диссертация (1169494), страница 26
Текст из файла (страница 26)
Милошевича не потому, что была согласна с позицией стран Запада, а посколькусчитала Милошевича предателем после заключения Дейтонских соглашенийпо урегулированию конфликта в Боснии и Герцеговине. Но даже националистические силы вынуждены все больше использовать дискурс демократизации, то есть оправдывать свои действия наличием демократических процедури институтов269. Таким образом, вклад диаспор в развитие стран происхождения осмысливается, главным образом, экономистами и социологами, хотянекоторые аспекты описанных выше взаимодействий носят выраженный политический характер.Наконец, еще одна теоретическая наработка связана с именем Дж.
Ная,который выдвинул концепцию «мягкой силы». По его мнению, «мягкой силой» могут обладать не только государства, но и негосударственные акторым, в том числе диаспоры. Проблема в том, что Дж. Най сводил всю «мягкую силу» диаспор к распространению ими информации через Интернет 270.Безусловно, общение участников диаспоры в Интернете помогает сохранятьи развивать чувство общности, снижает эффективность ассимиляционныхусилий государств. Хотя не все мигранты имеют доступ ко «всемирной паутине», а те, кто все-таки имеют доступ, получают дополнительные возможности в сфере получения и распространения информации: «онлайн капитал»нередко обеспечивает «оффлайн капитал»271. Но общение друг с другом ещене означает распространения информации о диаспоре или сведений, которыепредставляют интерес для диаспоры. Например, анализ активности индийской диаспоры в Интернете показал, что участники диаспоры большую часть269Koinova M.
Diasporas and democratization in the post-communist world // Communist andPost-Communist Studies. – 2009. – № 42. рр. 59-61270Nye J.S. Soft power: the means to success in world politics. New York: Public Affairs, 2004.pp. 92-93271Hiller H.H. New ties, old ties and lost ties: the use of the Internet in diaspora // New Media&Society. – 2004. – №6(6). рр. 733-735, 748-749109времени пользуются системой закрытых чатов, а диаспоральные сайты содержат в основном исламофобские по содержанию данные, то есть дают немного информации для сторонних пользователей о самой диаспоре 272.Напомним, что, согласно Дж. Наю, источником «мягкой силы» могутценности и культурные характеристики, который являются привлекательными для остальных (хотя бы некоторых) участников мирополитических взаимодействий.
Привлекательность (аттрактивность) основана как на рациональном, так и субъективном (эмоциональном) отклике тех, на кого воздействует «мягкая сила»273. Важно отметить, что концепция «мягкой силы» несколько изменилась в результате широкой научной дискуссии: если ранее«мягкая сила» была скорее ресурсом акторов мировой политики (тем, чтоможно иметь), то в настоящее время «мягкая сила» рассматривается скорее стехнологической точки зрения (то, что можно приумножать и использовать)274.С точки зрения социальной психологии, привлекательные образы – этоусредненные и деперсонализированные характеристики объекта (например,социальной группы или государства). Эти характеристики отчасти подвержены влиянию социально-политического контекста (в широком смысле), зависят от субъекта, который воспринимает эти характеристики, отражают(хоть и в неполной мере) динамику отношений внутри самого объекта.
Поэтому привлекательность – это, по сути, распространение подобных усредненных характеристик («идеальных прототипов»), постоянная коммуникацияпривлекательного объекта с внешними субъектами 275. С одной стороны, в таких условиях важно в процессе коммуникации не утратить основу для вы-272Therwath I. Cyber-hindutva: Hindu nationalism, the diaspora and the Web // Social ScienceInformation. – 2002. – №51(4). рр. 569-573273Nye J.S.
Soft power: the means to success in world politics. рр. 2-7274Паршин П.Б. Приключения мягкой силы в мире коммуникативных технологий (прекраснодушные заметки) // Soft Power, мягкая сила, мягкая власть. Междисциплинарныйанализ: колл. монография / Сост. и ред. Е.Г. Борисова. – М.: ФЛИНТА, 2015. С.275Hogg M.A, Smith. J.R. Attitudes in social context: A social identity perspective // EuropeanReview of Social Psychology.
2007. № 18 (1). рр. 93-96; Rothman S.B. Revising the soft powerconcept: what are the means and mechanisms of soft power? // Journal of Political Power. 2011.№4 (1). pp. 52-60110страивания привлекательных образов (социолингвистическую матрицу) 276. Сдругой стороны, далеко не все социетальные единицы открыты для такойкоммуникации: во многих странах и регионах мира сильны конформистскиенастроения, большие группы населения остаются идеологически устойчивыми или невосприимчивыми к «чужому»277.Диаспоры тоже могут быть привлекательными, поскольку их участников объединяет, прежде всего, общность культуры, исторического опыта, атакже определенные мифы (часто о территории происхождения).
