Диссертация (1168834), страница 36
Текст из файла (страница 36)
Говоря в целом, регуляция имеетцелью управлять интерпретацией другого участника диалога, заставить егопринять смысловую позицию говорящего. В условиях коммуникацииинтерпретация оказывается полем борьбы между участниками юридическогодиалога.Как указывалось выше (§ 3.3. с. 174-175), в соответствии сразделенностью регулятивной и апеллятивной функций в юридическомдиалогевозникаетразделенностьоценок:низшей,ближайшей193прагматической и высшей социокультурной оценок. Каждый из участниковдискуссии (прокурор, адвокат/представитель истца, адвокат/представительответчика), используя прагматическую оценку,стремится осуществитьвысшую юридическую оценку рассматриваемого в процессе разбирательствасобытия – постулировать его соответствие/ несоответствие той или инойюридической норме.
Юридическая оценка (статья и понятие закона –формальный субститут концепта) выражает подведение интерпретируемогособытияподабсолютныйдискурсивныйюридическийконцептСПРАВЕДЛИВОСТЬ. Она – высшая точка и цель смысловой диалоговойрегуляции в юридическом дискурсе.Смысловая связь события (предметно-семантического компонента) свысшей оценкой не является непосредственной, но опосредована внутреннейсубъективно-оценочной интерпретацией, вокруг которой и разворачиваетсясмысловаяборьбасторонпоходусодержательногоразвертыванияюридического диалога. Высший концепт, высшая юридическая оценкастановится истинностным критерием интерпретации события – решающимпоказателем его юридической фактуализации (подлежит или не подлежитданное событие юридическому рассмотрению, становится или нет онофактом юридического дискурса).
Наполненная аксиологическими смысламирегуляция в коммуникативных реализациях юридического дискурса имеетистинностнуюнаправленность.Официальнокаждаяизсторонвюридическом диалоге борется исключительно за истину и не более того.Оценка, таким образом, становится доминирующим фактором истинностнойрегуляции юридического дискурса. Борьба за оценку, по сути, становитсяборьбой за истину в юридическом дискурсе.В ситуации юридического диалога столкновение оценок аналогичностолкновению двух реакций, порождающих аффект в психическом состояниичеловека.
Несогласие оппонента или его более фундаментированная позициятребует усиления оценки противоположной стороны, иного концептуальногосамоутверждения в масштабе дискурса. Реакция торможения и реакция194возбуждениянапсихологическомуровнесталкиваются,создаваяэмоциональный разряд высокой силы. Случаи столкновения двух реакций,порождающих эмоцию изучались и изучаются на различных уровнях: врамкахфизиологическойметодикиИ.П.Павлова,врамкахпсихоаналитической методики З. Фрейда; еще ранее в такого родастолкновении видел источник всякой эмоции Б. Спиноза, см.: [Выготский,1984, с. 92].Борьба за истину, за высшую юридическую оценку в юридическомдиалогеможетноситьабсолютныйилиотносительныйхарактер.Соответственно, возникают дедуктивный (контрадикторный) и индуктивный(контрарный) пути или аспекты содержательного развития юридическогодиалога по процедуре судебного разбирательства.Первый вариант развития юридического диалога характеризуетсянепримиримостью позиций сторон: одна сторона обосновывает виновностьподсудимого, другая доказывает его невиновность.
Обвинение выстраиваетфигуру доказательства от события к оценке (субъективной и далее – квысшей юридической, формулируемой в виде конкретного положения –статьи закона). Это – обычный путь юридической интерпретационнооценочной фактуализации события (предметно-семантического компонентафигуры).Сторона защиты (если это позволяет существо дела) идет по пути дефактуализации. Задача защиты – показать, что выносимая юридическаяоценканеподкрепляетсяфактически,т.е.неимеетпредметно-семантического основания со стороны события. Связь оценки с событиемотрицается защитой в целом или в той или иной части: либо данного событияне было вообще (подсудимый не совершал приписываемого ему деяния),либо данное событие стало следствием других событий, не по винеподсудимого и т.
д. В любом случае защита расширяет контекстуальнуюсвязь и интерпретацию события, связывая его с другими событиями, которыевоспрещают его юридическую фактуализацию (алиби, другие события195непреодолимой силы и т. д.). Защита стремится отменить или ослабитьзаявленный обвинением аксиологический статус события, стремится, так илииначе, разорвать истинностную связь события и оценки.
Как событие, так иоценка в интерпретационном пространстве юридического дискурса лишеныистинностного статуса сами по себе. Истинностный статус они приобретаюттолько во взаимосвязи. Друг без друга каждый из моментов лишен смысла,лишен своего дискурсивного статуса.Так, сложную взаимосвязь аксиологической и предметной сторонрассмотрения дела мы видим в протоколе судебной дискуссии по случаюхищения (Материалы Балашихинского гарнизонного военного суда –http://bgvs.mp.sudrf.ru/). Обвиняемой, имея в виду ее позицию и поступки, состороны прокурора приписываются следующие оценочные предикаты: 1)корысть 2) умысел 3) стремление уйти от ответственности (непризнаниесвоей вины) 4) намерение/попытка скрыть факты 5) нелогичность ипротиворечивость в изложении событий.
Данная интерпретация личностиобвиняемой и ее поступков подтверждается конкретными предметнымиаргументами (событиями): 1) бестоварная выдача продукта (ГСМ), 2)ложные сведения в учетных документах за ее подписью, 3) наличие другихтакого рода документов и 4) отсутствие смягчающих вину обстоятельств.События интерпретируются через оценку.
