диссертация (1169393), страница 22
Текст из файла (страница 22)
В итоге, бездолжного образования действия людей крайне индивидуализируются истановятся ограниченными ближайшим кругом действия. Это повышаетриски экологических катастроф и оставляет людей не готовыми к177Яницкий О.Н. Экомодернизация России: теория, практика, перспектива. М.: Институт социологии РАН,2011. С. 188.178The World Health Organization. The cost of a polluted environment: 1.7 million child deaths a year, says WHO[Website] URL: http://www.who.int/mediacentre/news/releases/2017/pollution-child-death/en/ (дата обращения10.05.2017).179King L., McCarthyD.Environmental sociology: from analysis to action. Lanham: Rowman & LittlefieldPublishers, Inc., 2009.
P. 377.104чрезвычайным происшествиям. Здесь важно и то, что пока нельзя говорить ороли классического образования, зачастую слишком ригидного, чтобыотвечать на последние вызовы современной экологии – согласно Н. Луману,это больше «не источник надежды»180. Акцент на оценочность в образовании,как социальном институте, и, как следствие, перегруз собственныхструктурных проблем оставляют мало пространства для внедрения программэкологической чувствительности.
А значит, место «просветителя» остается замеждународными неправительственными организациями и движениями взащиту окружающей среды, как способными преодолеть косность системыили же действовать на основании личного выбора каждого участникапрограммы.Не рациональны решения, лежащие в плоскости смены очевидногубительных для окружающей среды практик: например, уменьшениевыбросов парниковых газов, – которые подходят к обществу, не как ксистеме институтов, а как целостному организму, способному менять свои«привычки». Принимая во внимание не только временные лаги в воздействиитаких изменений, их низкую пластичность, но и простую неспособностьнасильственной смены вредоносных практик, какой бы непременной она нибыла, по словам Н. Лумана, такие рекомендации не имеют под собойреалистичных оснований.
Здесь можно привести в пример Киотскийпротокол, принятый в 1997 г., который даже механизм продажи квот навыбросы парниковых газов не спас от того, что с началом второго периодаобязательств из него вышли многие страны, включая Россию и Японию,США вышли ранее.Тогда в качестве возможной альтернативы межправительственнымдоговорам можно предложить решения, растущие «снизу»: инициативусамих людей, осознающих свою экологическую ответственность.
Это можетбыть как высадка деревьев, призванная остановить процесс омертвения почв,180Luhmann N. Ecological communication. Cambridge: Polity Press, 1989. P. 101.105раздельный сбор мусора, так и самостоятельные исследования и открытия,например, в области бытовой промышленности, призванные облегчитьэнергетическую нагрузку каждого отдельно взятого домохозяйства вмасштабах планеты.Наконец,катастрофыявляютсяэмансипирующими181,тоестьобладающими «освободительными побочными эффектами зла»182. Авторэтой концепции, У. Бек, раскрывает этот эффект на примере урагана Катрина,когда наводнение обнажило расовое неравенство со стороны неблагополучияперед лицом катастрофы.
Тем самым травматический опыт вызвал процессрефлексии, в котором связались факты, ранее игнорируемые, а катастрофаобнажила скрытое до того лицо сохраняющегося американского расовогонеравенства.Более того, катастрофа становится космополитичной: она раскрываетгоризонты рефлексии, «культурной работы» – символического осмысленияпроизошедшего, по Беку – для всех людей, вне зависимости от ихгеографического места проживания.Многие катастрофы, которые мы можем причислить к «новым»:турбулентность климата, мертвые почвы и воды, угрозы продовольственнойи питьевой безопасности и другие – обладают способностью не толькосплачивать людей, невзирая на государственные и национальные границы, нои заставить их задуматься о судьбе нашей общей планеты, создавая фрейм«глобальной справедливости», по Беку.«Новые» катастрофы разворачиваются в современном мире на нашихглазах благодаря действию СМИ, причем в этот процесс активно вовлеченыи сами люди, оказавшиеся на месте событий, у которых есть возможностьподелиться изображением происходящего с помощью социальных сетей исредств коммуникации.
Они востребованы за счет эпичности происходящего181См. Бек У. Освободительный катастрофизм: что это значит для изменения климата и общества риска?Социологические исследования, № 1, 2016. С. 177–185.182Там же. С. 180.106и масштабности поражения, материального и человеческого ущерба. Однаков дополнение к замалчиванию некоторых сведений и обрывочному,краткосрочному информированию, информация о них далеко не всегдаоказываетсядостоверной.Этотолькоусиливаетсясуществованиемразличных нарративов у групп с конфликтующими или конкурирующимиинтересами, а также преобладанием эмоциональности и мифотворчества наднаучной рациональностью и фактологическим подходом.Кроме того, при всей многовекторности и комплексности «нового»катастрофизма,какфеномена,объединяющегоизмененияклимата,природно-техногенные катастрофы и вирусные заболевания, в СМИ все этиявления встраиваются в апокалиптический мета-нарратив, способныйподдерживать панические настроения и всегда оставаться на слуху благодарянескончаемому потоку новых событий, катастрофических по своей сути.§2.2.
Типы «новых» катастроф и различия их социальныхпоследствийОстановимся подробнее на протекающих на планете процессах, вкоторых природные факторы неминуемо связаны с жизнью общества. Впервую очередь это масштабные экологические катастрофы, развитиекоторых не поддается более или менее планируемому контролю. Ониразворачиваются сами по себе, словно стихийное бедствие, но в такихогромных временных рамках, что это скорее напоминает бомбу замедленногодействия. Не все эти явления находятся на слуху, как зачастую любимоеСМИ глобальное потепление, но все они отличаются не меньшейнаглядностью.Помимо природных катаклизмов ученые называют183 и несколькодругих, менее видных невооруженным глазом, но и заметно болееглобальных вопросов.
