диссертация (1169491), страница 25
Текст из файла (страница 25)
Последние были переименованы в лицеи для одаренных детей и перешлина полное самофинансирование. Казахстанское руководство, не видящее, поЧто находится за фасадом турецких лицеев в Центральной Азии? Портал «Central Asian Analytical Network»19.07.2018. [Электронный ресурс]. ‒ Режим доступа: http://caa-network.org/archives/13687357Турецкие лицеи функционировали и в Туркменистане и Узбекистане, однако по политико-идеологическимсоображениям, еще до ухудшения отношений между движением «Хизмет» и Эрдоганом, эти школы были закрыты(в Узбекистане в 2000 году, в Туркменистане в 2011 г.).35694мнению экспертов, реальной угрозы безопасности в казахско-турецких лицеях358,тем не менее тоже откликнулась на просьбу Турции.
Казахско-турецкие лицеиполучили новое название «Білім-инновация лицейі» и в 2017 году были переданыМинистерству образования республики. 359 В отличие от своих региональныхсоседей, Кыргызстан не сразу уступил давлению Турции. Когда в 2016 году главаМИД Турции Мевлют Чавушоглу в приказном порядке потребовал от Бишкеказакрыть ряд образовательных учреждений, связанных с «Хизмет», предупредив отом, что в Киргизии могут произойти теракты и даже переворот, экс-президентреспублики Алмазбек Атамбаев резко отреагировал, назвав абсурдной идеюзакрытия дающих качественное образование лицеев. Внешнеполитическоеведомство Кыргызстана призвало Турцию не вмешиваться во внутренние деластраны. Однако для снятия обвинений в «террористической угрозе»360 Бишкек всеже проделал определенные шаги: в 2017 году школы были переименованы из«Себат» в «Сапат», изменились модели обучения и устав, а самое главное – однимизучредителейобразовательносетисталоМинистерствообразованияКыргызстана.История с образовательными структурами Ф.Гюлена в Центральной Азии,которые в течение многих лет рассматривались Турцией в качестве инструмента еепубличной дипломатии, позволяет cделать следующие выводы: во-первых, Анкарафактически инициировала борьбу со своей «мягкой силой» в регионе;образовательные структуры Ф.Гюлена, несмотря на продвижение идеологиидвижения «Хизмет», способствовали и распространению турецкого языка икультуры.
Во-вторых, данная история является достаточно редким примеромситуации, когда деятельность негосударственного актора, рассматриваемого вСултанмуратов Н. Образование по-турецки, или Фактор Гюлена в Казахстане. – Алматы. Институт азиатскихисследований, 2018. – 16 с.359Вопрос с казахско-турецкими лицеями закрыт – Назарбаев. Режим доступа: https://total.kz/ru/news/vneshnyaya_politika/vopros_s_kazahskoturetskimi_litseyami_zakrit__nazarbaev_date_2017_09_15_14_44_27360«Террористическая угроза» со стороны структур Ф.Гюлена, которая изначально артикулировалась турецкимивластями, в итоге было признано и на уровне Организации Исламского Сотрудничества, членами которой являютсявсе государства Центральной Азии.
См.: Resolution No 47/43-POL on the Fethullah Terrorist Organization (FETO). 43rdSession of the Council of Foreign Ministers. Tashkent, 18-19 October 2016. [Electronic resource]. – Mode of access:https://www.oic-oci.org/docdown/?docID=286&refID=2235895качествемеханизмапубличной дипломатииконкретного государстванаопределенном международном пространстве, вступает в противоречие с политикойпоследного.
Во-третьих, как утверждают специалисты, в чиновничьем корпусе встранах региона (особенно в Кыргызстане и Казахстане) находится большоеколичество выпускников вышеназванных учреждений361, то есть симпатизантовдвижения «Хизмет». Вряд ли их отношение к Турции и ее политике в регионеостанется без изменений.
И, в-четвертых, «национализация» упомянутыхтурецких учреждений в регионе произошла под давлением Турции, а не врезультате осознания их угрозы самими странами региона. В контекстеЦентральной Азии очевидными последствиями работы упомянутых школ сталрост количества образованных и относительное увеличение числа религиозныхлюдей.
Все остальное, по словам экспертов, находится в области конспирологии362.В конечном итоге, можно утверждать, что даже после переименования,упомянутые школы продолжают действовать в качестве инструмента «мягкойсилы» Турции в регионе, поскольку все еще широко ассоциируются с Турцией.Конечно,измерениеупомянутымитурецкойвышепубличнойструктурамидипломатиивнаучно-образовательноеЦентральнойАзиинеограничивается. Сегодня Турция регулярно оказывает различные виды помощиуниверситетам Казахстана, организовывает тренинги для государственныхслужащих, представителей бизнеса республики, также Анкара предлагаетразличные варианты стажировок для казахстанских студентов 363.С 2000 г.Турецкое агентство международного сотрудничества и развития (TIKA) началареализацию проекта «Тюркология», в рамках которого «для увеличения числаисследований Турции в международном научном сообществе и повышения уровняСм.: Аксай Х. «Тайип-аби» в прошлом: напряженность вокруг Гюлена на постсоветском пространстве.ИноСМИ, 06.08.2016.
[Электронный ресурс]. ‒ Режим доступа: https://inosmi.ru/politic/20160806/237460837.html;Кулик В. «Мягкая сила» Гюлена в постсоветкской Евразии. Портал «PolitRus», 29.07.2016. [Электронный ресурс].‒ Режим доступа: http://www.politrus.com/2016/07/29/fethullah-gulen/362Султанмуратов Н. Образование по-турецки, или Фактор Гюлена в Казахстане. – Алматы. Институт азиатскихисследований, 2018. – 16 с.363Abzhaparova L, Kaliyeva A, Tokmurzayeva A.