Хотя сложился огромный массив публикаций по проблематике «мягкой силы» и того,как она используется отдельными странами, вопросы привлекательностидиаспор остаются практически неисследованными. Немногочисленные попытки разобраться в существующем положении связаны с миграционнымкризисом в ЕС, что позволяет увязывать проблематику диаспор с религиозными противоречиями (христиане versus мусульмане) и политикой мультикультурализма278. Отдавая должное этим попыткам, необходимо констатировать их недостаточность.
Представляется, что «мягкая сила» диаспор в технологическом смысле включает в себя:- использованию существующих «больших» идеологий и политикоправых доктрин для продвижения собственных интересов;- популяризация и переосмысление в рамках массовой культуры отдельных особенностей и характеристик соответствующих сообществ (национальная кухня, литературная традиция, исторические персонажи);- формирование определенных массовых стереотипов и социальныхстатусов в «принимающем» обществе (диаспоры-«жертвы», «бедные», «трудолюбивые»).Таким образом, концепция «мягкой силы» применительно к проблематике диаспор дополняет существующие представления о диаспорах. ЕслиПанова Е.П.
Сила привлекательности: использование «мягкой власти» в мировой политике // Вестник МГИМО-Университета. – 2010. – №4 (13).С. 92277Kroenig M., McAdam M., Weber S. Taking Soft Power Seriously // Comparative Strategy. –2010. – № 29 (5). рр. 425-426278Касаткин П.И., Хрусталев И.М., Аватков В.А. Евробезопасность, интеграция и «мягкаясила» миграции в XXI в. // Вестник МГИМО-Университета. – 2012.
– № 6. С. 82276111теории этнического лоббизма и небинарных (сложносоставных) конфликтов,раскрывают политические аспекты возможной роли диаспор, а исследованиефинансовых и «социальных» перечислений позволяет оценить социальноэкономический вклад диаспор в мировое хозяйство и экономику стран происхождения, то «мягкая сила» диаспор добавляет культурно-политическоеизмерение в изучение диаспор, которое во многом близко к антропологическому взгляду на диаспоры, но фокусируется на взаимосвязи культуры ивлияния (продвижения интересов).***Существующие теоретические подходы в исследования международных отношений и мировой политики трактуют диаспоры следующим образом:- как негосударственного участника мировой политики, относительносамостоятельную политическую единицу;- как участника политических процессов внутри государств, чье влияние нередко «прорывается» на региональный и глобальный уровни взаимодействия;- как объект государственной политики, в том числе инструмент сближения со страной проживания;- как политическое сообщество, один из способов решения «проблемычеловека и гражданина», то есть множественности политических лояльностей индивида;- как масштабное дискурсивное пространство, возникшее в результатеповседневных практик удаленности, исключения, путешествия (переселения);- как новый тип политической организации, как проявление или дажеагента крупных изменений в мировой политике.Эти характеристики не являются взаимоисключающими, наоборот,скорее описывают разные стороны деятельности диаспор.
Если обобщитьвышеперечисленные основные теоретические подходы, то анализ роли диаспоры в мировой политике должен включать в себя такие элементы:112- рассмотрение ресурсов политического влияния диаспор, в том числеих способности влиять на внешнюю политику государства пребывания с помощьюдемографических,организационных,финансовых,культурно-политических возможностей;- определение основных механизмов влияния диаспоры на внешнююполитику страны пребывания, в том числе непрямых механизмов – практикипродвижения позитивного имиджа диаспоры (как ресурсы влияния используются и преумножаются);- выявление особенностей взаимоотношений диаспоры со страной происхождения и других акторов мировой политики, в том числе форм экономического сотрудничества и ограничений для тесного взаимодействия на современном этапе;- оценка степени вовлеченности диаспоры в конфликты в стране происхождения или в непосредственной близости от нее (при наличии).Анализ политической активности по четырем отмеченным направлениям позволит не только определить значимость диаспоры в рамках треугольника «страна происхождения-диаспора-государство проживания», но и в значительной степени прояснить их участие в различных транснациональныхвзаимодействиях, которые слабо поддаются государственному регулированию.113Глава 3.
Основные параметры влияния польской диаспоры США в мировых политических процессах3.1. Ресурсы влияния польской диаспоры на внешнюю политику СШАИсходя из вышеприведенного определения понятия «диаспора» и техкритериев, на основании которых можно анализировать роль диаспор в мировой политике, представляется интересным посмотреть на конкретном примере, как соотносится теоретическое «общее» с «частным». Это позволит, содной стороны, показать специфику польской диаспоры в США, а, с другойстороны, – может дать импульс для дальнейшего поиска универсальногоподхода к роли диаспор в мировой политике.В главе 2 отмечено, что анализ роли диаспор подразумевает, в частности, общение к проблематике политических ресурсов. Это осложняется тем,что ресурсы влияния остаются одним из малоисследованных феноменов вмировой политике279.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