В свою очередь, даваемаяоценка, верифицируется через события. Вектор интерпретации от событий коценочным предикатам совмещается с вектором верификации от оценочныхпредикатов к событиям. Предметно-семантический нарратив (цепочкасобытий) и оценка в юридическом дискурсе поддерживают друг друга.В том же самом случае сторона защиты выносит свои оценки,противоречащие интерпретациям обвинения: 1) отсутствие корысти, 2)отсутствие умысла, 3) отсутствие сговора с другими участникамипроцесса, 4) второстепенная роль в деле.
Все это подтверждается сериейфактических аргументаций, которые, как считает защита, не позволяютрассматривать обвиняемую как злостного преступника, а ее действия – как196преступление:1)онаподчиняласьраспоряжениямвышестоящегоначальника, 2) она возместила нанесенный ущерб, 3) не было выявлено другихотягчающих вину обстоятельств. Кроме того, 4) она по службехарактеризуется положительно, 5) ранее не привлекалась к уголовнойответственности, 6) не имеет опыта работы в этой должности (ранеетакого рода работу не выполняла). Защита расширяет событийную базурасследования, приводя предметные аргументы, которые де-фактуализируютоценки обвинения и, напротив, фактуализируют собственные оценки.И в том, и в другом случае действует критерий достаточности. С однойстороны, достаточно ли данные фактические события верифицируют оценку?Так, например, если человек подписал ложные документы, можно ли приэтом квалифицировать его действия как намерение похитить нечто или какподтверждениекорыстногомотива?Подтверждаютлионивполневыносимую оценку касательно его намерений? В упомянутом вышеконкретном случае смягчающих вину обстоятельств (т.е.
каких-то другихсобытий, обусловливающих действия обвиняемой), по мнению прокурора,обнаружено не было. С другой стороны, критерий достаточности действуеттакже по вектору интерпретации. Соответствует ли данная оценкасоотносительному с ней событию? В каких-то случаях можно говорить онедостаточности оценки и, значит, об интерпретационной эвфемизациисобытия. В каких-то случаях, напротив, можно говорить о чрезмерностиоценки и, значит, об интерпретационной дисфемизации события. Конечныйитог устанавливается соревновательно между обвинением и защитой поколичеству и весомости предметных аргументов, по точности и юридическойзначимости выносимых оценок.
В итоге все сводится к конечной высшейюридической оценке, в которой усматривается торжество социальнойсправедливости.Так, в американском суде при рассмотрении действий мошенницызащитник характеризует ее действия, используя оценочный предикат«mistake» (ошибка). Учитывая то, что в деле фигурируют миллионы197долларов,данныйоценочныйпредикатпредставляетсяочевиднымэвфемизмом со стороны защиты.
Адвокат, обосновывая применение стольсмягчающей оценки, расширяет событийный контекст в рамках которого, поего мнению, должно рассматриваться дело, вспоминая то, что «беднаямолодая женщина» приехала из другой страны, плохо знакома с реалиямиместной жизни, она никого не шантажировала, стремилась поддерживатьтолько добрые отношения и т. д. Суд учел аргументацию защиты и вынесдостаточно мягкое наказание.
Таким образом, суд признает вполнедостаточной, с одной стороны, данную оценку действий мошенницы, сдругой стороны, фактическое обоснование данной оценки через событийныйнарратив.Фигура аксиологической фактуализации события со стороны обвинениясталкивается с фигурой предметной де-фактуализации оценки со сторонызащиты.По критерию логической взаимосвязи сторона обвинения в порядкериторическойаргументациитяготееткположительныммодусамдоказательства, т.е. к прямому подведению рассматриваемого события подпрагматическую оценку и далее – под высшую юридическую оценку.Сторона защиты тяготеет к отрицательным модусам доказательства, т.е.стремится разорвать или, по крайней мере, ослабить связь оценки синтерпретируемым событием и далее – отменить или ослабить связь свысшей юридической оценкой.
Иными словами, сторона защиты (если этопозволяет существо дела) стремится опровергнуть выносимую оценку ипосредством этого показать неприменимость соответствующей юридическойнормы к рассматриваемому событию. Путем расширения предметнонарративной базы сторона защиты стремится ослабить или вообще отменитьоценкусостороныобвинения.Стороназащитыразрываетинтерпретационную связь события и его оценки.Оценка верифицируется через предметную сторону описания, черезсобытие. Результатом такого интерпретационного сближения оценки и198события является их взаимная фактуализация. Факт, в свою очередь, дальшеинтерпретируется и получает свой смысловой социокультурный статус черезвысшую оценку.Вектор верификации соотносится с вектором интерпретации и вместе стем противостоит ему.
С одной стороны, чтобы доказать намерение (умысел)или валидность той или иной субъектной оценки человека, нужно указать насовокупность событий (в юридической терминологии – элементы составапреступления),подтверждающихприменимостьтакогородаоценки.Например, корысть (корыстный умысел) может подтверждаться теми илиинымидействиямиобвиняемого:списание неучтенноготовара,егоприсутствие в месте продажи этого товара, ложная информация, переданнаяим руководству или контролирующим органам и т. д. С другой стороны,сами события (те или иные действия человека) должны получить оценку.Например, человек списал неучтенный товар или присутствовал в месте егореализации, но подтверждает ли это его корыстный умысел? Может быть, онслучайно поставил где-то свою подпись или присутствовал где-то? Все этостановится предметом судебного разбирательства.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
