Диссертация (1168834), страница 17
Текст из файла (страница 17)
Смысл не отделен от ресурсов языкового выражения, мыслится каких неотделимая вырабатываемая в практике речевого узуса сопутствующаянагрузка. Мы, тем не менее, временно и условно отделяем смысл отпредметно-денотативного функционального предназначения структурныхресурсов языка – с тем, чтобы в дальнейшем выделить и определитьсобственносмысловуюспецификуязыкавегопрагматическомисоциокультурном аспектах. Предметно-денотативный ресурс (в его лексикосемантическом и грамматическом аспектах) представляется достаточным дляиллюстрации факторов формирования языковой картины миры как основырационального априоризма языка. В чем-то это напоминает процедуру90метода идентифицирующего слова, предложенного Ш. Балли [Балли, 2001, с.134-139].Специфика языковой картины мира ярче всего открывается всопоставительноммежъязыковомрассмотрении,гдепутеманализавыявляется тот или иной масштаб структурных межъязыковых расхождений,то есть относительной лакунарности рассматриваемых языков (большейвнутреннейдифференцированностиодногоязыкаи,соответственно,меньшей дифференцированности другого языка).
Одним из приемоввыявления межъязыковой лакунарности является перевод [Власенко, 2009, с.4].Так, например, в английской судебной терминологии имеется терминperemption, что означает отказ в принятии иска в силу непредставленияистцом доказательств в правомочности своих претензий. В более широкомконтексте речь идет об отказе в применении права или возбуждениидела/процесса. В русском языке аналогичный общий термин отсутствует.При этом аналогичные ситуации неприменения права в силу тех или иныхформальных причин возникают и в нашей судебной практике.
Каждый разподобная ситуация может обозначаться другим, более описательнымтермином: «непредставление доказательств», «обращение в суд не тойинстанции», «неподведомственность дела суду», «истечение срока исковойдавности», «неприменимость закона на заявленный период искового срока»(в силу отсутствия обратной силы закона) и т.д. Описательные средства,которые использует русский язык, характеризуются большей семантическойконкретностью.
Сопоставительный подход в данном случае выявляетинтерпретационный потенциал абстрактного специального термина ванглийском языке. Терминологическая лакуна в русском языке восполняетсяразличными описательными конструкциями. Все это создает сложности припереводе соответствующих юридических текстов.
Например,91(1) The nonperemptive rules misapplied to (2) peremptive periods arefrequently rules of prescription (The Problem with Peremptio, 70 L a. L.Rev. (2010) Available at: https://digitalcommons.law.lsu.edu/).Перевод: Нераспространение (1) правил отказа в принятии иска(варианты: «в возбуждении дела», «в применении правовой нормы»)на (2) устанавливаемые законом сроки чаще всего возникает наосновании предписания суда.Как можно видеть, английская фраза при переводе на русский языктребует глубокой трансформации, прежде всего, в семантическом аспекте.Так, (2) “peremptive periods‖ переводится по смыслу путем генерализации, (2)«устанавливаемые законом сроки» и т.д.
Интересен случай примененияантонимическогоперевода,элемент(1)“Thenonperemptiverules‖переводится как (1) правила отказа, что сопровождается грамматическойконверсиейэлементаmisapplied(причастиепереводитсякаксуществительное). Русский вариант выводится из английского логически,дедуктивно.Основнаяпричинатрансформации–отсутствиесоответствующего термина в русском языке (представим временно, какой бымог быть вариант перевода, если бы данный термин в русском языкеприсутствовал («распространение неперемптивных* норм на перемптивные*сроки …»).Языковые картины мира в английском и русском языках обнаруживаютхарактерные семантические различия.
Терминологическая специфика вюридическом дискурсе имеет глубокие культурно-исторические корни.Вместе с тем нельзя сказать, что в английском высказывании и в русскомпереводном аналоге нам даны разные ситуации. Перед нами как в исходномтексте, так и в переводном тексте одна и та же ситуация описания. От языка кязыку меняется не ситуация, а способ ее предметно-семантическойрепрезентации.В переводе важно не только смысловое, но и ситуационное тождествотекстов.
Все это не лишает язык способности видеть мир по-своему, т.е. не92отменяет «миросозидающую способность языка» [Радченко, 2005, с. 126].Большое количество грамматических форм открывает нам специфическое,неповторимое от языка к языку видение мира. Например, в английском языкемы встречаем большую свободу выражения характерных залоговыхструктур: “I was given a book”,”I was shown a film”. Например,Violins (1) that were owned and played by Yehudi Menuhin (2) fetchedmore than 1.34 million at auction at Sotheby’s in London(пример взят из: [Иванов, 2018, с. 65].Перевод: Скрипки, которыми владел и на которых играл ИегудиМенухин были проданы на аукционе Сотби в Лондоне за 1,34 млн.долларов.(1) The loss of rights (2) under such circumstances (3) effectively (4) deniesthe (5) claimant his (6) opportunity (7) to file suit.
(The Problem withPeremptio,70La.L.Rev.(2010)Availableat:https://digitalcommons.law.lsu.edu/).Перевод: (2) При условиях, (1) воспрещающих применение правовойнормы, (5) истец (3) в полной мере (4) лишается (6) возможности (7)подачи искового заявления.Показательна сочетаемостная референциальная специфика языка.
