диссертация (1169494), страница 24
Текст из файла (страница 24)
– 2009. – Vol. 88, № 3. pp. 74-75245Davidson L. Foreign Policy. рр. 6-11, 21-22246Подробнее см.: Лошкарёв И.Д. К вопросу об агентах этнического лоббизма во внешнейполитике США // Право и управление. XXI век. – 2015. – №3 (36). С. 148-152; КаневскийП.С., Шариков П.А. Трансформация института лоббизма в США в XXI веке и вызовы дляРоссии // США и Канада: экономика, политика, культура. – 2017. – № 5 (569). С. 43-54.247Perez A.D., Hirschman С. The Changing Racial and Ethnic Composition of the US Population: Emerging American Identities // Population and Development Review. – 2009. – Vol.
35,№1, pр. 1–4100вителей органов власти, какие стратегии для этого используются и какие ресурсы в таких случаях необходимы. Кроме того, изучение этнического лоббизма позволяет оценить именно политическую сторону деятельности диаспор и их институтов, задает фокус для исследований диаспор. Акценты, связанные с инструменталистским и институциональным подходами к лоббизму, а также модели лоббизма, рассматривающие информацию как один изважнейших элементов продвижения интересов, добавляют сбалансированность в изучение диаспор, где много внимания уделяется политической мобилизации и замкнутости общин.Другая группа теорий рассматривает диаспоры как возможную третьюсторону в международном конфликте. Изучение конфликтов вне бинарныхсхем анализа – это относительно новое направление исследований.
Включение диаспор в конфликтологические исследования произошло и вовсе недавно – в начале XXI века. Дж. Берцович предложил рассматривать участиедиаспор в конфликтах в зависимости от стадии самого конфликта, проанализировал возможные варианты действий диаспор от возникновения противостояния до пост-конфликтного урегулирования. С нормативной точки зрения,участие диаспор должно сглаживать противоречия, ведь участники диаспорызаинтересованы в сохранении и благополучии страны происхождения. Напрактике, диаспоры могут поощрять эскалацию напряженности, предоставлять материальную помощь и политическую поддержку конфликтующимсторонам248. Доклад корпорации RAND, посвященный повстанческим движениям в мире (2001), отмечает, что участие диаспор в конфликтах отчастизамещает вовлеченность сверхдержав в локальные противостояния в периодхолодной войны.
Вероятность того, что диаспора станет третьей сторонойконфликта, повышается, если диаспора состоит из замкнутых общин, а «родственная» диаспоре сторона конфликта добивается некоторых успехов. В тоже время, помимо политического давления на власти страны пребывания ифинансовой поддержки сторон конфликта, диаспоры редко могут служить248Bercovitch J. A neglected relationship: Diasporas and conflict resolution // Diasporas in conflict: peace-makers or peace-wreckers? / Еd. by H. Smith and P.
Stares. – Tokyo, New York,Paris: United Nations University Press, 2007. рр. 30-37101источником собственной военной помощи249. Поэтому если одной сторонеконфликта помогает диаспора, а другой – государство, то у второй сторонывозникают дополнительные возможности, связанные с возможностью развертывать тренировочные базы, получать дипломатическую поддержку и современные образцы вооружений250.Рассмотрение диаспор как «третьей стороны» конфликта подразумевает обращение к проблеме удаленности.
Если участники диаспоры проживаютна относительно большом расстоянии от Родины, то формы участия в возможных конфликтах будут тяготеть к косвенной поддержке. Напротив, приконцентрации диаспоры в соседнем со страной происхождения государствевелика вероятность сецессионистских конфликтов. Определенные символические события (провозглашение независимости, силовые акции) дают основания для политической мобилизации, но причины обычно кроются в систематическом нарушении прав «родичей» диаспоры или в том, что местнаяэлита не находит способов добиваться своих целей иными (менее радикальными) методами251.Участие диаспор в конфликтах заставляет исследователей задуматьсянад целями, временем и значимостью такого участия.
В этой связи, К.С. Гледитч предлагает использовать рационалистическую модель, согласно которой диаспоры стремятся добиться преимуществ экономического и политического характера и активно подключаются к конфликтам на стадии эскалации.В то же время, рационалистическая модель скорее не позволяет оценить параметр значимости. Тем не менее, по косвенным данным, можно предположить следующее: государства реже включаются в конфликты в качестве тре-Пожалуй, наиболее известный пример диаспоры с собственной армией – это Секретнаяармия генерала Ванг Пао, принимавшая участие в Гражданской войне в Лаосе в 1960-1975гг.
