диссертация (1169339), страница 19
Текст из файла (страница 19)
М. Ремизов, – почерпнул он силу Елены«Накануне», силу Лукерьи «Живые мощи», силу Марианны «Новь» и силу Лизы«Дворянское гнездо» – силу четырех матерей. Тургенев – сновидец. Ни одинписатель не оставил столько снов – редкий тургеневский рассказ без сна…».118Владел, по мнению писателя, И. С. Тургенев и «крестьянским наречием»,однако сказ Н. С. Лескова «станет ближе и понятнее простому русскому народу,чем самый “народный” “Бежин луг”, который – резюмирует автор главы – всегдаостанется барской подделкой».Сила тургеневского таланта, по словам А. М.
Ремизова, – в описанииприроды, и эти описания «вошли в наш глаз; эти описания создали целый мир“русской природы” – музейный памятник любующегося глаза». Однако,добавляет писатель, «какому современному писателю, прошедшему или117Матвеева, Ю. В. Самосознание в творчестве писателей-младоэмигрантов: дис. … док-р филол. Наук.:10.01.01 / Ю. В. Матвеева. – Екатеринбург, 2009. 316 с.118Ремизов, А. М. Огонь вещей. Сны и предсонье: Гоголь, Пушкин, Лермонтов, Тургенев, Достоевский / А.М.
Ремизов. – Париж: Оплешник, 1954. 230 с. С. 140.86пытающемуся пройти через высокий мир Гоголя, Толстого и Достоевского,придет в голову заниматься описаниями природы».«Безулыбный» И. С. Тургенев – по А. М. Ремизову – совсем не тот«московский хлыщ», коим его изобразил Ф. М. Достоевский и каким он казалсяЛ. Н.
Толстому; он слышит «тайный знак приближающегося удара неизбывногочаса, от которого не уйти и самому живучему, самому цепкому, самомузверскому». Сердце И. С. Тургенева, «навсегда раненое неразделенной первойлюбовью и неутоленное, открыто к жуткой и жгучей беде человека бунтующегои смиренного перед неумолимой и беспросветной судьбой, и одна сквозь этутьму, как огонек, надежда – его последнее слово – что неутоленное здесь – тамутолится: “любовь сильнее смерти”».119В разделе «Тридцать снов» главы о И. С. Тургеневе А. М. Ремизовподробно разбирает тексты тургеневской прозы, где сон главного героястановится ключом к пониманию писательского замысла. Область сна – именнота глубина, откуда, по мнению автора книги, исходит и глубина писательскогопроникновениявхарактерыгероев,особенно–вженские.Помимо«звероподобных» героинь – Одинцовой, Елены Инсаровой, – особняком,отмечает Ремизов, стоят Лиза из «Дворянского гнезда» и Лукерья из «Живыхмощей», чей сон стал «самым ярким образом» в русской литературе.«ТемнаядушаТургенева,–даетнеожиданноеи,безусловно,субъективное определение А.
М. Ремизов, – … выразилась особенно в его снах –редкий рассказ без каркающего сновидения, и эти сны – тридцать снов – кактраурная кайма на его, благоухающих цветами картинах жизни. Тургенев нашелсебе утешение: литература…». Тургенев, по мнению автора книги, – первыйрусский литератор – мастер словесного искусства, равно как и первый русскийевропеец.120119Ремизов, А. М. Огонь вещей. Сны и предсонье: Гоголь, Пушкин, Лермонтов, Тургенев, Достоевский / А.М. Ремизов. – Париж: Оплешник, 1954.
230 с. С. 142.120Ремизов, А. М. Огонь вещей. Сны и предсонье: Гоголь, Пушкин, Лермонтов, Тургенев, Достоевский / А.М. Ремизов. – Париж: Оплешник, 1954. 230 с. С. 183.87Однако так же неожиданно А. М. Ремизов завершает тургеневскую главуразделом под названием «Царское имя» совсем в противоположном оценочномключе: «В России имя Тургенева – имя царское. Два десятилетия в русскойистории – 1860–80 гг. – обозначаются именно «в царствование Тургенева –Толстого – Достоевского», наследовали царство Пушкина и Гоголя.
РоманыТургенева отвечали на вопросы жизни и создали легенду о “тургеневскойдевушке”. А Достоевский освятил эту легенду: “тургеневская девушка” Лиза(“Дворянское гнездо”), как пушкинская Татьяна, жертвует своим счастливымчасом жизни во имя сурового безжалостного долга». 121Преломление тургеневского творчества в собственном творчестве мынаходим в рассказах всемирно известного художника, ставшего еще италантливейшим писателем, русского эмигранта первой волны К. А. Коровина.Два увесистых тома под названием «То было давно… там… в России»представляют сборники воспоминаний, рассказов и писем К. А.
Коровина,созданных в эмиграции.Большое количество рассказов К. А. Коровина – о русской охоте, чтоаприори отсылает нас к тургеневским «Запискам охотника». При чтениирассказов выясняется, что тургеневские реминисценции использованы авторомкак художественный прием, намеренно вызывающий определенные ассоциацииу читателя, отметим, – особенно у русского читателя в изгнании.Рассказы были созданы К. А. Коровиным в самый тяжелый период егожизни в изгнании – с 1929 по 1939 гг., когда зарабатывать на жизньприходилось, продавая виды парижских улочек, вместо образцов большогоискусства, о которых тосковал художник. В этот момент написание рассказов оРоссии, о природе, о встречах с выдающимися русскими людьми и самымипростыми русскими людьми – становятся для художника и писателя«отдушиной» от тягот жизни вне любимого Отечества. Для А.
