диссертация (1169305), страница 2
Текст из файла (страница 2)
Былоизучено содержание тематических газет и журналов, в частности, к посвященныхславянскому миру — «Le Monde slave», «La Revue slave», «La Revue de laQuinzaine» (рубрика «Lettres russes»). Помимо этого были исследованы издания обискусстве для буржуазной публики — «L’Illustration» и «Comœdia Illustré», атакже периодика коммунистического толка для рабочих — «Russie d’Aujourd’hui»и «Le Сri du peuple».Хотелось бы обратить отдельное внимание на литературный журнал «LeMercure de France» — один из главных источников информации о русскойкультуре для парижан.
Он выходил 1 и 18 числа каждого месяца, и стоимостьномера в 1908 г. составляла 1 франк 25 сантимов, что было вполне дешево,благодаря чему издание имело достаточно широкую читательскую аудиторию.«Le Mercure de France» предоставил русским писателям возможность публиковатьих статьи и заметки на французском языке, что весьма способствовалопопуляризации русской культуры среди жителей Парижа.В связи с постоянно меняющейся политической обстановкой Россиядостаточно много упоминалась на страницах всех вышеперечисленных газет ижурналов. Однако до середины 1910-х гг. каждая публикуемая статья строгоконтролировалась Российской империей.
Главные редакторы авторитетныхпериодических изданий денежно поощрялись за публикации, положительно7представляющие инвестиции Франции в российскую экономику. Архивныедокументы1897–1917 гг.РоссийскойимпериисекретногоА.Г. РафаловичасоветникаподМинистерстваназваниемфинансов«Отвратительнаяпродажность прессы» («L’Abominable vénalité de la presse…») [372] доказали, чтогазеты левой оппозиции «La Lanterne», «Le Rappel», «La France» и «Le Radical»воспользовались финансовой помощью со стороны России.Важно отметить, что в задачи данного исследования входит анализ того, чтописали франкоязычные парижские газеты для парижан, а не для русскихиммигрантов, поэтому в тексте диссертации практически не говорится о периодикеРусского Парижа.
В данном случае русскоязычная пресса представляет научныйинтерес с точки зрения ее присутствия во французской столице в качестведоказательства развития литературно-критической мысли русского зарубежья. Таксборник «Русское зарубежье. Хроника научной, культурной и общественнойжизни, 1920–1940, Франция» [497] предоставил подробную дополнительнуюинформацию об иммигрантских периодических изданиях в Париже.Котдельнойгруппематериаловотносятсяаналитическиеработы,современные периоду исследования.
Они одновременно представляют собойисточники для изучения проблемы русского влияния на культурную жизньПарижа и примеры исследовательской литературы, появившейся до середины1930-х гг.Изученытрудыэкономико-политическоготолка:изданиеИ.Д. Гальперина-Каминского о франко-русском сотрудничестве «Франция иРоссия, экономический союз» («France et Russie, alliance économique») [285], атакже работы Г. Каэна и П. Шасля, [214; 215; 227].
В 1913 г. в свет вышла книгаР. де Бонана «Три азиатские империи: Россия, Китай, Япония» («Les trois empiresasiatiques, Russie, Chine, Japon») [196], привлекшая внимание парижан тем, чтоавтор отнес Россию к Востоку.Особого внимания заслуживают первые французские исследования о русскихиммигрантах.Публикацияэтихтрудовв1920–1930-х гг.доказываетзаинтересованность современников в данном вопросе и отражает своевременныепопытки понять «русский мир». Авторы этих работ надеялись изменить8поверхностное представление французов о тех, с кем им приходилосьсталкиваться каждый день, т.е.
о русских иммигрантах. Этот вид источниковпредставлен книгами Ш. Ледре [312; 313], Ж. Деляжа [247], Ж. Матореза [341],статьями Р. Марсьяля («Иммиграция и будущее Франции») [338] и М. де Валеффа[424]. Исследованием русской литературы и развитием славистики занималисьА. Лирондель [328–330], П. Мериме [344; 345], Д. Брага [199; 200], Ж. Геенно[283], О. Лурье [354–357], А. Мазон [342; 342], Ж. Легра [314; 315], Э.
Оман [288]и др. Разбор их трудов дал возможность заключить, что изучение русского языканосило в большей степени исследовательский, чем практический характер.Архивныеданные,использованныевисследовании,представленывколлективном труде «Париж–Москва, столетие сотрудничества. 1819–1925» [359],в основе которого лежат впервые опубликованные документы из архивов Парижаи Москвы (в том числе акты о создании франко-русских компаний, репродукциитоварных этикеток, открыток и др.), а также в книге А.Г.
Рафаловича,содержащейразоблачающиесекретныематериалыиправительственныедокументы, которые были опубликованы единым собранием «Отвратительнаяпродажность прессы» («L’Abominable vénalité de la presse…») в 1931 г.Визуальныеисточники(промышленнаяреклама,товарныеэтикетки,политические плакаты, фотоснимки, афиши и настольные игры) позволилиопределить, какие визуальные стереотипы о русских были актуальны напротяжении изучаемого периода, и какие образы привлекали потребителей.Анализ товарных этикеток зарегистрированных Арбитражным судом Сены («LeTribunal de Commerce de la Seine») [359] в начале XX в. нескольких сотен мароксамых разнообразных бытовых товаров с изображением русских мотивов,обеспечилпроведениеопределенногосоциологическогоисследованияопредставлениях о России.
