диссертация (1169299), страница 11
Текст из файла (страница 11)
науч. трудов. Выпуск 16 —М.: Изд-во Моск. гуманит. ун-та, 2008. С. 32.135Муравлёва Ю.В. Место русской литературы в культурной жизни Парижа первой трети XX в.: влияние илиприсутствие? // Вестн. Моск. ун-та. Сер.19. Лингвистика и межкультурная коммуникация. № 4. 2013.
– М.:Издательство Моск. ун-та. C.79.136Тургенев И.С. Речь по поводу открытия памятника А. С. Пушкину в Москве // Статьи, предисловия, речи,заметки. – М.: Библиотека русской классики. С. 281.13248многие стихи Пушкина ритмической прозой («Пиковая дама», «Анчар»,«Пророк», «Цыгане»).
Писатель и критик Клод-Мишель Клюни считал, что«никому лучше него не удавалось живее и точнее перевести романы и повестиПушкина, ёмкий, скорый, лаконичный стиль которых напоминает … лучшиестраницы Стендаля»137 Но, по мнению критика, даже Мериме не удавалосьпередать музыку пушкинского языка, особенно в стихотворных эпизодах,прерывающих стихотворную речь138. Выделим три момента, важных для нас вэтой статье для последующего анализа. Во-превых, Клюни отдаёт должноепушкинскому стилю и неоднократно подчёркивает «совершество формы»(perfection formelle), по всей видимости, затенившее содержательную сторонупушкинских произведений.
Во-вторых, он рассматривает творчество Пушкина всравнении с французской литературой – отсылает нас к Стендалю, предлагаяготовую систему координат, в которую легче вписать новое имя. И третий момент– прозаическая речь, по крайней мере, в переводе, критику видится музыкальнеестихотворной.И третье налюдение подтверждается и другими фактами. Приведённые вкниге Ю.
Жуэна произведения поэта выполнены в прозе, в ритмичекой прозе илипереведены белым стихом139. Напрашивается предположение, чо во французскойкультуре XIX-XX веков рифма воспринимается иначе, чем в русской, по крайнеймере, в том, что касается переводной поэзии – и это касается не только русскогопоэтического творчества: Э. По, например, был переведён Ш.
Бодлеромритмической прозой; на сегодняшний день во Франции нет поэтическогоперевода «Собаки на сене» Лопе де Вега. Виной ли тому усталость от идеальныхстроф Буало, Расина, Корнеля или неприемлющей аккуратный пушкинский ямбмелодика французского языка, который настолько гладко звучит в прозе, что,переходя в стихи, звучит для французского уха слишком выхолощено? Даже уCluny C.-M. Approches de Pouchkine // Les Lettres Françaises. 1966. № 1150. P.
11: « ... nul mieux que lui d’abord nepouvait nous rendre plus vivement, plus efficacement les romans et les nouvelles, dont l’économie, la rapidité extrême del’écriture ne sont pas sans évoquer alors les pages les plus serrées et les plus belles de Stendhal ».138Ibid. P. 11: « Pourtant il nous manquera encore la musique de la langue, surtout quand elle ménageait insensiblement lepassage de la prose au poème ».139Juin H. Pouchkine. Paris, Ed. Seghers, 1956. P.
107-190.13749поэтических переводов Маяковского находились французские противники: ЛуиАрагон считал, что рифмованный перевод стихов Маяковского превращает их в«обеднённые песни»140. Марина Цветаева считала, что если «немецкий и русский— близки к поэзии, то французский — антипоэтичен, потому что “уже создан”,не способен к становлению в процессе поэтического творчества»141: «Немецкийпродолжает создаваться читателем — вновь и вновь — бесконечно. Французский— уже создан. Немецкий —Язык…неблагодарныйдлястановится, французский — существует.поэтов…Почтиневозможныйязык»142.Этинаблюдения русской поэтессы помогут нам и в последующих главах, поэтомузапомним их.Вернёмся к Мериме, перевод которого, как мы помним, был высоко оцененкритиками, но не признан равным оригиналу.
Почему сам Мериме так высокоценил Пушкина? Дело в том, что он прекрасно знал русский язык, водил теснуюдружбу с Тургеневым, проник в русский мир и узнал его изнутри. Меримезадумывался над тем, в чём принципиальное отличие русской поэзии отфранцузской. Эти его слова процитировал Тургенев в своей речи по случаюоткрытия в Москве памятника Пушкину: «Ваша поэзия ищет прежде всегоправды, а красота является потом сама собою; наши поэты, напротив, идут совсемпротивоположной дорогой: они хлопочут прежде всего об эффекте, остроумии,блеске и, если ко всему этому предстанет возможность не оскорблятьправдоподобия, так они и это, пожалуй, возьмут в придачу»143.
Очень ёмковыражено отличие русской поэзии от французской, притом из уст великогофранцузского писателя.Здесь хочется привести небольшой пример. Французский поэт ипереводчик Луи Мартинез, делясь своими соображениями относительноШвачкин В.А. К вопросу о переводе стихов Маяковского на романские языки // Ученые записки ПермскогоГосударственного Университета им. Горького. Том XXIII, вып. 2.
Пермь, 1962. С. 213.141Эткинд Е.Г. Божественный глагол. Пушкин, прочитанный в России и во Франции. – М.: Языки русскойкультуры, 1999. С. 541.142Ibid. С. 541.143Чебышев А.А. Проспер Мериме. К его знакомству с Пушкиным и русской литературой // Пушкин и егосовременники. Материалы и исследования. Выпуск XXIII-XXIV. – Пгр., 1916. С. 283.14050невозможности перевода Пушкина, обронил следующую фразу: «Добросовестныйпоэт не возьмет на себя ответственность ввести во французский стих «Параша» и«Татьяна», потому что это звучит как-то плоско и не по-хорошему просто»144. Но,спросим мы, как же имя девушки может звучать плоско или просто? Это жепросто имя девушки, идущее от её языка, её народа.
