Диссертация (1168796), страница 29
Текст из файла (страница 29)
И здесь отметим, что в данном случае героиня «бедной»оказывается не социально (крестьянка), а в плане читательского сочувствия.Лиза вызывает сострадание к своей судьбе. Думается, что вся интонациягончаровской женской темы в его романной трилогии так или иначевыстроена в этом ключе. Это интонация сердечного участия, плача исочувствия женским бедам и красоте, которая может быть погублена.Вспомним знаменитые монологи Райского о женщинах. Все они выстроены врусле непримиримости по отношению к той несправедливости, которая ждетмногих женщин — не понятых и не оцененных, а иногда и погубленных темиже мужчинами и ими самими тоже.
И отсюда все женщины, в какой-то мере136«бедные», вызывающие слезы, которые сердце очищают и возвышаютчитателя.В заметках по поводу юбилея Карамзина в 1866 году Гончаров писал:«...кому же, после Ломоносова, принадлежит большая доля деятельности всовершении подвига, начатого Ломоносовым, как не Карамзину, проводникузнания, возвышенных идей, благородных нравственных гуманных начал вмассу общества, ближайшему, непосредственно действовавшему еще наживущие поколения двигателю просвещения? Воспоминания о нем как описателе и как о благородной, светлой личности еще живут в современномобществе, ему принадлежат наши живые симпатии...»1.
Таким образом, вовторой половине XIX столетия Карамзин оставался ярким и живым явлениемрусской литературы и культуры. Он научил читателя выражать свои эмоции— плакать и не стесняться слез. Несмотря на то, что в эпоху Гончаровасентиментализм уступил свои права другим направлениям и стилям, нетолько Гончаров, но и Достоевский, и Тургенев вновь и вновь обращаются ктрадициям Карамзина2. Думается, элементы и сюжеты сентиментализмабудут актуальны во все времена.2.2.«Положительное»и «идеальное» в природе женских образов уГончарова и пушкинские Ольга и Татьяна ЛариныВ статье «Лучше поздно, чем никогда» Гончаров писал: «Пушкин —отец, родоначальник русского искусства», «Пушкин <...> был наш учитель —1Гончаров И.А.
Собр. соч.: в 8 т. Т. 8. М.: Гос. изд-во худож. лит., 1952–1955. С.15-18.См.: Карамзинский сборник: нац. традиции и европеизм в рус. культуре / Рос.акад. наук, Ин-т рус. лит. (Пушкинский Дом). Ульяновск: УлГПУ, 1999. 184 с.Карамзинский сборник: повесть Н. М. Карамзина «Бедная Лиза»: Проблемы изуч. ипреподавания. Ульяновск: УлГУ, 1999.
88 с. Карамзинский сборник: Россия и Европа:Диалог культур. Ульяновск: УлГПУ, 2001. 352 с. Карамзин: pro et contra: личность итворчество Н. М. Карамзина в оценке русских писателей, критиков, исследователей: антол/ сост., вступ. ст. Л. А. Сапченко. СПб: Изд-во Русской Христианской гуманитарнойакадемии, 2006. 1080 с. Алпатова Т. А. Проза Н.М. Карамзина: поэтика повествования. М.:МГОУ, 2012. 400 с.2137иявоспитался<...>егопоэзиею»1.МысогласимсясмнениемП.
Е. Бухаркина: «созидая свой стиль, Гончаров ориентировался и на чистохудожественные образцы. Первое место из них принадлежало, бесспорно,Пушкину»2.О пушкинском влиянии и пушкинских традициях в творчествеГончарова существует немало работ, назовем наиболее значимые для нашегоисследования монографии и статьи Е. А. Краснощековой3, М. В.
Отрадина4,В. П. Сомова5, А. Г. Цейтлина6. «Автор “Обыкновенной истории” шел заПушкиным,впервыеунасопределившим“обыкновенныйудел”романтика»7, — справедливо писал А. Г. Цейтлин.Для Гончарова пушкинские тексты были источниками его собственныхтворческих размышлений. Писатель признавался, что именно Пушкин смогсоздать в романе «Евгений Онегин» такие женские образы, к которымвпоследствии будут восходить практически все героини русского романа.Более того, они станут своего рода отправной точкой для всей русскойлитературы, идущей вслед за Пушкиным, и в немалой степени определят еенациональную неповторимость.Татьяна и Ольга Ларины — барышни из небогатого дворянского дома,которые живут «в глуши забытого селенья»8.