Товары, выпущенные для парижан, но оформленные сиспользованием «русского стиля», были призваны привлечь особое вниманиепокупателей и выделиться из массы себе подобных. Реклама продукции с русскойтематикой размещалась на страницах популярных периодических изданий(головные уборы Auguste Bonaz, табачная бумага Braustein Fréres, рекламы9русских домов моды, а также переведенных на французский язык литературныхпроизведений русских писателей и др.). Помимо вышеперечисленного следуетотметить, что в визуальных источниках также нашли свое отражение внешняяполитика Франции (как сближение с царской Россией, так и переменчивоеотношениекбольшевистскойРоссии),модныетенденции(например,популярность стиля à la russe и славянской красоты) и др.
Наибольшее числопримеров приходится на первое десятилетие XX в. Сохранившиеся фотоснимкиартистов Русского балета в сценических костюмах, сделанные фотографамиЭ. Дрюэ, Р. Дюркоопом, К. Фишером бароном А. де Мейером, и др., а такжерисунки и эскизы театральных костюмов дают возможность сравнить их содеждой, созданной парижскими кутюрье [585; 609].
Политические плакаты,кино- и театральные афиши, а также кинофильмы (как художественные, так идокументальные) позволяют судить об эволюции русских образов и степенирусского влияния на духовно-нравственную жизнь парижан. Киноленты студии«Альбатрос», как и другие перечисленные источники, по праву можно назватьпоказателями«духавремени»,илиderZeitgeist—своеобразнойинтеллектуальной моды или доминирующей мыслительной традиции.Рассмотренные в данной работе документальные фильмы были найдены наэлектронном сайте киноархива Французской коммунистической партии (CinéArchives.
Le fonds audiovisuel du Parti communiste français et du mouvement ouvrieret démocratique), а использованные в работе плакаты и афиши — в собранияхМеждународнойбиблиотекисовременнойдокументации(Bibliothèquededocumentation internationale contemporaine, BDIC).К исследованию привлечено множество произведений художественнойлитературы и поэзии, отразивших политические взгляды их авторов и ставшихсвоеобразным каналом распространения как объективной информации, так имифов о России.Научный интерес представляет детская литература с «русскими» персонажамии/или контекстом, формировавшая в сознании детей образ России как страныприключений. Произведения графини С.
де Сегюр и Ж. Верна пользовались10наибольшей популярностью. Оба писателя были одними из самых продаваемыхавторов своих издателей: графиня де Сегюр — у Л. Ашетта и Э. Тамплие (серия«Розовая иллюстрированная библиотека для детей», или «Bibliothèque roseillustrée», 1856–1869 гг.) [582, c. 470–471], а Ж. Верн — у П.-Ж. Этцеля (серия«Необыкновенные приключения», или «Voyages extraordinaires», 1863–1883 гг.).Именно тогда в печати появились романы «Генерал Дуракин» («Le GénéralDourakine», 1863) и «Михаил Строгов» («Michel Strogoff», 1876).
Несмотря на то,что время первой публикации этих произведений выходит за рамки данногодиссертационного исследования, их нельзя не использовать в качествеисточников, потому что оба романа неоднократно переиздавались в первой третиXX в. и были знакомы каждому взрослому парижанину с детства. Самымпопулярным персонажем, связанным с Россией, является герой комиксов Тинтин,придуманный к концу первой трети XX в. — практически все французские ибельгийские дети были знакомы с книгой «Приключения Тинтина, репортера“Маленького Двадцатого”, в Стране Советов» («Les Aventures de Tintin, reporterdu “Petit Vingtième”, au pays des Soviets») [293].Что же касается романов для взрослых первой XX в., то в них русский сюжетпользовался небывалой популярностью среди французских писателей.
Впроизведениях для широкой аудитории К. Анэ, П. Бенуа, Н. Бриан-Шанинова,Ф. Карко, Л.-Ф. Селина, С. де Шессена, Э. Даби, Э. Дриана, А. Гревиля, Ж. Легра,Г. Леру, Ж. Лоррен и Ш. Робер-Дюма [167–169; 185; 186; 202; 221; 222; 228–230;245; 260; 281; 282; 314; 315; 318–320; 333; 378] описана «русская душа», а такжеприсутствуют образы русских иммигрантов, революционеров и большевиков.Помимо этого научный интерес представляют примеры пролетарской поэзии(стихи П. Вайяна-Кутюрье, песни Г. Монтегюса, поэма Л. Арагона «Красныйфронт» [413; 124; 172]) и пьесы «Король Убю» А.
Жарри [300], «Баррикада»П. Бурже [198], «Товарищ» Ж. Деваля [257], «Михаил Строгов» в постановкеЖ. Верна и А. Д’Эннери [264].Анализ описанных образов царской России, русских иммигрантов иСоветского Союза, встречаемых в прессе, публицистике, художественной11литературе и используемых в промышленной рекламе, позволяет понять, какиестереотипыбыливыгодныпарижскимправящимкругамдляведенияполитической пропаганды, и какой в связи с этим виделась «Россиявоображаемая» простым парижанам.В исследовании использованы несколькопроисхождения:мемуаристика,путевыевидов документов личногоочеркиидругиеэпистолярныеисточники. Эти материалы можно разделить на две группы: во-первых, это трудыпредставителейрусскойинтерпретированычерезтворческойпризмуинтеллигенции,эмигрантскоговопыта;которыхсобытияво-вторых,этопроизведения французских авторов, представляющие для данного исследованиянаибольший интерес, так как позволяют взглянуть на русскую составляющую вкультурной жизни Парижа глазами коренных парижан.Художественно-публицистическиепроизведения,написанныевстилемемуарной литературы представителями творческой интеллигенции русскогозарубежья, несмотря на их субъективность, а иногда и благодаря ей, позволяютвзглянуть на особенности франко-русских культурных связей и определить местоиммигрантской литературы и общеобразовательной деятельности в культурнойжизни Парижа.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
