диссертация (1169290), страница 39
Текст из файла (страница 39)
В США же, по понятным причинам, были известныв основном произведения культуры кубиноамериканских авторов с их, весьмаодносторонним, взглядом на свою утраченную родину.В целом же, для обеих стран образ Кубы был образом «другого», но сразными преобладающими параметрами оценки: для СССР/России этот «другой»был «другом», а для США – «врагом» (см. Приложение 2, Таблица 1).
Можносказать, что образ Кубы являлся и неким инструментом для реализацииконкретной цели, а именно, образ «врага» в США и идеал, к которому надостремиться – в СССР.Обращаясь к национальному образу Кубы, рассмотренному в предыдущемпараграфе, отметим, что его ядром выступают культурные архетипы – первичныеидеи и представления, заложенные в основе национальной культуры, идостаточно устойчивые по отношению к внешней динамике: «чудеснаяреальность» «зеленая ящерица», «горький сахар», «потерянный рай», «городгреха».
Функционируя, прежде всего, в пространстве собственной культуры, онипереходятвотечественныйиамериканскийхудожественныйдискурс:мифологема «горького сахара», характеризующая рабский труд; «зеленойящерицы», маркирующая кубинскую территорию; концепт «граница» (океан),169символизирующий обособленность Острова, которую невозможно преодолеть;латиноамериканская избыточность, как основная черта национального характера.Однако в американском художественном дискурсе концепт «граница» имеет идругую коннотацию – океан одновременно разделяет и соединяет пространство(распространенный образ «балсьерос», переплывающих его на плотах), алатиноамериканская избыточность, воплощенная, например, в образе Че Гевары,как правило, трактуется отрицательно. В целом же «Я-образ» Кубы более близокобразу, созданному в советском художественном дискурсе, в то же время,некоторые его черты, особенно в постсоветский период, имеют сходство сбытующими в американской культуре.Что касается образа Кубы в национальных СМИ, то, сохраняя в качествеконцептуального ядра Кубинскую революцию, он является, своего рода,стимулом приближения реальности к идеалам.
Имея сходство с советскиммедиаобразом Кубы по основным компонентам (политическим, экономическим,социальным) он полемичен по отношению к образу Кубы, сложившемуся вроссийских СМИ в первое постсоветское десятилетие. В то же время, будучиполярно противоположным представлению о Кубе, созданному в консервативномамериканском дискурсе, «Я-образ» Кубы имеет общие черты с образом,созданном в либеральных и леворадикальных СМИ.Однако ни одинсложившийся, известный, укоренившийся в культуре рассматриваемых странобраз Кубы не совпадает полностью с ее «Я-образом».Следует отметить сходства и различия художественного и масс-медийногопредставленийКубывцелом.Вотличиеотмасс-медийной,сильнополяризованной картины Кубы, ее художественный образ обладает большейглубиной, здесь мы имеем дело с более плюралистичным, универсализированнымвидением этой страны.
СМИ характеризуется большей причастностью кактуальным событиям, чем художественная культура, поэтому масс-медийныйобраз Кубы формируется в режиме «реального времени», в отличие отхудожественного образа, который часто существует в поле историческойностальгии, представляя оценку прошлого сквозь призму современности. В силу170имманентно присущих им черт СМИ в большей степени формируют идейнопонятийный, а художественная культура – чувственно-эмоциональный аспектыобраза страны; поэтому и художественная репрезентация Кубы в большейстепени сосредоточена на переживаниях и чувствах кубинцев, их духовном мире,тогда как медиаобраз – в основном на политике и экономике.
И, наконец, образКубы в художественной культуре в большей степени, чем масс-медийный,обусловлен воображением авторов и пронизан их субъективной эмоциональноэстетической оценкой. В то же время отметим, что образ Кубы, формируемыйсредствами массовой информации, зачастую определяется ее художественнымобразом, так как журналисты являются представителями определенной культуры,которая оказывает влияние на особенности их восприятия этой страны.
Поэтому,рассмотренные выше, символы, архетипы, мифологемы и стереотипы о Кубезаимствуются и «перетекают» из художественного дискурса в масс-медийный иявляются общими для них. Являясь не только зеркалом реальной жизни, но исредством создания и поддержания определенного образа Кубы, передачиценностей культуры кубинского народа, СМИ активно и самостоятельноучаствуют в процессах трансформации социокультурной действительности.На наш взгляд, первая причина выявленных различий, наложившаяотпечаток на все дальнейшее представление о Кубе – историческая: в сферуинтересов США Куба входила с конца ХVIII века и воспринималась с имперскихпозиций, как свой «задний двор».
Наша страна в полной мере открыла для себяКубу после революции 1959 года. И если для СССР это был момент обретенияКубы как своего союзника и «маяка социализма» в Западном полушарии, то дляСША – тяжелая и невосполнимая утрата (см. Приложение 2, Таблица 2).Вторая, весьма важная, причина различий рецепции и репрезентацииКубы – идеологическая. Диалектическая связь идеологии и культуры не всегдаочевидна, однако она реально существует, так как на идеологию и культурувластьвозлагаетсхожиефункции,аименно,созданиеитрансляциюопределенной системы ценностей; через идеологию в культуру входятсоциальные интересы, формируя социальный заказ.