Оно всегда красиво, налюбом языке, потому оно по-настоящему её имя, просто имя. Но словафранцузского переводчика указывают на превалирующую роль эстетики – почемуне Луиза или Элеонора?Мериме смог отойти от французских представлений о поэтическихстандартах и сумел разглядеть пушкинскую правду.
Это высказывание Меримеособенно ценно для нас, потому что позволяет яснее понять одно изпринципиальных отличий русской и французской картин мира в том, что касаетсяпоэтического искусства. Возможно, поэтому стихи Пушкина, лишёные природнойшероховатости, свойственной языку оригинала, рифмованные и находящиегармонию в совершенном метроритме, звучат по-французски слишком гладко, идаже приторно, по мнениям критиков и просто читателей, особенно тех, кто имелвозможность сравнить перевод с оригиналом – знающих русский языкреципиентов, интервью с которыми представлено в третьей главе.
Возможно,изначально эстетически совершенный и завершённый (вспомним М. Цветаеву)французский язык, наоборот, требует несовершенного ритма и рифм длядостижения баланса.Итак, Мериме понял Пушкина, читая его по-русски. Юбер Жуэн писал:«Пушкин – особый случай. Великий русский поэт понятен только русским»145.Современный францзуский писатель Давид Фонкинос вторит его мысли: «Ксожалению, читать “Евгения Онегина” в переводе – всё равно, что встречаться сженщиной лишь в виртуальном пространстве, разглядывая её фотографии»146.Интервью с переводчиками А.С. Пушкина Рикардо сан Висенте, Луи Мартинезом, Агнеш Геребен, НатальейРубинштейн.БеседупровёлИ.Померанцевнарадио«Свобода».URL:http://archive.svoboda.org/programs/OTB/1999/OBP.02.asp (дата обращения - 23.11.2016)145Juin H.
Pouchkine. Paris, Ed. Seghers, 1956. P. 10 : « Pouchkine est un cas unique. Le grand poète de toutes les Russiesn’est accessible qu’aux seuls Russes ».146Веденина Л.Г. Человек в лингвоэтнокультурном пространстве. – М.: Языки славянской культуры, 2017. С. 521.14451Значит, французский язык не позволяет передать что-то очень важное, спрятанноеПушкиным на дно русских слов, скрытое между строк. Французские литераторычитали Пушкина в оригинале и предлагали свои переводы. Обыкновенныечитатели знакомились уже этими переводами – с преломлённым Пушкиным,прошедшим через «фильтры» французского языка, не пропустившие фоновыесмыслы, певучесть русского стиха и многое из того, что славит Пушкина вРоссии. Нам предстоит понять, имеем ли мы дело только с «фильтрами» языкаили – с более масштабным явлением – с кодом культуры, который не пропуститряд культурных особенностей при переводе, даже если последний можно будетсчитать непревзойдённым.После Мериме Пушкина переводили известные французские писатели ипоэты: и Андре Жид («Метель», «Пиковая Дама»), и Луи Арагон (отрывки«Евгения Онегина»), и Ж.
Шиффрен. К.-М. Клюни считает, что в версии А.Жидаи Ж. Шиффрэна пушкинская поэзия «несколько изнежена», а в стиле естьсамолюбование и вычурность147. Значит, Пушкин снова неудачно «переодет»,снова приписано лишнее и изъято главное. И это притом, что вышеупомянутыеписатели избегали переводить стихи Пушкина. Чаще всего они брали дляперевода пушкинскую прозу.Стихи Пушкина тоже время от времени переводились, но в этих переводахПушкин становился многословен и обыкновенен (Эжен де Порри, Тардиф деМелло). «Полтава», переведённая александрийским стихом148, по мнению Е.Эткинда, теряет свойственную ей в подлиннике энергию и стилистическуюмногоаспектность.
Эта поэма содержит в себе более сложное, многослойноесодержание, чем просто героическое произведение, и её характерность припереводе была потеряна.Вот что говорит на счёт французского поэтического перевода иалександрийского стиха эквиритмический переводчик Пушкина Андре Маркович,Cluny C.-M. Approches de Pouchkine // Les Lettres Françaises.
1966. № 1150. P. 11: « ... Gide, dont la ligne un peumolle paraît infléchir lle style de Pouchkine vers trop de complaisance et d’apprêt ».148Французский двенадцатисложный стих с цезурой после шестого слога, с обязательными ударениями на шестоми двенадцатом слоге и с обязательным смежным расположением попеременно то двух мужских, то двух женскихрифм. Особенно он был распространён в период французской классической трагедии (Корнель, Расин) (прим.авт.)14752сумевший перевести «Евгения Онегина» строфа в строфу: «Во Франции несуществует традиции поэтического перевода. Как известно, французы изобрелиалександрийский стих – синоним неподвижности, постоянства, вечности. С егоутверждением исчезли поэтические переводы: стихи, написанные на иностранномязыке, переводятся на французский в прозе, а стихотворная форма существуеттолько для французской поэзии… Даже перевод знаменитого стихотворения«Ворон» Эдгара По, построенного на рифме к «nevermore», осуществленБодлером в прозе… И также поступил Малларме.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