и состоявшая, главным образом, из хмонгов, которые мигрировали в страну за полторастолетия до этих событий.250Byman D., Chalk P., Hoffman B., Rosenau W., Brannan D. Trends in Outside Support for Insurgent Movements. – RAND, 2001. рр. 41, 55-60251Koinova M. Diasporas and secessionist conflicts: the mobilization of the Armenian, Albanianand Chechen diasporas // Ethnic and Racial Studies.
– 2011. – Vol. 34, № 2. pp. 351-353249102тьей стороны, чем диаспоры, значит, транснациональный фактор обладаеткак минимум сопоставимой конфликтогенностью 252.Роль диаспор в конфликтах на современном этапе повышается, так какпоявляются новые типы конфликтов (более локализованные или, наоборот,сетевые), резко растет число беженцев, увеличивается масштаб и скоростькоммуникации и мобильности людей, а также ускоряется проявление различных культурных и исторических различий.
М. Кэлдор отмечает: «Почтиво всех новых национализмах, благодаря возросшей интенсивности средствсообщения, диаспоры играют гораздо более важную роль, чем раньше. Эмигрантские националистические группы, замышлявшие в парижских или лондонских кафе планы освобождения своей страны, были всегда. Однако ... такие группы стали гораздо крупнее и гораздо значительнее» 253. Конфликтность заложена в самом направлении развития общества Пост-Модерна, чтовключает и формирование более локализованных и фрагментарных идеологий и идентичностей254. Этому посвящена значительная часть научной литературы, охватывающая явление так называемых «новых войн» 255.С.
Фейр подчеркивает, что конфликт также влияет на диаспору. По еемнению, следует различать случаи, при которых диаспора перенаправила ресурсы на поддержание одной из противоборствующих сторон, и такие ситуации, когда конфликт подстегнул консолидацию диаспор, фактически далстимул для их самоорганизации. Кроме того, С. Фейр отмечает, что различным остается масштаб участия в конфликтах: например, тамильская диаспоравовлечена в борьбу с официальными властями Шри-Ланки по всем фронтам,а сикхская община ограничивается поддержкой религиозных центров иGleditsch K.S.
Transnational Dimensions of Civil War // Journal of Peace Research. – 2007.– Vol. 44, № 3. pp. 295-296? 304-306253Кэлдор М. Новые и старые войны: организованное насилие в глобальную эпоху. Пер. сангл. А. Апполонова, М. Дондуковского. – М.: Институт Гайдара, 2015. С. 184254Demmers J. Diaspora and Conflict: Locality, Long-Distance Nationalism, and Delocalisationof Conflict Dynamics // The Public.
– 2002. – № 9(1). рр. 86-90, 94-96255Об ассиметричных формах организованного насилия, помимо работ М. Кэлдор, см.например: Duffield M. War as a Network Enterprise: The New Security Terrain and its Implications // Cultural Values. – 2002. – №6 (1-2). рр.153-165252103предпочитает простейшие стратегии действия, в основном, на индивидуальном уровне256.По мнению Дж. Блинкерхофф, участие диаспор в конфликтах и их урегулировании изучено недостаточно. Диаспоры чаще всего вовлечены в конфликты в государствах происхождения, а.
значит, существенного роста конфликтов с их участием не предвидится. Тем не менее, зафиксировано достаточно случаев неформальной передачи финансовой помощи одной из сторонконфликта, создания благоприятного информационного фона, набора добровольцев для участия в конфликте. Это может вносить еще больший расколмежду противоборствующими сторонами и снижает их политическую ответственность. И даже после окончания вооруженного конфликта наличие крупной диаспоры у страны увеличивает вероятность возобновления противостояния приблизительно в 6 раз257.Среди исследователей растет спрос на поиск позитивных, а не негативных форм участия диаспор в конфликте, что становится одной из важнейшихтенденций в изучении диаспор. Участие диаспор в установлении устойчивогомира в странах включает возвращение некоторых членов диаспор для участия в работе органов управления и крупных предприятий, содействие переговорам о примирении между враждующими группировками (даже внутриодной из противоборствующих сторон), продвижение сотрудничества страныпроисхождения и «принимающего» государства 258.
По сути, известны случаи,в которых диаспоры поддерживали материально конструктивные силы и помогали им установить необходимые контакты за рубежом. Наиболее частоприводят пример посредничества американцев ирландского происхождения взаключении Белфастского соглашения по Северной Ирландии (1998 г.), которое положило конец противостоянию ИРА, Ирландии и Великобритании. Все256Fair C.C. Diaspora Involvement in insurgencies: Insights from the Khalistan and the TamilЕelam Movements // Nationalism and Ethnic Politics.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
