диссертация (1169317), страница 24
Текст из файла (страница 24)
С другой стороны, Муродо на гореТатэяма считается «городом сэйрэй» (сэйрэй – блуждающие души живых людей),и при этом там была легенда о том, что каждый год 15 июля над ним порхаетогромное количество бабочек [86, c. 44-45].В уезде Ямамото (префектура Акита) верили в то, что люди, которые любятносить одежду с узором из бабочек, долго не живут. По легенде префектурыКоти, глубокой ночью там можно было повстречаться с удивительнымфеноменом: стаи белых бабочек набрасывались на людей и облепляли их так, чтоте едва могли вздохнуть. Такая встреча считалась предвестником болезни исмерти.
В той же префектуре, в городе Конан (уезд Ками) верили в то, чтовиновниками этих трагических происшествий были духи умерших людей [182].Были и другие поверья, столь же «жизнерадостные»: например, если перваябабочка, увиденная весной, будет белого цвета, то в семье кто-то умрёт; еслибабочка залетит в комнату и будет летать над домашним алтарём буцудан, этотоже предвестник смерти [86, c. 44-45], и так далее. Лафкадио Хирн в книге«Квайдан» также рассказывает о том, что по легенде, когда Тайра-но Масакадо –118персонаж, чьё имя само по себе способно вызвать суеверный трепет, – готовился ксвоему антиправительственному восстанию, по всему Киото порхало огромноеколичество бабочек, что люди воспринимали как недобрый знак.
Хирнпредполагает, что, возможно, это были души многочисленных воинов и простыхлюдей, которым предстояло погибнуть в надвигающейся войне. Он такжевысказывает мнение о том, что, с его точки зрения, в Японии бабочка можетпредставлять собой как душу мёртвого человека, так и живого, который можетвскоре покинуть этот мир [179].В силу такого отношения, в японской литературе бабочки началиупоминаться только в произведениях аристократии, и то – только в период самогоактивного заимствования китайской культуры, то есть в эпоху Хэйан. Правда,использовалось для этого уже онъёми от иероглифа 蝶,которое тогда читалось кактэфу, но со временем, после долгих изменений произношения, превратилось всовременное тё:.
Скорее всего, использование канго в данном случае стоитрасценивать как попытку «обойти» табу.Китайскоевосприятиебабочекбылополностьюпротивоположнояпонскому: эти яркие, бодро порхающие существа символизировали красоту иизящество, роскошь, лёгкую, беззаботную жизнь, а по созвучию со словом«семьдесят» – ещё и долголетие. Поэтому восприятие бабочек в эпоху Хэйанбыло в основном «китайским прочтением», – они ассоциировались с красотой,роскошью и вообще радостью жизни. Глава «Бабочки» в «Повести о Гэндзи»Мурасаки Сикибу, например, полностью посвящена рассказу о том, какпридворные девочки танцуют пришедший из Китая «танец бабочек» («Котё» –детский танец корейского происхождения), и больше никаких аллюзий тамобнаружить не удаётся [25, c.
439-450 [24, c. 91]. В том же духе выдержано иупоминание бабочки в «Записках у изголовья» Сэй-Сёнагон: «Ночная бабочкапрелестна. Когда читаешь, придвинув к себе поближе светильник, она вдругначинает порхать над книгой. До чего же красиво!» [26, с. 56].119Несколько легенд, пришедших из Китая, в значительной степени изменилии усложнили изначальный образ бабочки в Японии.Несомненно, самая важная из них – притча о китайском философе Чжуанцзы, иллюстрирующая буддийское отношение к жизни в этом мире как кпризрачному и преходящему состоянию. Однажды Чжуан-цзы приснилось, что он– бабочка, которая порхает по летнему лугу.
Его ощущения были настолькояркими и «реальными», что, когда он проснулся, то был не в состоянии понять –действительно ли он Чжуан-цзы, которому снилась бабочка, или же на самом делеон – бабочка, которой снится, что она – Чжуан-цзы?Притчу про Чжуан-цзы интересно сравнить с историей про «СонАкиносукэ» из того же «Квайдана» Лафкадио Хирна [179]. Несмотря на то что воснове своей она явно скопирована с легенды под названием «Правитель Нанькэ»китайского писателя Ли Гунцзо, всё же там есть специфические черты, которых впервоисточнике нет; и главная из них – то, что душа спящего главного герояпутешествует вне его тела в виде бабочки.
Здесь явно не обошлось без влияниябабочки Чжуан-цзы, которая, как видно, произвела на японцев особенно глубокоевпечатление.По крайней мере в одной китайской легенде образ бабочек схож сяпонским. Предание «Влюблённые-бабочки» повествует о том, как двое юныхвлюблённых, которым было не суждено быть вместе, умирают и превращаются впару бабочек.Эта история перекликается с трогательной японской легендой, записаннойХирном. К старику по имени Такахама, лежавшему на смертном одре, прилетелакрасивая белая бабочка и никак не хотела улетать, как бы её ни прогоняли.Племянник Такахамы, следуя за бабочкой, в конце концов дошел до кладбища.Перед могилой с надписью «Акико» бабочка внезапно исчезла. Когда юношавернулся домой, мать рассказала ему, что имя «Акико» носила девушка, с которойстарик был обручён в юности.
Она умерла до свадьбы, и потрясённый Такахамапоклялся не связывать свою жизнь ни с одной женщиной, – он всю жизнь прожил120у кладбища и ухаживал за могилой своей любимой. Когда же пришёл последнийчас Такахамы, Акико полетела к нему навстречу в образе бабочки… [179]Какие же именно мотивы, касающиеся бабочек, реализованы в современноймассовой культуре? Прежде чем ответить на этот вопрос, отметим два основныхвида бабочек, которые выступают при создании визуальных образов:– парусники агэха (лат.