The role of public diplomacy in the strategy of development betweenKazakhstan and Turkey. International Journal of Environmental & Science Education, 2016. Vol. 11, no.18, pp. 1107311080.36196заинтересованности Турцией у граждан других государств»364 в ведущихзарубежных вузах открываются кафедры по изучению Турции. По этой линииTIKA в центральноазиатском регионе были открыты кафедры турецкого языка илитературы в вузах Казахстана, Кыргызстана и Узбекистана.Энергичной в регионе остается публичная дипломатия Турции по линииТЮРКСОЙ - Международной организации тюркской культуры, занимающаясяраспространением традиций тюркского мира. Однако эту структуру уже сложнорассматривать как инструмент сугубо турецкойпубличной дипломатии,возможности «тюркской площадки» в своей публичной дипломатии использует иКазахстан365.
Выраженная в идее тюркского мира идеологическая основапубличной дипломатии Турции представляется привлекательной и перспективнойдля этнически близких народов Центральной Азии, но для роли главного«покровителя» региона у Анкары пока просто не хватит ресурсов. 366 В перспективе,однако,можнопрогнозироватьнаращиваниепублично-дипломатическойактивности Анкары в регионе, учитывая позитивную динамику развитияглобальной деятельности TIKA, который работает в 170 странах мира и тратитзначительные средства (почти 4 млрд.
долларов в 2015 году) на программысодействияразвитию.ЦентральнойАзии,гдеTIKAрасполагаетпредставительствами во всех странах, агентство уделяет большое внимание 367.Учитывая то, что именно направление содействия международному развитиюстановится одним из главных элементом в системе публичной дипломатиисовременной Турции368, можно ожидать дальнейшее наращивание присутствияАнкары в Центральной Азии.Сафонкина Е.А. Турция как новый актор политики «мягкой силы» // Вестник международных организаций.
–2014. – Т.9. – №2. – С.145-166.365Боришполец К.П. Публичная дипломатия на пространстве ЕАЭС: осмысление феномена и тенденций развития.// Вестник МГИМО-Университета. – 2015. – №:5 (44). – С.42-49.366Тренин Д. Post-imperium: евразийская история. Моск. Центр Карнеги. – М.: Российская политическаяэнциклопедия (РОССПЭН), 2012. С.184.367Подробнее на официальном сайте TIKA. Режим доступа: http://www.tika.gov.tr/en/page/about_us-14650Также см. Приложение 4.368Senem B.
Çevik. Narrating Turkey’s Story: Communicating Its Nation Brand through Public Diplomacy. MiddlePowers in Global Governance: The Rise of Turkey, ed. Emel Parlar Dal. 2018. NY: Palgrave Macmillan. P.213-230.36497Наряду с Турцией в Центральной Азии свою «мягкую силу» продвигает иИран. Начиная с 90-х годов, Тегеран динамично развивал научно-образовательныйсегмент своей публичной дипломатии в регионе, привлекая студентов, спонсируяпубликации научно-популярных и академических журналов. Отдел культурыпосольства Ирана в Душанбе сыграл важную роль в учреждении Института поизучению таджикско-персидской культуры. Душанбинский центр Организации покультуре и исламским связям – иранский аналог Британского совета или китайскойсети Институтов Конфуция, считался одним из самых активно работающихкультурных учреждений Ирана за границей369.
В Казахстане, Туркменистане иКыргызстане иранские ученые-филологи занимались подготовкой местныхиранистов, издавали двуязычные словари. Хотя не все эти начинания нашлиуспешное продолжение, но «определенный человеческий капитал и симпатиипредставителей центральноазиатского населения...
Иран, безусловно, приобрел»370.Российский ученый О.Леонова утверждает, что у некоторых стран есть некая«внутренняя сила», которая «заставляет её уважать и привлекает к ней сердцанародов других стран»371. В качестве примера она приводит феномен «мягкойсилы» Ирана в странах Центральной Азии. Соглашаясь с ней, диссертант, однако,отмечает, что ученый все же оставляет без внимания специфику практическогопроявления этой «внутренней силы» Ирана в регионе и ее полезность какприкладного внешнеполитического ресурса. Дело в том, что продвижение Ираномсвоей «мягкой силы» в ее кажущемся наиболее перспективным сегменте –культурном, в регионе всегда воспринималось с определенной долей подозрения.К примеру, Узбекистан почти всегда позитивно воспринимал инициативы Ирана вторгово-экономической сфере, но намеренно отводил предложения иранцев орасширении сотрудничества в культурной области.
Как отмечают специалисты,Уостнидж Э. Внешняя культурная политика Ирана в Центральной Азии: демонстрация политическогопрагматизма // Центральная Азия и Кавказ. – 2014. – Том 17 (Вып. 4). – C. 131–144.370Лебедева М.М., Боришполец К.П., Иванова Н.А., Чепурина М.А. Центральная Азия: Социально-гуманитарноеизмерение. – М.: Аспект Пресс, 2016. С. 85.371Леонова О.Г. «Мягкая сила»: инструменты и коэффициенты влияния // Обозреватель – Observer. – 2014. – № 3. –С. 18-28.36998контакты в сфере культуры между двумя странами Ташкентом торпедировались нетолько из-за боязни проникновения по этим каналам идей исламскогофундаментализма 372, но из-за опасений относительно «роста проиранскихнастроений в Самарканде и Бухаре, населенных в основном родственными иранцамтаджиками»373.В соседнем Таджикистане речь, конечно, не шла о проявлении такой степениосторожности к иранскимкультурныминициативам,таджикско-иранскиеотношения в целом развивались достаточно динамично.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