Так, ванглийскомязыке,вчастности,вюридическихтекстахширокораспроcтранена метонимия (this Article argues, Part I details, Part III suggests,this Article concludes). В русском языке в этих случаях предпочтительнопревращать подлежащее в обстоятельство места: «В первой частиуточняется…», «в данной статье доказывается…», «в статье делается вывод…» и т. д.Большую сложность для понимания перевода представляет глагольноеуправление. Так, в португальском и итальянском глагол «помогать» (соотв.«ajudar», «aiutare») имеет прямое управление (т.е.
«помогать кого-то*» Аcc.), в то время как в близком им испанском – предложное (Dat.). Впортугальском глагол «recusar» (рус.: «отказывать в чем-то») имеет прямоеуправление, например «recusar o apoio» (рус.: «отказать в поддержке»). Как93ни странно, этот же глагол используется при выражении возвратнойзалоговой семантики (рус.: «отказаться от чего-то»). То же самое по формевыражение «recusar o apoio» теперь означает «отказаться принять ч-лподдержку» (пер.
рус.).Подобные примеры можно продолжать до бесконечности. Даженемногочисленные приведенные выше примеры показывают, насколькозначима семантико-грамматическая матрица понимания в языке, которую мывыше назвали рациональной стороной «внутренней формы языка». Носительязыка не может увидеть и понять внешнюю ситуацию как-то иначе, чем этоему предписывает язык. Все это свидетельствует об априоризме внутреннейформы языка в ее рациональном аспекте. Понятно, что этот априоризмявляется относительным и условным. Впрочем, условность грамматики неосознается носителем языка до тех пор, пока он не сталкивается с такими жеусловностямидругогоязыка.Ситуация,референциальныйпрототип,остается неизменной – как бы ни менялась матрица его языковогопонимания.
Каждый язык в его семантико-грамматическом компоненте посвоему идентифицирует реальность. Рациональный априоризм языка,безусловно, имеет культурно-исторические корни – вопрос, который требуетновых, более широких методов изучения.Говоря о рациональном априоризме языка в целом, можно сказать, чтоон неинтерпретативен. Задача языка в этом своем аспекте – идентификацияобъектов внешней реальности, а также тех ситуационных связей иотношений, в которых они пребывают.
Рациональной стороне внутреннейформы языка присуща не только объективная, но и субъективная нагрузка – вплане наличных средств и возможностей выражения мнения, необходимогопорядка осмысления предметного означаемого. Здесь мы уже вторгаемся всферу речевой коммуникативной динамики языка в сферу риторическойлинейности, где большую роль играют различного рода средства выражениямежфразовых отношений (вводные слова и конструкции, союзы, законыактуального членения и т. д.).
Речевое применение средств языка94обусловлено интенциональными смысловыми факторами, порядком ихкоммуникативнойактуализации.Априорноеструктурно-языковоесталкивается с личностным феноменологическим началом речи. Человекподчиняет язык своей интенции. Впрочем, за этим подчинением языкачеловеку мы часто видим, насколько сам человек изначально подчиненязыку, его условностям, его традиции. «Свобода личности» раскрываетсялишь на основе известных выразительных ограничений составляющихсущность языка.Язык в этом своем аспекте составляет естественную основу сознаниячеловека, которое в этом аспекте с полным правом можно назвать «языковымсознанием». Языковое сознание – важнейший атрибут личности, которая вэтих рамках также определяется как «языковая личность».
Языковаяличность раскрывает себя деятельностно в феноменологии речевого узуса.Определение языковой личности лишь факторами языкового сознанияпредставляется недостаточным. Сознание человека в своей деятельности исвоем генезисе необходимо соотносится с факторами самосознания.Самосознание – предпосылка и незримый результат деятельности сознания:мы осознаем себя лишь по результатам деятельности сознания, однако,достигнув этого высшего субъективного результата, мы вскоре осознаем егопредзаданность всякой своей деятельности. Видя себя в результатах своейдеятельности, мы, переворачиваем это отношение, понимаем деятельностькак свой результат, утверждаясь в собственной субъективной первичности[Гегель, 1977, с.
247-249].Перенося общие принципы диалектики сознания и самосознания в сферуязыка, мы также должны дополнить критерии языкового сознаниякритериями языкового самосознания имея в виду диалектическую связь двухсоставляющих феномена языковой личности, всякое определение которойбез учета этой связи представляется недостаточным.Связь двух аспектов языковой личности – языкового сознания иязыкового самосознания – и их отношение к факторам языкового априоризма95в единстве его рациональной и иррациональной сторон можно представитьсхематически.СХЕМА 1.Языковая личность = языковое сознание +языковое самосознаниеВнутренняя форма языкаРациональная сторонаИррациональная сторона- Язык как структура- Язык как дискурс- Структурные основания- Концептуальные основанияязыкового априоризмаязыкового априоризмаФеноменологияречевой деятельности языковой личностиСвязь этих двух составляющих языковой личности по своему результатув речевой деятельности раскрывается, прежде всего, феноменологически, вречевом акте.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
