диссертация (1169473), страница 9
Текст из файла (страница 9)
Эта ойкумена существует как«остров порядка в безбрежном океане хаоса», который формируется толькоблагодаря мифу [157]. Основной смысл традиционного сознания в своей основеглубоко религиозный – это стремление на всех уровнях к единству и вертикали,которая бы соединяла земной мир с миром божественным.В эпоху Возрождения с секуляризацией всех сфер жизни обществапроисходит и секуляризация пространства. Представления о географии и земле вэто время меняются кардинальным образом, миф перестаёт быть способом 43ориентациивпространствеиисточникомпространственныхобразов.Пространство, как пишет Д. Замятин, в этот период освобождается от«тотальных»(политических,непрерывным.Картаисакральных)географическоевзглядовнапространствомир,становитсястановятсяболеевиртуальными, позволяют «накладывать» на них одновременно различныегеографические образы и картины мира [43]. Это согласуется и с упомянутойвыше идеей М.
Фуко, который отметил, что Возрождение увенчалосьпереворотом, который совершил Галилей в XVII веке, после чего научный мирокончательно стал воспринимать пространство как бесконечную и обезличеннуюпротяжённость.В эпоху Модерна это представление дополняется идеей о том, чтопространство, укоренённое не в мифе, а в себе самом, становится необходимыматрибутом бытия, а «мир воспринимается как политика самого пространства»[43]. В это время пространство, «освобождаемое» Возрождением и Просвещениемот мифа и идеологии, перестаёт быть носителем сакральных и иных смыслов.Пространствопозиционируетсякаксредствосвободноговыраженияисамовыражения.Модерн («Современность») отличается от традиционного общества нестолько набором ценностей, сколько методом.
Главным методом Модернаявляется «постоянно воспроизводящийся разрыв с прошлым, с традициейпрошлого» [157]. Онтологический разрыв с Традицией сам по себе становитсяновой традицией. Об этом же, например, говорит Ю. Хабермас в «Философскомдискурсе о модерне», отмечая, что «в каждом моменте современности,порождающей новое из себя самой, повторяется и приобретает характернепрерывности процесс зарождения новой эпохи заново; так происходит снова иснова» [141].Удачный взгляд на проблему изменения интерпретации пространства вчеловеческой истории предложил Н. А.
Щипков (см. публикацию «Пространствомифа в постсекулярную эпоху» [157]). Автор предлагает методологическирассматривать эпохи древнего общества, Средневековья, Нового и Новейшего 44времени через призму всего двух концептуальных состояний – Модерна иПредмодерна (Традиции). Общество Предмодерна является традиционным,религиозным, досекулярным.
Модерн в этой концепции, соответственно,описываетобществопосттрадиционное,секулярное.Модернобозначилсвоеобразный водораздел между двумя мироощущениями, двумя направлениямиисторического и культурного движения – к традиции и от неё. Модерн как«Современность» в этом смысле начинается на исходе Средневековья, развиваясьс Возрождением и Просвещением и проявляясь во всей силе в секулярнойФранцузской революции.
Отличительной чертой Модерна как «Современности»является его выход за пределы истории. При этом о конце истории говорил ещё Г.В. Ф. Гегель в отношении эпохи нового времени, называя его «последней стадиейистории» [22]. Таким образом, говоря образно, «конец истории» провозгласил неФ. Фукуяма [140], а Постмодерн начался задолго до XX века.В настоящей работе термин «модерн» предлагается использовать врасширительном значении «длинного», «большого» Модерна, обозначающегоэпоху от Возрождения (Нового времени) до настоящего времени, включающую всебяПросвещение,постсекулярность.Этосекулярныевреволюции,определённойМодерн,степениПостмодернсоответствуетитерминуСовременность, который обозначает конец Средневековья и традиционной(религиозной) эпохи, начало светскости.Данный подход не является принципиально новым и отображает лишь однуиз возможных трактовок Модерна.
Такое широкое использование термина«модерн» можно часто встретить в отечественных исследованиях. Например,известный российский социолог и философ Л. Г. Ионин подчёркнуто употребляеттермин «модерн» в широком значении [49]. В свою очередь российскийполитолог и экономист А. И. Неклесса ввёл в научный оборот выражение«Большой Модерн», пытаясь логически объединить ряд культурных эпох,предшествовавших XXI веку [97].Термин «длинный Модерн» в настоящей работе вводится для того, чтобы несмешивать понятие «Модерн» с его узким вариантом употребления – периодом с 45конца XIX века и по настоящее время и с эпохой Новейшего времени (1918 – н.в.), а также для того, чтобы ещё раз подчеркнуть, что понятия «Модерн» (как и«Постмодерн») используются в настоящем исследовании в значении состоянияобщественного сознания, без жёсткой привязки к конкретным хронологическимрамкам.Таким образом, не будет ошибкой сказать, что с началом эпохи «длинного»Модерна, а точнее с конца Средневековья, начинается совершенно новый этап вкультурном развитии.
