц);– не предоставляет российским лицам адекватную и эффективнуюзащиту их законных интересов в этом государстве;– не предпринимает разумных действий для борьбы с противоправнойдеятельностью физических лиц или юридических лиц этого государства натерритории Российской Федерации.146Также ограничительные меры могут вводиться в качестве необходимойреакции на международно-противоправное деяние либо недружественноедействие иностранного государства, представляющее угрозу интересам ибезопасности Российской Федерации.Именнопринималисьнаоснованиирешенияограничительныемерыоданныхвведениистраннормативно-правовых«контрсанкций»Запада,вт.ч.овзапретеактовответнапоставоксельскохозяйственной продукции в Россию.Впрочем, как отмечает М.Г.Дораев, Россия, отрицая допустимость иправомерность произвольного применения односторонних ограничительныхмер во внешнеполитических целях, все же периодически прибегает к ним.Делается это, однако, весьма специфически – под предлогом нарушениятаможенныхилисанитарно-эпидемиологическихправилвводятсяограничения на импорт в Россию той или иной продукции.
Экономическиеограниченияиспользуютсядляусиленияроссийскойпозицииприпараллельном обсуждении спорных вопросов политико-дипломатическимисредствами1.Насколько позиция неприятия односторонних ограничительных мер вкачестведопустимогомеханизмаосуществлениявнешнейполитикисоответствует российским интересам? И не стоило бы нам тоже объявить оначале широкого применения «санкций» по своему усмотрению, а не только вответ на недружественные действия?На наш взгляд, такое изменение политики вряд ли было быцелесообразным. Дело в том, что проводимая линия на неприятиеодносторонних ограничительных мер основывается на базовых принципахвнешней политики России.
Один из них – стремление к укреплению системымеждународного права, в частности, эксклюзивных полномочий СоветаБезопасности ООН по применению принуждения.1.Doraev M. The “Memory Effect of Economic Sanctions Against Russia: Opposing Approaches to the Legality onUnilateral Sanctions Clash Again. Р. 381.147Кроме того, за несколько десятков лет Россия заработала себерепутацию лидера далеко немалочисленного блока стран, противостоящихприменению ограничительных мер (а в более конкретном плане –агрессивнойамериканскойполитикенаданномнаправлении).Последовательная позиция по данному вопросу дает нам весомое моральноеправо говорить и о нелегитимности антироссийских ограничительных мер.В итоге получается, что в случае использования одностороннихограничительных мер мы де-факто будем способствовать подрыву основмеждународного права, «размытию» полномочий СБ ООН.
Крайне негативенбыл бы эффект для репутации России на международной арене. Наша странатрадиционно известна и уважаема за то, что проводит собственнуювнешнеполитическую линию, последовательно отстаивает ее и не меняет вугоду сиюминутным интересам (пример – поддержка сирийского режима поджесточайшим прессингом США и других стран Запада).
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
