Диссертация (1168796), страница 9
Текст из файла (страница 9)
В этом писатель нисколько не уступалсвоимсовременникам—И. С. Тургеневу,Ф. М. Достоевскому,Л. Н. Толстому, глубоко проникшим в тайны человеческой личности.Человековедческие открытия Гончарова во многом обусловлены тем, каквыстраивался в его романах художественный образ, структура которогопредполагала литературно-архетипическую многогранность. Здесь можнопровести параллель с тем, как человеческая личность обнаруживает в себеразные архетипы (в юнгианском смысле), вмещает в себя разныевозможности.2.Женская сфера в романах Гончарова свидетельствует о том, чтоуниверсальныеначала,которыебылиаккумулированывобразахевропейской литературы, являются значимыми для выражения авторскогопонимания психологической природы женщины.
Доминантным архетипомсреди всех европейских истоков и красок женской образности у ГончароваявляетсяБеатриче.Важнуюграньв«психологическихдвижениях»(И. А. Гончаров) гончаровских женщин составляют исконно мужскиелитературные архетипы, или «вечные образы». Это прежде всего Гамлет,Фауст, Пигмалион. Однако в структуре женского образа они «работают» какначала, имеющие архетипическую природу, обнаруживая его логикосмысловые горизонты.3.Русская литература к середине XIX века, хотя и былаотносительно молода по сравнению с европейской, тем не менее давалаГончарову весьма ценный художественный материал для его романных38изучений женской натуры.
Доминантным архетипическим «первообразом»,или «подпочвой» для многих героинь Гончарова была пушкинская Татьяна, сначалами«самобытностиисамодеятельности»(И. А. Гончаров).«Положительность» пушкинской Ольги, «живая жизнь» как пребывание влюбви, свойственное карамзинской «бедной Лизе», а также глубокоестрадательное чувство, которое не зависит «ни от каких условий», чтообнаруживает тихая страдательная натура лермонтовской Веры, придаютнациональную краску в общий строй женского художественного образа вроманах Гончарова.4.Литературно-архетипическая природа женской образности вроманной трилогии писателя выстраивается в разных эмоциональных рядах.Спектр варьирования широк: от героико-трагических до ироническихинтонаций.Важно,чточерты,присущиелитературнымархетипам,призванным подчеркнуть в женщине ее высокое начало, не умаляютсяоттого, что подчас в реальной жизни они снижаются, травестируются.
Идеал(прежде всего идея Беатриче или «самобытность и самодеятельность»Татьяны) не теряет своей идеальности, даже если он глубоко скрыт или едваопределим, однако присутствует как потенциал в каждой, даже самойзаблудшей женской душе.Научная новизна работы заключается в том, что в ней системнорассмотрены аспекты функционирования многообразных литературноархетипических моделей в структуре женского художественного образа вроманной трилогии Гончарова; выявлена и определена взаимосвязь междуреализацией доминантных архетипов и диапазоном авторской модальности(от трагического до иронико-сатирического).Практическая ценность работы состоит в том, что его материалымогут быть использованы для разработки лекционных курсов по историирусской литературы XIX века, курсов по выбору, посвященных творчествуГончарова.
Материалы исследования могут найти применение в подготовкевыпускныхквалификационныхикурсовых39работбакалавриатаимагистратуры, в иных диссертационных сочинениях. Наблюдения надженскими художественными образами в романах Гончарова могут бытьиспользованы и в школьной практике.Теоретико-методологическое значение работы заключается в том,что принцип осмысления структуры женских образов в романной трилогииГончарова может быть применен и к произведениям других писателей.Однакосистемаархетипическихоснованийобразавсегдабудетиндивидуальной у каждого писателя, разными будут и доминантныелитературные архетипы, определяющие характер этой системности.Апробация результатов исследования.
Основные положения работыизложены в 7 статьях. Автор принимал участие в научно-практическойконференции молодых исследователей «Актуальные вопросы филологии»(МГПУ, г. Москва, 23 марта 2012 г.), в конкурсе научных работ молодыхученых-филологов ИГН МГПУ «В поисках слова», где занял призовое место(г. Москва, 20 апреля 2013 г.), в Международной научной конференции «XVIВиноградовские чтения. Текст, контекст, интертекст» (г.
Москва, 16-17октября 2015 г.), в научно-образовательном студенческом Гончаровскомсеминаре «Роман И. А. Гончарова «Обрыв»: русский характер и его«пробуждение» (г. Ульяновск, 11-14 мая 2016 г.), в V Всероссийской (смеждународным участием) конференции молодых ученых LITTERATERRA(г. Екатеринбург, 2-3 декабря 2016 г.).Структура работы. Диссертационная работа состоит из введения, двухглав, заключения и списка литературы, насчитывающего 227 наименований.40Глава 1. Архетипы европейской литературы и женские образы вроманной трилогии И. А. Гончарова(«Обыкновенная история», «Обломов», «Обрыв»)Вопрос о связи прозы Гончарова с творчеством его зарубежныхпредшественников и современников не раз ставился в научных работах. Вданной главе в качестве архетипической основы женских образов Гончароварассматриваются герои произведений зарубежных писателей, таких какДанте Алигьери, У.
