диссертация (1169339), страница 17
Текст из файла (страница 17)
Кн. 53 [Электронный ресурс] / М. А. Алданов // Современныезаписки. – Париж, 1933. С. 412–417.URL: http://www.emigrantika.ru/images/pdf/SZ-53_1933-10.pdf (дата обращения: 12.12. 2016).76многом перекликалась с дореволюционной статьей-эссе Д. С. Мережковского оИ. С. Тургеневе «Поэт Вечной Женственности».Добавим, что еще в 1893 г., через десять лет после смертиИ. С. Тургенева, на заседании Общества любителей российской словесностимолодой поэт стал его действительным членом, прочитав стихотворение«Памяти Тургенева».
И. С. Тургенев – по признанию К. Д. Бальмонта – был еголюбимым писателем с десяти лет, и это чувство вполне отразилось и в стихах, ив статьях поэта, посвященных И. С. Тургеневу.В «Мысли о творчестве…» К. Д. Бальмонт называл Тургенева «первымпоэтом русской прозы, равного которому доныне еще не было», «роднымбратом» и «полноправным наследником» А. С. Пушкина. И. С. Тургенев дляК. Д. Бальмонта – «самый русский» прозаик, лучше других постигший«серебряный речной разлив родной нашей речи» и лучше других понявший«основные черты нашего народа и прихотливый ход нашей истории», равно каки «самый русский» поэт – А.
С. Пушкин. 101На чужбину, на Запад, по К.Д. Бальмонту, И. С. Тургенева откинули«русская грубость» и «русское кривопонимание», отчего писатель «всю жизньтомился этой разорванностью». И. С. Тургенев – «великан с серебрянойголовой» – занимает, уверен поэт, свое особое место как «лучший восхвалительдевического и женского лика», как «самый верный друг женщины».102Слова К.
Д. Бальмонта об отношении И. С. Тургенева к христианству вконтекстеегоЛ. Н. ТолстыммировоззренческихудивительнымконфликтовобразомсФ. М. ДостоевскимперекликаютсясимнениемД. С. Мережковского: И. С. Тургенев с его кротостью, добротой, прямодушием,честностью,прощениемобид,благородством,щедростьюилюбовьюхристианином был, и «неизмеримо больше», чем «два великие его сверстника» –Ф. М. Достоевский с его «демоническими христианскими порывами» иЛ. Н. Толстой с «пресным поддельным буддийским христианством». Тургенев –101Бальмонт, К.
Д. О русской литературе. Воспоминания и раздумья 1892–1936 / К. Д. Бальмонт. – М.:Алгоритм, 2007. 432 с. С. 160.102Там же. С. 163.77художник, по К. Д. Бальмонту, – тот «глубокий колодец, в который глядитсяБог…».103Интерес критика к тургеневской теме в 1918 г., конечно, был вызван нестолькопамятнымитургеневскимидатами,сколькоситуациейвпредреволюционной России и поиском духовных опор и культурных скрепобщеевропейской цивилизации.В статье 1933 г. К. Д.
Бальмонт утверждает: не все те поэты, кто пишетстихи, и, наоборот: те, кто пишет прозу, являются великолепными поэтами.И. С. Тургенев, по мнению К. Д. Бальмонта, – один из лучших художниковрусской прозы, который всю жизнь оставался поэтом.Автор статьи задается вопросом: почему же И. С. Тургенев отошел – идаже «резко отвратился» – от стихов? Чувствовал, что в стихах он «явлениеповторное и производное, тогда как в духе его таятся могучие силы, совершеннопервородные и присущие ему, и только ему как писателю».Поэтическое мироощущение И. С. Тургенева, по К. Д. Бальмонту,выразилось в форме легкой, прозрачной, музыкальной повести-поэмы, гдереально существующие положения и лица превращаются в потусторонниеявления и «сновидческие» призраки.
Эта форма, по мнению поэта, принадлежиттолько И. С. Тургеневу – «не офорты, а пастели, не литавры, а заглушеннаявиолончель».104Как и в первых «тургеневских» статьях, К. Д. Бальмонт обращается кписьмам И. С. Тургенева, цитатами подтверждая положения своей работы. Впереписке с графиней Ламберт и мадам Виардо писатель приоткрывал тайнысвоего мироощущения, что отчасти помогло исследователю найти «ключ» оттворческой лаборатории И. С. Тургенева. «Я не выношу неба, – цитируетК. Д. Бальмонт тургеневские строки к одной из корреспонденток, – но жизнь,действительность, её капризы, её случайности… все это я обожаю…».105103Там же. С. 160.Бальмонт, К. Д. О русской литературе. Воспоминания и раздумья 1892–1936 / К.
Д. Бальмонт. – М.:Алгоритм, 2007. – 432 с., С. 309.105Там же. С. 310.10478В художественной прозе – отмечает К. Д. Бальмонт – И. С. Тургеневвоплотил все свои «драгоценные» поэтические свойства, когда отказался от«венка и венца» поэта. Тургеневские описания, встречающиеся на каждойстранице его прозы, по К. Д. Бальмонту, «полны…словесного подъема ипроникновения, … слогово-звуковой музыки».Как и в ранней своей статье «Мысли о творчестве. Тургенев», поэтпризнается: И.