Все они вызваны деятельностью человека в периодантропоцена – и если выйдут за определенные рамки, то последствия их183Rockström J. Et al. A safe operating space for humanity. Nature, 2009, № 461. P. 472-475.107будет тяжело предвидеть, но, несомненно, риски высоки. Помимоклиматических изменений, это масштабы вымирания видов (наземных иморских), вмешательство в азотный и фосфорный циклы, использованиепресной воды, изменения в использовании земель, химическое загрязнение иконцентрация аэрозоля в атмосфере.Мы выделяем несколько основных типов современных «новых»катастроф.
В первую очередь, это планетарные катастрофы, являющиесяпроизводными от изменений климата. Это могут быть как тайфуны иураганы, так и цунами, засухи и наводнения. В качестве второго типа можноназвать антропогенные изменения лица планеты, то есть те изменения вэкосистеме планеты, которые привносит деятельность человека. Это вырубкалесов и уменьшение биоразнообразия Земли, всевозможные загрязненияатмосферы, почв и вод, а также тепловое загрязнение и проблемы, связанныес замусориванием не только окружающей среды, но и культуры в целом.Третий тип – это проблемы, вызванные, с одной стороны, ростом вируснойсопротивляемости и появлением новых, мутирующих бактерий и вирусов, а сдругой – появлением лекарств, которые также способны влиять начеловеческой сознание.
Все три выделенных типа говорят о том, что человеквсе больше противопоставляется природе и в идущей против нее борьбе, вситуации истощения ресурсов и опасности нависшей угрозы эпидемий исмертельных болезней он оказывается не в состоянии справиться споддержанием хрупкого баланса экосистемы.Самой крупной и значительной проблемой среди «новых», грядущих иконструируемых катастроф – в определенном смысле определяющей или, покрайней мере, влияющей на происходящее в остальных сферах жизни нашейпланеты – является изменение климата.Британский социолог М.
Манн в четвертом томе книги «Источникисоциальной власти. Глобализации, 1945–2011» пишет, что эта глобальнаяпроблема, которую по масштабу воздействия можно сравнить с атомнойэнергией,возниклаблагодарякапитализму,которому«помоглии108национальныегосударства,ипотребители».184индивидуальныеРольнациональных государств здесь заключается в том, что политические связиспособствовали и продвигали гонку за экономическим ростом, а населениепланеты значительно выросло с начала XX в., когда природные ресурсы уженачалиистощаться.Весьэтотпредполагаемыйподъемнастроенийгосподства над природой и пик коллективной власти человечества теперь, пословам социолога, необходимо направить на такое же глобальное решениепроблемы климатических изменений, которые не знают национальныхграниц и затрагивают каждого.К изменениям климата можно отнести не только глобальноепотепление (или турбулентность климата, как этот феномен называет Дж.Урри), но и периоды аномальной жары, резкие заморозки, так называемые«экстремальные погодные явления» (наводнения, засухи, к которым можнодобавить штормовые и тропические циклоны, песчаные бури, торнадо,разрушительные пожары, сильные снегопады).
Кроме того, это и постоянносезонно изменяющиеся показатели озонового слоя в стратосфере, чьяплощадь сокращается в периоды повышения температур.Такие изменения климата в сторону резких смен, непредвиденныхужасающих погодных явлений показывают не только то, насколько хрупка ив то же время устойчива экологическая система Земли, ее регуляция ибаланс.Онидемонстрируютикрайнююсвязанностьпроцессов,протекающих на планете – и в этом их солидаризирующий, по У. Беку,эффект, основанный на чувстве взаимной ответственности всех людей,проживающих на земном шаре.Есливодномрегионепройдетбольшойурагансосвоимиразрушениями и человеческими жертвами, он обязательно принесет с собойливни и наводнения и для близлежащих регионов.
В то же время другиечасти света могут страдать от засух. В каком-то смысле это связано с184Mann M. The sources of social power. Vol. 4. New York: Cambridge University Press, 2013. P. 362, 364.109экологической справедливостью: распределение катаклизмов на планетестановится все более равномерным, пусть разные регионы страдают отразных типов климатических потрясений, но отмежеваться «богатый Север»от «бедного Юга» уже не может.Иногда такое положение дел может сочетаться в одной стране, как этобыло в Австралии в 2016 г.185, когда в начале года в двух отдельных регионах(на востоке и на юге) была засуха с сильными пожарами и нехваткойэлектроэнергии, вызванной перебоями в работе гидроэлектростанций.
Ноуже с мая, с кульминацией в сентябре там наблюдались сильные ливни споследующим выходом рек из берегов, что привело к тому, что основнаямагистраль страны, соединяющая Мельбурн и Брисбен, была закрыта болеечем на месяц. То же было и в Тасмании: после самых засушливых месяцев вистории (с сентября 2015 г. до апреля 2016 г.) наступил черед самых большихосадков (с мая по декабрь).Здесь можно вспомнить так называемый эффект «слепого пятна»186 –неспособности человека или целого сообщества предвидеть, предугадать иликак-то заранее обозначить наихудшее в качестве возможного сценариябудущего. Этот феномен в чем-то связан с парадоксом Гидденса иперекрывается «позитивной ассиметрией», как характеристикой обществ,людей и событий. В рамках этого феномена предполагается, что людям несвойственно задумываться о будущем в негативном контексте, оно словнозатуманивается или затмевается их представлениями о нем – и в контекстенеожиданных климатических изменений этот феномен может делать их удареще более болезненным и неожиданным.Тут можно провести параллель с британским социологом Кларком187,который считал, что как только человек в состоянии представить185WMO Statement on the State of the Global Climate in 2016.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