Их семья проста игостеприимна: «А мы… ничем мы не блестим, / Хоть вам и рады1Гончаров И. А. Лучше поздно, чем никогда: (Критические заметки) //Гончаров И. А. Собр. соч.: в 8 т. Т. 8. М.: Гос. изд-во худож. лит., 1952–1955. С. 77.2Бухаркин П. Е. «Образ мира, в слове явленный» (Стилистические проблемы«Обломова») // От Пушкина до Белого: Проблемы поэтики русского реализма XIX—начала XX века: Межвуз. сб. / Под ред. В. М. Марковича.
СПб.: Изд-во С.-Петерб. ун-та,1992. С. 121.3См.: Краснощекова Е. А. И. А. Гончаров: Мир творчества. СПб.: Пушкинскийфонд, 1997. 492 с.4См.: Отрадин М.В. Проза И.А. Гончарова в литературном контексте / М.В.Отрадин. СПб.: Изд-во С.-Петербург. ун-та, 1994. 69 с.5См.: Сомов В. П. Пушкинские традиции в прозе И. А. Гончарова 30-х годов //Учен. зап.
Моск. пед. ин-та. 1969. N° 315. С. 303-311.6См.: Цейтлин А. Г. И. А. Гончаров / АН СССР. Ин-т мировой лит. им. А. М.Горького. М.: Изд-во АН СССР, 1950. 492 с.7Там же. С. 59.8Пушкин А. С. Собр. соч.: В 10 т. Т. 4. М.; Л.: Изд-во АН СССР, 1986. С.
69. Далее«Евгений Онегин» цитируется по данному изданию с указанием тома и страницы.138простодушно...» [Пушкин: IV, 67]. Эти качества едва ли не унаследовали обедочери. В то же самое время героини разделены принципиальнойнепохожестью — у них совершенно разные характеры. Ольга — веселая иветреная, а Татьяна — молчаливая и задумчивая. Ю. М.
Лотман не безоснования писал о том, что в «Евгении Онегине» «формальный, книжнотрадиционныйхарактерпротивопоставленияОльгиТатьянебудетдемонстративно обнажен»1.Однако Гончаров рассматривал пушкинских Ольгу и Татьяну вкачестве своего рода архетипических граней или начал, отличающих природурусской женщины, о чем писал в своей известной статье «Лучше поздно, чемникогда». Не случайно эти два национальных литературных архетипа,идущих всегда вместе, рука об руку — Ольга и Татьяна — определилиобразную структуру и его собственных романных текстов. Потому и мы извсего корпуса текстов Пушкина, руководствуясь именно литературнокритической мыслью самого Гончарова, выбрали два этих женских типа.Напомним основные тезисы той части статьи Гончарова «Лучшепоздно, чем никогда», где речь идет о романе «Евгений Онегин» и егофундаментальном значении для русской художественной антропологии.Гончаров-критикотмечает,чтоуПушкинасложиласьпрочнаятипологическая пара женских персонажей, в которой поэту удалось«сформулировать» самую суть характера русской женщины: «Надо сказать,что у нас, в литературе, особенно два главных образа женщин постоянноявляются в произведениях слова параллельно, как две противоположности:характер положительный — пушкинская Ольга и идеальный — его жеТатьяна»2.1Лотман Ю.
М. Роман в стихах Пушкина «Евгений Онегин»: Спецкурс. Вводныелекции в изучение текста // Лотман Ю. М. Пушкин: Биография писателя; Статьи изаметки, 1960-1990; "Евгений Онегин": Комментарий. СПб.: Искусство-СПБ, 1995. С. 443.2Гончаров И. А. Лучше поздно, чем никогда: (Критические заметки) //Гончаров И. А. Собрание сочинений: В 8 т. М.: Гос. изд-во худож. лит., 1952–1955.Т. 8.1955. С.
