диссертация (1169393), страница 20
Текст из файла (страница 20)
Этот феномен, как можно отметить, происходит и из-заэпичности происходящего, способного вызвать живой отклик у аудитории ипоказатьвсюхрупкостьиуязвимостьсовременнойэкологическойобстановки, равно как и обнажить ценность человеческих жизней в условиях,когда рушится привычный уклад жизни и безопасность ставится под вопрос.Кадры затопленных домов или ревущей лавы – такое конструированиерисков – способны «пробудить» уставшего, погрязшего в рутине буднейчеловека, вернуть его к жизни, оторвав от привычной погруженности вмысли и события прошедшего дня, когда он возвращается домой с работы.По словам канадского социолога М. Маклюэна, «телевизионный образ,подстегивающий страсть к глубинному вовлечению в каждый аспект опыта,создает одержимость физическим благополучием»159.
А, значит, картинкамассовых смертей и разрушений будет только подчеркивать благополучие идостаточность мира, замкнутого на самом телезрителе, подсознательнопобуждая его упрочить свое собственное положение и материальную,вещную обеспеченность своего дома. Но она ни в коей мере не служитгарантом защиты от происходящих с планетой метаморфоз и необходимостиприниматьсобственныепотребительскиеисоциально-ответственныерешения, способные влиять на состояние окружающей среды.Еще одной чертой СМИ, следящих за разворачивающимися по всейпланете катастрофами, как экстремальными событиями, является скорость.Мгновенная публикация сообщений о том или ином ударе природывозможна и благодаря появлению социальных медиа.
Социологи отмечаютвсе большую, растущую зависимость даже транснациональных новостныхагентств (таких как, скажем, BBC, CNN или RT) от простых граждан160,159Маклюэн М. Понимание медиа: внешние расширения человека. М.: Кучково поле, 2007. С. 377.Mythen G. Reframing risk? Citizen journalism and the transformation of news // Journal of Risk Research, 2010,13(1). P. 47.16096которые служат источником не всегда качественной, но зато доступной,легкой в поиске и скорой информации, включая видео и фото.Здесь очень важно проследить, какой предстает природа в СМИ – будьто «котики» в социальных сетях, пасущиеся на альпийском лугу коровы срекламных плакатах или крупные, несущие ужас природные катастрофы наэкранах телевизоров. Социологи Франкфуртской школы говорили овозможности «нового околдовывания» природы, заложенного в такомантропоморфном или «обеззараженном» ее восприятии. Образы природыпокупаются и продаются, как писали Хоркхаймер и Адорно161, а значит, и«картинка» больших катастроф является медийным «продуктом» – в чем-тонаравне с рекламными постерами с безоблачным альпийским небом.
Все этоведет к тому, что планета по-прежнему лишается своей жизни, только теперьуже под маской возвращения доброй памяти о тех образах, которые навеваютчувство единения с природой.Кроме того, СМИ способны сами избирать те или иные нарративы, темсамым репрезентируя одну и ту же катастрофу с разных сторон, придавая ейразные смыслы. Проиллюстрируем этот процесс конструирования новостейпримером на основе одного из факторов, способствующих распространению«мертвых» почв – фрекингом в Канаде (метод добычи нефти и газа, прикотором происходит гидравлический подрыв пласта).
В число нарративов,существующих вокруг фрекинга в этой стране можно назвать и измененияклимата и выбросы парниковых газов, и землетрясения и загрязнение воды, атакже ущерб экономике, и проч. Небольшие землетрясения, связанные сфрекингом,действительнозадокументировано.Однакопроисходиливпятис2010г.,ихрепрезентативныхчислонеместныхифедеральных газетах число статей, упоминающих о них в течение четырехлет с сентября 2010 г. менее 10%.
Такое низкое отображение связанныхэкологических проблем происходит, несмотря на все усилия активистов и161См. Хоркхаймер М., Адорно Т. В. Диалектика Просвещения: Философские фрагменты. М.: Медиум,1997.97ученых, говорящих о негативном влиянии фрекинга на экосистему162.Как и в случае природных катастроф, СМИ играют особую роль и втрансляции сообщений об эпидемиях и высокомобильных заболеваниях (ещеодной «новой» катастрофы, продуцируемой высокоскоростными средствамисообщения, способными быстро перевозить уже заболевших людей иносителей вирусов по всей планете).