Пространство, постепенно освобождаемое от религиозного(сакрального) мифа, начинает испытывать культурный и смысловой голод,«оживать»истановитьсявнекоторомсмыслеагрессивным.Модерн,ограждающий пространство от давления любых религиозных и политическихидеологий прошлого и от мифологий, создаёт тем самым мифологическийвакуум. Возникающее «вакуумное» давление в мифологическом пространствеготово заполниться любым новым содержанием и мифом. Эта мысльподтверждается и наблюдениями одного из выдающихся отечественныхисследователей проблемы мифа Е.
М. Мелетинского. В своём основополагающемисследовании «Поэтика мифа» (1976) он проводит мысль о том, что историякультуры пережила два сильнейших этапа «демифологизации», произошедшихсначала в эпоху Просвещения, а позже – с распространением идей позитивизма.По мысли Е. М. Мелетинского, в XX веке происходит крутой поворот в сторону«ремифологизации» (новой мифологизации), который противостоит в целом«демифологизирующему процессу» в западной культуре [93]. Профессор А.В. Шестопал отмечает, что с этого времени берёт начало современный «кризисфилософской и общекультурной традиции Просвещения, упадок утопическогосознания и быстрый рост сознания религиозного» [170].
При этом важно такжеотметить, что, говоря о начале процесса «возвращения мифа», сложно выделитьчёткие временные рамки. С одной стороны, культурологический XX векначинается позже, чем хронологический. С другой – большинство идей,создававшие культурный и исторический облик этого столетия, зарождались иразвивались в предыдущие эпохи, в том числе во второй половине XIX века. 46Такойвзгляднапричины«ремифологизации»непротиворечитраспространённому мнению о том, что в эпоху Модерна секуляризация означалазамену религиозного мифа сциентистским, который хотя и отрицал праворелигиозного мифа на монополию, сам постепенно становился монопольным.Именно в это время развиваются новые секулярные мировоззренческие системы,обладающиесвоейиерархическойсистемойценностей, –прогрессизм,позитивизм и т.д. В последнее время их иногда называют «квазирелигиями»,особенно с ростом популярности постсекулярной теории.
Сам секуляризм иногдаописывается как квазирелигия общества эпохи Модерна [106]. Данное замечаниесделано здесь не для того, чтобы возобновить спор между религиозными исекулярными идеями, а лишь с целью ещё раз подчеркнуть неизменно важнуюроль мифологического и мифа при любом состоянии культуры и общественногосознания.Тотальная демифологизация – это постоянный и важнейший механизмМодерна (и Постмодерна) по опустошению пространства мифа, созданиюнехватки мифа1, в то время как сам миф (как семиотическая система или способпознания) присущ человечеству как таковому независимо от эпохи, культуры истепени развития общества2. Наступление мифологического «голода», вызванногокак запретом на миф, так и сциентистской монополией, вызывает ответнуюреакцию общества. В качестве примера такой реакции целесообразно рассмотретьпоявление геополитических исследований.ПарадоксальнымобразомМодерн,направленныйнатотальнуюдемифологизацию жизни, даёт толчок развитию различных мифов, в том числепространственных.
Ярким примером служит бурное развитие в XIX-XX векахгеополитических школ в Германии, Англии, России и Японии. Английскийгеограф и геополитик Х. Маккиндер заново осмысливает мировое пространство,вводит такие понятия, как географическая «ось истории», или «Хартленд» – 1Здесь и далее уместно вспомнить позицию Ж.-Ф. Лиотара, одного из вдохновителейфилософии постмодерна, который понимал под постмодерном главным образом отрицаниетоталитаризма, то есть отказ от идеи целого.2Такой взгляд на миф постепенно стал превалирующим с конца XIX и в XX веке. Подробнее обэтом речь пойдёт в следующем параграфе.
47«срединнаяземля»,атакжеокружающиееё«внутреннийивнешнийполумесяцы». Обладание же «Хартлендом», как ключом, вело к обладаниюмиром. Немецкая школа геополитики движется в схожем русле. К. Хаусхофер иФ. Ратцель описывают государства, как живые организмы, которые, подобноживотным существам, развиваются и вступают в борьбу со своими противникамиза ареал обитания («Lebensraum»). Немецкие и английские школы геополитикипри этом отличались военной логикой мышления, широко использовали такназываемую «метафору войны», описывающую мир как вечную борьбу [154].Одновременно с этим появляются геополитические концепции и в России,наиболее яркие представители которых – Н. Я.
Данилевский и К. Н. Леонтьев,которые делили глобальное пространство на «культурно-исторические типы»,имеющие свою судьбу и историческую миссию.Геополитика, возникшая на рубеже XIX-XX веков, задала тон, ставшийобщим для дальнейших исследований этого рода вплоть до наших дней, лишьскорректировав терминологию и некоторые подходы после Второй Мировойвойны, которая стала трагическим предупреждением от попыток прямоговоплощения геополитических мифов.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