77.139Стоит отметить, что Гончаров выявляет такую шкалу координат вобозначенной им «противоположности» («положительное — идеальное»), вкоторой нет места исключительно критическому взгляду, например, нахарактер Ольги. Читатель ожидает за определением «положительный»увидеть Татьяну, тогда как Гончаров эту позицию отдает Ольге.
И вотпочему: этот тип, что воплощен в Ольге, — «безусловное, пассивноевыражение эпохи», «отливающий как воск, в готовую, господствующуюформу». Другой тип, который высказался в Татьяне, — «с инстинктамисамосознания, самобытности», поэтому он более чем положительный тип.Он есть высшее, идеальное, к чему стремится женская природа и все то вжизни, что ею прорастает. «Оттого, — пишет Гончаров, — ясен первый (тип.— А. С.), открыт, понятен сразу... Другой, напротив, своеобразен, ищет самсвоего выражения и формы и оттого кажется капризным, таинственным,малоуловимым... Это два господствующие характера, на которые восновных чертах, с разными оттенками, более или менее делятся почти всеженщины»1. При этом стоит отметить, что параллель «положительное» —«идеальное» ни в коем случае нельзя приравнивать к оппозиции«отрицательное» — «положительное».
Это две близкие грани доброй,здоровой женской натуры, но одна является нормой или вариантомобыкновенного, а вторая — возвышается над нормой. Ольга и Татьяна —суть женской природы и великое открытие Пушкина. Видоизменяясь затем уГончарова, они также не имеют ничего отрицательного.Гончаров увидел у Пушкина в «Евгении Онегине» глубочайшуюзакономерность, которая определяет природу русской женщины, да и вомногом женщины вообще. Важно отметить, что для русской культуры илитературы эта универсальность и закономерность была адаптирована изакреплена именно Пушкиным в его женских художественных образах.1Гончаров И. А. Лучше поздно, чем никогда: (Критические заметки) //Гончаров И.
А. Собрание сочинений: В 8 т. М.: Гос. изд-во худож. лит., 1952–1955.Т. 8.1955. С. 77. Курсив наш. — А. С.140Признавая, что открытая Пушкиным параллель «положительного» и«идеального» в женском характере едва ли не приложима ко всей русскойлитературе,Гончаров,однако,применительноксвоемутворчествуобозначает соотнесенность с нею лишь героинь своего романа «Обрыв»1,намечаяприэтомобщиелинии,которые,безусловно,стоитконкретизировать. Есть смысл предположить, что женские образы и в другихпроизведениях романной трилогии Гончарова транслируют этот принцип«положительное —идеальное», образуяцелые парадигмы женскихперсонажей, так или иначе несущих в себе черты «положительной» Ольги и«идеальной» Татьяны. Тем не менее, последуем логике критика и обратимсявначале к роману «Обрыв».Безусловно,Марфинькаотноситсяк«положительному»типу,вмещающему в себя все самое лучшее, что дала эпоха: беспрекословноепослушание, боязнь огорчить Бабушку — все ее мысли, чувства, поступкиостанутся верны старым традициям, патриархальному образу жизни.Пушкинская Ольга, как и гончаровская героиня, «всегда как утровесела, как жизнь поэта простодушна» [Пушкин: IV, 41].
В ней многожизнерадостности и резвости. Она всегда «с улыбкой лёгкой на устах»[Пушкин: IV, 143], в усадьбе Лариных повсюду слышен её звонкий голос.Марфинька также предстает перед читателем здоровой и лучезарнойдевушкой. Обе героини воплощают собой лучшее, что есть в большинстведостойных и вполне обычных русских провинциальных дворянках: хорошеевоспитание, милый характер, доброта, готовность стать прекрасной женой иматерью. В этом и заключается то качество «положительности», о котором всвязи с пушкинской Ольгой писал Гончаров.Выявим, какие именно «опорные точки» типа пушкинской Ольгиразвиваются Гончаровым в Марфиньке, а что наоборот скрыто.1Гончаров И.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