К. КоровинаИ. С. Тургенев и все, что связано с его именем, – неотъемлемая часть России и ее121Там же. С. 181.88великой культуры, то, что непременно должно отразиться в рассказах русскогописателя в вынужденном изгнании.В охотничьих рассказах «Ночь», «Осенней порой», «Метелица», «Наохоте» один из главных героев – охотник из крестьян по имени Герасим, чтосразу кажется нам отсылкой к тургеневскому Герасиму из «Му-му».Коровинский Герасим, как и тургеневский Калиныч, рассказывает о своей охотес барином.
122В рассказе «Осенней порой», как и в «Бежине луге», в тексте появляется«старый дом» – как замена «старой рольне», и русалка, однако, в отличие отрассказа И. С. Тургенева –за «русалку» в коровинском тексте принимаютреальную деревенскую девушку.В рассказе «Бежин луг» заплутавший охотник слушает мальчиков укостра, в рассказе «Осенней порой» сам автор – тоже охотник – слушаетрассказы Герасима, но у камина.
В этом же тексте К. А. Коровин приводит слованародной плясовой песни, как в рассказе «Певцы» И. С. Тургенев приводитслова народной песни «Не одна ты во поле дороженька пролегала…».123В замечательном рассказе «Собаки и барсук» автор собаку охотникаДубинина называет Дианкой, – именно так звали любимую охотничью собакусамого И. С. Тургенева. И сам писатель «появляется» на страницах рассказа:Дубинин сообщает молодой барыне, пожелавшей рябчиков, что, дескать, слыхалон от господ охотников, что есть такой Тургенев. «Любил он нашего брата,122Коровин, К.
А. «То было давно… там… в России…»: Воспоминания, рассказы, письма. В 2 кн. Кн. 1:Мемуары; Рассказы (1929–1935) / К. А. Коровин. Сост., вступ. ст. Т. С. Ермолаевой и Т. В. Есиной. – 4-е изд. –М.: Русский путь, 2016. – 752 с.: ил.; Коровин, К. А. «То было давно… там… в России…»: Воспоминания,рассказы, письма. В 2 кн. Кн. 2: Рассказы (1936–1939); Шаляпин: Встречи и совместная жизнь. Изнеопубликованного. Письма / К. А. Коровин.
Сост. Т. С. Ермолаевой, примеч. Т. С. Ермолаевой и Т. В. Есиной. –4-е изд. – М.: Русский путь, 2016. 848 с.: ил.123Тургенев, И. С. Записки охотника. Т. 3. // И.С. Тургенев. ППС. В 30 т. – М.: Изд-во «Наука», 1979. 528 с.89охотников простых, – читал мне, Ермолай был такой. Про нас книжку составилТургенев-то…Я плакал, когда читали, хорошая книжка…».124Читатель, конечно, догадывается, что Ермолай – это герой рассказаИ. С. Тургенева «Ермолай и мельничиха» из цикла «Записки охотника».Вся «мистика» коровинских охотничьих рассказов, в отличие оттургеневских, скоро объясняется и, как правило, оказывается веселымнедоразумением.КакиИ. С.
Тургенев,К. А. Коровин«отдаетдань»народнойкрестьянской смекалке. Так, в рассказе «На охоте» Герасим повествует автору охитром и смекалистом охотнике-псковитянине Сергее, который, «не моргнувглазом»,подыгралбарину-самодуру,приказавшемуемуотловитьвовраге…белого слона. Сергей, подтвердив наличие в овраге слона, предложилбарину три года поить животное «фряжским вином» и кормить пирогами, да инарод поить тоже, дабы «тверезому человеку его (слона – И.Т.) нипочем неувидать!..».125Последнему пристанищу И. С.
Тургенева посвящен рассказ «Буживаль»,где в тургеневское пространство своей прозы К. А. Коровин включил иФранцию.К. А. Коровин-прозаик – тонкий, остроумный, очень внимательный инаблюдательный художник Слова, обладающий высокой культурой русскоголитературного языка, обожающий речь самобытную, народную, яркую –родную.ПисательК.А. Коровин,безусловно,–достойныйученикИ. С. Тургенева и в определенном смысле хранитель – хоть и опосредованно –тургеневского«охотничьего»наследия,пропускающийегочерезсвоетворчество и, главное, – тоскующую по родным просторам душу русскогоизгнанника.124Коровин, К. А.
«То было давно… там… в России…»: Воспоминания, рассказы, письма. В 2 кн. Кн. 1:Мемуары; Рассказы (1929–1935) / К. А. Коровин. Сост., вступ. ст. Т. С. Ермолаевой и Т. В. Есиной. – 4-е изд. –М.: Русский путь, 2016. 752 с. С. 383: ил.125Там же.90Одним из последних размышлений о И. С. Тургеневе – представителярусской эмиграции первой волны стал фрагмент LXXVIII из итоговогофундаментального труда Г.
В. Адамовича «Комментарии». Почти в самом концеработы, состоящей из 83 эссе, Адамович повторяет основные положения своихпрежних высказываний о И. С. Тургеневе, опубликованных ранее. В«Комментариях» вопросы литературы неразрывно переплетены с вопросами осудьбах России, русской культуры, на которые, как и почти полвека назад, по егомнению, – нет ответа.И. С.
Тургенев – рассуждал Г. В. Адамович – был человеком «слабым и всебе неуверенным», оттого и возникала в его произведениях «фальшиводребезжащая струнка», которую, по мнению критика, чувствовал и сам писатель,как и «прохладность свою», и «беспредметно-беспричинную свою грусть».Писатель – уверен критик – «навсегда оттеснен на второй план своими«сверстниками-гигантами» (читай, Л. Н.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