Шекспир, Ж.-Ж. Руссо, Ж. Санд и И. В. Гете.1.1.Идея Беатриче в романах ГончароваРоманы Гончарова невозможно представить без центральной героини,удивительным образом соединяющей в себе красоту духовную и телесную.Архетипически подобная героиня могла восходить к разным литературнымпредшественницам, однако в ее художественном облике явственней всехпроступают черты дантовской Беатриче.Несмотря на то, что Гончаров не владел итальянским языком1, а такженигде не говорил о влиянии Данте на свои романы, все же можно и должнопредположить, как справедливо отмечает И. А. Беляева, что «БожественнуюКомедию» Гончаров «мог читать в популярных тогда в России французскихпереводах, а также слышать в изложении С. П. Шевырева, адъюнктпрофессораМосковскогоуниверситета,преподававшегоевропейскуюсловесность в бытность Гончарова студентом (с 1831 по 1834 год)».
В начале1830-х годов С. П. Шевырев защитил диссертацию «Дант и его век»,публикациякоторойсостояласьв«УченыхзапискахМосковскогоуниверситета» за 1833–1834 год. «Этот труд, — полагает И. А. Беляева, —1См. письмо к А. Н. Майкову от 11 (23) апреля 1859 года: «Вы хотите, чтоб ясказал о Вашей поэме правду: да вы ее слышали от меня и прежде. Я, собственно я — нешутя слышу в ней Данта, то есть форма, образ, речь, склад — мне снится Дант, как я егопонимаю, не зная итальянского языка»: Гончаров И.
А. Собр. соч.: В 8 т. Т. 8. М.:Художественная литература, 1980. С. 267.41скорее всего, был знаком прилежному студенту Гончарову, высокопочитавшему талант молодого преподавателя»1.Одним из первых исследователей, отметивших сближение текстовГончарова и Данте еще в XIX веке, был критик В. В.
Чуйко2, которыйнаходил в них родство символико-аллегорического плана, однако прямыхпараллелей между образами героев не проводил: «Я <…> поставилГончарова рядом с Данте, — признается он, — и в самом деле, у них многообщего, если, разумеется, забыть о том, что русский романист принадлежит кXIX столетию, а великий гибеллин к XIV <…>. Но, помимо этого, они —родственные натуры и аллегористы: Беатриче для Данте не есть женщина,которую он когда-то любил и в молодости потерял, это — олицетворениебогословия или философии, — совершенно в таком смысле, как бабушка дляГончарова есть олицетворение старой русской консервативной жизни»3.В ХХ веке интерес к теме «Гончаров и Данте» проявлялся, скорее,подспудно,хотяопределенныенаблюдениябылисделаны.Так,В.
И. Мельник относил общую идею романной трилогии Гончарова кгоголевскому «пути», и уже опосредованно, как бы «через Гоголя», отмечалсоотнесенность фамилий центральных персонажей в романах писателя сдантовской триадой: «…Адуевы, Обломов и, наконец, Райский? Это своегорода ад, чистилище и рай»4.Наиболее основательно параллели между «Божественной Комедией»Данте и романами Гончарова были рассмотрены относительно недавно вработах И. А.
Беляевой. Определяющей в ряду работ исследователя стала1Беляева И. А. «…Мне снится Дант»: Гончаров-романист и «БожественнаяКомедия» Данте // Alexandro Il’usino septuagenario oblata (Новые материалы иисследования по истории русской культуры. Вып. 8). М.: Новое издательство, 2011.
C. 59.2См.: Чуйко В. В. Иван Александрович Гончаров. Опыт литературнойхарактеристики // Наблюдатель. № 12.1981, С. 109–127.3Чуйко В. В. «Лучше поздно, чем никогда» // Иван Александрович Гончаров. Егожизнь и сочинения. Сб. историко-литературных статей / Сост. В. И. Покровский. М.:Типография Г. Лисснера и Д. Совко, 1912. С. 285-286.4Мельник В. И.
И. А. Гончаров: Духовные и литературные истоки. М.: Изд-воМГУП, 2002. С. 32.42статья «“Странные сближения”: Данте и Гончаров»1, а также недавняямонография «И. А. Гончаров-романист: дантовские параллели»2. В них былиобозначены возможные источники интереса Гончарова к художественнымидеям Данте и намечены основные точки соприкосновения междухудожественными мирами обоих, в том числе обозначена в качествеключевой для романистики Гончарова восходящая к Данте идея Беатриче какисточника всякого движения в жизни.В последние годы интерес к дантовским истокам образности исюжетики у Гончарова усилился.
Можно назвать в данной связи наблюденияВ. А. Недзвецкого, который выявил «относительно частные аналогии“Обломова” с дантовской “комедией”» (например, образ Ольги Ильинской) идал характеристику «дантовским концептам» — аду, чистилищу и раю,которые рассматриваются «в качестве сюжетообразующих начал (исюжетных граней)» в романе «Обломов»3.Н. В. Калинина в качестве основы в последнем романе Гончаровавыделяет начало дантовское. Этому вопросу посвящена ее статья «Дантовыкоординаты романа “Обрыв”».
Ученый отмечает малую изученность вопросапри всей очевидности и научной злободневности его постановки. Особоевнимание уделено в статье аллюзиям и реминисценциям из «БожественнойКомедии», которые обнаруживаются в «Обрыве» на разных уровняхорганизации произведения Гончарова. Н. В. Калинина предполагает, что«вкрапление “дантовского текста” в повествование Гончарова, как правило,выступает в виде скрытых реминисценций, не являясь цитатой вклассическомсмыслеэтогослова»4. Однако1идееБеатричеиееСм.: Беляева И. А.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