СМИ способны превратить несколькосмертей в непрекращающийся и нескрываемый марафон отчаяния и ужаса,инсценируя риски пандемии. Такая информация подается публике, почтипривыкшей к подобным эпидемиям паники, создаваемым– поройискусственно – в случаях массовых смертей или событий, способныхпотенциально к ним привести.В качестве примера можно назвать «свиной грипп» или H1N1 – первуюпандемию XXI в. Активность, посвященная ей в СМИ, в интернете исоциальных сетях была высокой. Однако доступная информация не всегдабыла достоверной. Критичность восприятия обычно зависит от такихфакторов, как образование, доход, пол и национальность, и существенно тутне только то, как коммуникатором и реципиентом понимается сообщение, нои уровень доверия между ними.
В случае эпидемий это имеет особеннодалеко идущие последствия, так как от этого зависит, будут ли людиприменять указанные средства для предупреждения распространениязаболевания163.Подобная пандемия, согласно изображению в СМИ, посеет панику вовсем мире, разрушит социальный порядок на фоне неадекватных действийправительств164.Тутважнопонимать,чторазличныекоммуникаторыбудутконкурировать за внимание реципиента, что может осложнить процессыраспространения выверенных сообщений и рекомендаций в случае угрозы162Olive A. What Is the Fracking Story in Canada // The Canadian Geographer, 2016, 60(1).
P. 38–39, 43.See Driedger, S. M., Cooper, E., Jardine, C., Furgal, C., Bartlett, J. 2013. Communicating Risk to AboriginalPeoples: First Nations and Metis Responses to H1N1 Risk Messages, PLoS ONE, 8(8).164Abeysinghe, S., White, K.. The avian influenza pandemic: Discourses of risk, contagion and preparation inAustralia // Health, Risk & Society, 13(4), 2011. P. 322.16398той или иной инфекции. Доступ общества к информации из научныхисточников иногда перекрывается из-за большей доступности источниковнеформальных – таких как устная коммуникация, здравый смысл и СМИ. И внекоторых случаях общественность гораздо больше доверия испытываетименно к ним, то есть проявляет свою, не научную форму рациональности165,руководствуясь здравым смыслом.Важной чертой катастроф, в которых сочетаются природные итехногенные факторы (а это относится к характеристикам «новых»катастроф) является недостаток чувства контроля.
Тогда на первый планвыходятрискииобстоятельством,бэкграундами:чторисковыепроисходятучеными,общественностью,–коммуникации,ониполитиками,которыммеждузатрудненныелюдьмижурналистаминеобходимоэффективностемразнымииширокойислаженносотрудничать в условиях срочности и неопределенности166.Здесь мы остановимся на рисковых коммуникациях.
Это «любойцеленаправленный обмен информацией о риске либо процесс осознанияриска»167, согласно В. Т. Ковелло. Рисковые коммуникации обычноинформируют людей о тех или иных рисках – но не всегда носятобъективный характер и зачастую нацелены на размытие национальных,расовых и других различий, таким образом способствуя созданиюобщечеловеческой, глобальной культуры.Необъективность такой коммуникации, по словам Н.А.
Стекловой168,обусловлена тремя факторами. Во-первых, при сильной централизациивласти СМИ начинают служить государственным интересам, амбициямполитических лидеров, снижается склонность к открытой общественной165Garvin, T. Analytical paradigms: the epistemological distances between scientists, policy makers, and the public// Risk Analysis, 2001, 21(3). P. 451.166Bergmans, A.. Meaningful communication among experts and affected citizens on risk: challenge orimpossibility? // Journal of Risk Research, 2008.
11(1–2), P. 180, 189–190.167Covello V., Sandman P., Slovic P. Guidelines for communicating information about chemical risks effectivelyand responsibilly // Acceptable evidence: science and values in risk management. NewYork: Oxford UniversityPress, 1991. P. 66.168Иванов А.В. идр. Социальный риск: ментальные, ценностные, коммуникативные основания. – Саратов,Наука, 2012. С. 135–136.99полемике, но параллельно растет тенденция замалчивания.