И идеология сыграла171важнейшую роль в культурном восприятии Кубы в Советском Союзе иСоединенных Штатах: в течение более семидесяти лет она задавала структурныерамки противоречий. В связи с этим отметим, что, во-первых, СССР и Кубу болеетридцати лет связывала общая коммунистическая идеология, США же и ОстровСвободы являлись идеологическими противниками. Поскольку СоединенныеШтаты как сверхдержава противостояли Советскому Союзу, являясь его главнымсоперником, «американский путь», «американский образ жизни» воспринималиськак альтернатива социалистическому пути развития. Следствием этого было то,что образ Кубы в художественной культуре США и СССР нередко подвергалсясущественнойидеологическойкорректировке,обусловленнойзадачамиполитической пропаганды.
Еще больше в этом преуспели СМИ, в силу своей ролии функций в обществе представляющие собой наиболее идеологизированный иполитизированный сегмент культуры. Советские СМИ стремились показатьдостижения социализма своего идеологического союзника, косвенно подтверждаяправильность проводимой государством политики в отношении Кубы. В то жевремя идеологическое противостояние США и Кубы, как двух разных систем,диктовало негативное восприятие и отражение ее в консервативном крыле массмедийногодискурса.Международнаяобстановкаисоветско-/российско-американские отношения также в большой степени определяли различиямедиаобраза Кубы, который, можно трактовать как артефакт холодной войнымежду СССР и США.Третьяпричинанаходитсявкультуро-цивилизационнойплоскости.Цивилизационные системы трех стран отличает ряд факторов, определяющихразное восприятие Кубы: порядок, причинная обусловленность, конечность,рациональность(США)ихаотичность,спонтанность,безмерность,сверхнормативность, алогичность (СССР/Россия и Куба).
США заявляют в основесвоего общества такие ценности как свобода, демократия, права человека.СССР/Россия декларативно разделяет их, дополняя ценностями: справедливость,равенство, коллективизм. Русский коллективизм всегда противопоставлялсяамериканскомуиндивидуализму,русскаяжертвенность–американскому172самоуважению и самоценности личности, сложный сплав русской покорностивластям и склонности к разрушительному бунту – американской демократическойсвободеизаконопослушанию.Здесьвозникаетпроблема,связаннаясобеспечением адекватной передачи смысла: слишком конкретные категории,могут быть по-разному «окрашены» в разных культурах.
Например, само понятие«свободы» не является универсальной, инвариантной категорией, одинаковоприменяемой и понимаемой в изучаемых культурах: применительно к Кубе онопо-разному воспринималось в СССР/России и США, наполняясь тем смыслом,который может предоставить исторический опыт каждой нации. «ОстровомСвободы» называли Кубу в СССР/России, “Сuba libre” – еще один лозунгКубинской революции, наряду с “Рatria o muerte”. Но “Сuba libre” – это и лозунгкубинской диаспоры в США: одинаковое звучание, однако совершеннопротивоположное содержание.Отдельно необходимо отметить, что СМИ в социокультурном пространствестраны формируют и реализуют набор базовых культурных концептов иповеденческих стереотипов, создающих духовный «ландшафт» общества, чтоприводит к преломлению видения реалий другой страны сквозь призму этихсобственных ценностей и идей.
Принадлежность авторов к разным культурам, аименно, российской и американской, а также их личные убеждения ипредпочтения, является важной причиной различий образа Кубы в СМИ этихстран.Не менее важны экономические причины различного представления Кубы,которые заключались в том, что эта страна была крупнейшим получателемсоветской экономической помощи, и надо было показать, что эта помощь былаэффективна, а главное – взаимовыгодна. Освещая достижения Кубы в народномхозяйстве, науке и технике, советские СМИ подтверждали этот тезис;художественныетекстытакжедемонстрировалитрудовыедостижениякубинского народа, построенные заводы и фабрики, новые дома вместо хижин.США же, наоборот, лишились в результате проведенной после революциинационализации своего капитала на Кубе, а также наложили полное эмбарго на173остров; поэтому, изображая художественными средствами трущобы, нищетународа, стремление кубинцев покинуть свою страну, показывали, что стало сКубой без «покровительства» США, а также, что эмбарго принесло свои плоды.Напомним, что именно большие экономические потери, которые понесли СШАна Кубе после реформ, проведенных революционным правительством, послужилитолчком для негативного формирования медиаобраза Кубы.
Экономическийфактор был одним из основных и в бытовавшем образе Кубы в российских СМИ впервое постсоветское десятилетие: подсчет убытков, которые нес СоветскийСоюз, оказывая помощь Кубе, а также закупая кубинский сахар, формировалобраз страны-«нахлебника».И, наконец, политическая ситуация внутри США и СССР/России, а такжемеждународная обстановка, сильно влияли на образ Кубы в обеих странах,существенные изменения которого произошло в 90-х годах ХХ столетия.