Papilio), в особенности чёрные с красивым белымузором намиагэха (лат. Papilio xuthus) и куроагэха (лат. Papilio protenor);– морфо (лат. Morpho), в особенности морфо дидиус (лат. Morpho didius)сияющего лазурного цвета. Они, правда, в Японии не водятся, но возможно,именно в силу этого к ним в меньшей степени относятся те традиционные«жизнерадостные» ассоциации, от которых исконно японским бабочкам уже, повидимому, не отделаться никогда.
Кроме того, морфо удивительно красивы,блестят в свете солнца и способны покрывать своей живой ультрамариновоймассойобширныеповерхности,–этозрелищепрямо-такипоражаетвоображение…Итак, на наш взгляд, можно выделить пять основных интерпретаций образабабочки: сон (иллюзия); символ смертельной опасности (хрупкости человеческойжизни, пограничного состояния между жизнью и смертью); проводник(наблюдатель); паразит; воскрешение из мёртвых.Рассмотрим их все по порядку.1) Тема иллюзии. Чжуань-цзы может цитироваться напрямую, может ииносказательно, размывая границу между явью и сном или реальностью ииллюзией.
К примеру, эту притчу дословно пересказывает в конце первого сезонааниме-версии произведения Kuroshitsuji [121] китаец Лау – перед тем, какпогибнуть. Интересно при этом, что в аниме Лау изображён крупной фигурой вопиумном бизнесе… Часть шестой серии Zoku: Sayonara Zetsubou Sensei [168]происходит внутри сна главного героя, Итосики-сэнсэя; при этом, чуть ли не вкаждом кадре порхают бабочки, индикаторы «нереальности» происходящего, а вконце эпизода вновь дословно цитируется история про Чжуань-цзы. Чистымпримером использования мотива бабочек как визуального индикатора того, что121действие происходит не наяву, а внутри сна или иллюзии, является и сороковаясерия аниме-сериала Cardcaptor Sakura [101], переполненная визуальныммотивом бабочек; правда, на этот раз имя Чжуань-цзы не упоминается.Интересным и тонким примером использования этой ассоциативной связиявляетсяперваячастьанимационнойтрилогииMemories[126],–короткометражный фильм Magnetic Rose (Kanojo-no Omoide).
Место действия –космос, время – 2092 год. Космонавты Мигель и Хайнц, подчиняясь приказукапитана, проникают на старый, полуразрушенный космический корабль,подававший на частоте сигнала SOS арию из оперы «Мадам Баттерфляй».Оказавшись внутри, они обнаруживают там обстановку, которой ждали меньшевсего: зал оперного театра, столовую с накрытым роскошным столом, пышнообставленную гримёрную актрисы… «Это похоже на сон…» – замечает командирэкипажа. «Скорее, на кошмар!» – смеются в ответ космонавты. Но всё этовеликолепиеоказывается«поддельным»:аппетитновыглядящиеблюданепригодны в пищу (это относится даже к бутылке с вином), платья рассыпаютсяпри первом прикосновении, а зеленеющая «за окном» зала лужайка оказываетсяголограммой – в которой, кстати, порхают белые бабочки.
(Между тем, ария UnBel Di, Vedremo, в которых Чио-Чио-сан рассказывает о своих несбыточныхмечтах и грёзах, продолжает звучать).Голограмму лужайки экипаж, наблюдающий за космонавтами со своегокорабля, видит и улавливает. Однако странные видения, которые начинаютпосещать Мигеля и Хайнца, остаются для него незамеченными. Разгадка в том,что по мере приближения к центру корабля двое космонавтов, сами о том неподозревая, попадают в зону действия местных компьютеров, которые,воздействуя на мозг, порождают фантастические иллюзии...Не пересказывая полностью сюжет этого короткометражного шедевра,отметим, что в нём из мотивов, связанных с бабочками, помимо темы сновиденияи ирреального, присутствуют ещё и темы смертельной опасности и паразитизма.Кстатиговоря,возможно,завуалированный конфликтвфильмевыраженоченьтонкий,межкультурного характера, – помимо бабочек,122главным для этого произведения является мотив алой розы, который в анимеобычно очень стойко увязывается с европейской культурой.
Контраст междуповедением в похожих ситуациях европейской оперной певицы и японки ЧиоЧио-сан, «госпожи Бабочки», тоже вполне очевиден, да и трагическоестолкновение разных культурных миров внутри сюжета самой оперы никто неотменял. Объединённые мотивы розы и бабочки здесь символизируют нечтонеправдоподобно прекрасное, что притягивает к себе наивных людей, своимгипнотическим воздействием лишает их способности здраво рассуждать и, вконце концов, поглощает и уничтожает…Однако, нам, в рамках данной работы, в первую очередь интересна всё жесвязь бабочек с иллюзиями.
В особенности примечательно то, что дажеподчёркнуто технократическая, футуристическая обстановка этому древнемумотиву совершенно не мешает, – скорее, даже наоборот.2) Тема близости к смерти. Её можно сразу разделить на подтемы: а)смертельной опасности; б) балансирования, пограничного состояния междужизнью и смертью, и с) ощущения невероятной хрупкости человеческой жизни ибеззащитности самого человека.В качестве примера «пограничного» существования между жизнью исмертью может выступить колдунья Итихара Юко из манги и аниме xxxHolic [48][164]. В дополнительных цветных иллюстрациях к манге она обычноизображается в ярких, роскошных японских или китайских одеждах и чаще всего– с крыльями бабочки за спиной.В самом начале сериала знакомая предсказательница говорит главнымгероям о том, что бабочка – это символ перемен, которые будут происходить сглавным героем Кимихиро Ватануки (из контекста очевидно, что перемены этисвязаны именно с Юко).
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