С. Тургенев был его любимым русским писателем, «неотлучнымучителем и спутником его жизни» – высокой любовью к художественномуслову, постоянным стремлением к «золотому обрамлению прозы поэзией инасыщению ее музыкой». К. Д. Бальмонт вспоминает и об особенном для негосвойстве тургеневского слова – вдохновлять на творчество.
Сохранилось ли этосвойство теперь, спустя много лет, в изгнании, когда русский эмигрантК. Д. Бальмонт, «тоскуя перед полночным камином, в пустынном зимнемКапбретоне»,перечитывал«Дворянскоегнездо»?Вподтвержденииположительного ответа поэт приводит текст своего стихотворения «Полностьзнания», чьему появлению способствовали слова из тургеневского романа:«закрыв глаза рукою, в оцепенении очарования… ».106Слова И. С.
Тургенева – «пока я спал, тонкий туман набежал…» – израссказа «Стучит» «пробудили» в К. Д. Бальмонте другую «песню» –стихотворение с таким же названием «Стучит». Тургеневский текст сквозьвереницу ассоциаций привел поэта-изгнанника к образам разбойничьей Руси, гдепод стук полуночной телеги – под это «бегство колес» – возможно, свершаетсячьё-то убийство. Кровь и смерть – вот то, чем наполняется и обозначается времяи пространство родины, и сердце поэта – последней кровью – «стучит, стремясьдо родных берегов…».Неутомимая тревога вечного беженства с неуёмной тоской по родине,ужас пережитого человеческого противостояния явлены поэтом в несколькихстрочках через зримые образы и ритмически слышимый «стук» – колес ли,106Бальмонт, К.
Д. О русской литературе. Воспоминания и раздумья 1892–1936 / К. Д. Бальмонт. – М.:Алгоритм, 2007. 432 с. С. 312.79сердца ли, времени, – создавая глубину и содержание стихотворения, созданного«в душной парижской комнатенке», с мыслями о «недостижимой России»,перечитывая И. С.
Тургенева. Перед нами – своеобразная рецепция поэтаэмигранта тургеневского текста, выраженная в создании совершенно нового посмыслу произведения через призму пережитого.Как и В. В. Набоков, К. Д. Бальмонт составляет свою «пятерку» мастероврусской художественной прозы, куда входят Н. В.
Гоголь, С. Т. Аксаков,И. С. Тургенев, Ф. М. Достоевский, Л. Н. Толстой (о А. С. Пушкине иМ. Ю. Лермонтове, подчеркивает автор, «надо говорить особо» – И.Т.). Каждыйиз писателей – по К.Д. Бальмонту – воплощает в себе одну из основных черт«многообразной и первородно-богатой» русской души. Есть в ней и свойство,делающее её «странно-особенной» и «пленительной» среди других европейскихдуш, – застенчивость. И. С.
Тургенев, полагает К. Д. Бальмонт, – застенчивостьрусской души.Определение сути тургеневского творчества и личности, данноеК. Д. Бальмонтом, стоит в одном ряду с определением В. В. Зеньковского о«целомудрии» тургеневской прозы (об этом – в следующем разделе), –культурологическая и философская ценность переосмысления наследия писателяпоэтом и богословом через призму пережитого и передуманного во времяИсхода и в эмиграции безусловна.Интересно, что основные полемические вопросы работ о И. С. Тургеневе1933 г. (об актуальности его «общественных романов», о творческой природеписателя, о преобладании лирики над «серьезной прозой» и т.
д.) получили своепродолжение в большой статье П. Н. Милюкова «И. С. Тургенев (1818–1833)»,опубликованной в эмигрантском журнале «Современные записки» в кн. 45 за1934 г., и в комментариях на нее, данных Г. В. Адамовичем, поскольку скореевсего именно его утверждение о том, что тургеневские романы «устарели», истало основным импульсом для написания П. Н. Милюковым большогоисследования.80Статья П. Н. Милюкова подробно рассмотрена в разделе «ЕвропеизмИ. С.
Тургенева как пример культурного посольства России в Европе». Приведемотзыв на нее Г. В. Адамовича, где критик деликатно продолжал отстаивать своипозиции.Комментарии Г. В. Адамовича были опубликованы в общем сводекритики газеты «Последние новости» от 15 февраля 1934 г. № 4711. С. 2.«Статья (П.
Н. Милюкова – И.Т.) в высшей степени содержательна и основана надолгом вглядывании в образ Тургенева, долгом вдумывании в его роль изначение на фоне нашей культуры, – писал Г. В. Адамович. К ТургеневуП. Н. Милюкова влечет, очевидно, сильнее, чем к Толстому или к Достоевскому.Он ценит в нем «европеизм», скромность, сдержанность, отказ от учительства,готовность безоговорочно верить в облагораживающую силу цивилизации. Впредставлении П. Н. Милюкова Тургенев – образец русского человека, почтиидеал его, сумевший сохранить чувство меры во всех своих стремлениях ипорывах.
Он возражает против распространенной теперь подчеркнуто-высокойоценки лирической части тургеневского наследия за счет его больших романов иутверждает, что оценка эта является “недоразумением”...».107Б. К. Зайцев, а вместе с ним и другие поклонники И. С. Тургенева –художника, по мнению критика, «почувствуют, вероятно, желание поспорить».«Впрочем, – дополняет Г.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
