Диссертация (1168796), страница 17
Текст из файла (страница 17)
С. 105,108.77случае с Ольгой Ильинской, а с возможным предстоящим замужеством. Нафоне Ольги, Лизаветы Александровны или Веры, повод для сомнений,который возникает у Надиньки, вызывает у читателя улыбку. Она достиглатого возраста, когда выходят в свет и думают о замужестве.На наш взгляд, сомнения Надиньки начинаются во время романа сАдуевым. Изначально героиня увлеклась Александром как романтическойнатурой и будущим поэтом, интересной и яркой личностью. «Он напишетстихотворение и прочтет его Надиньке; та перепишет на хорошенькойбумажке и выучит» [I, 267]. Ей нравилось ощущать себя в роли чьей-то музы.Вскоре героиня поняла, чтоталанта у Александра нет, егопроизведения нигде не печатаются, и на стихи юноши она иногда «отвечалазевотой» [I, 269]. Он перестал быть ей интересен, Надинька, с её пытливымумом и ожиданием большой жизни увидела в нем обычного человека, а этогогероиня не могла принять. Она начинала скучать «и немудрено: сердце еебыло занято, но ум оставался празден.
Александр не позаботился дать емупищи» [I, 269].Именно в момент осознания ею факта «обычности» Александрагероиня начинает сомневаться. Ранее она, увлеченная поэтом, назначила срокиспытания — год, после чего они непременно бы женились. Но теперьгероиня не уверена, что Александр тот, с кем бы она желала связать своюжизнь. Понимая это, героиня в момент счастливого свидания пророческиговорит «эта минута не повторится больше — я чувствую...» [I, 263].Перед ней возникает фигура успешного графа Новинского, чьяфамилия уже говорит о том, что он привнесет в ее жизнь нечто новое.«Новинский выводит Наденьку за пределы узкой роли барышни на выданье,которой вполне удовлетворяется Александр, и позволяет считать лёгкость —78изяществом, неопределённость — свободой»1.
Граф учит Надинькунаслаждаться жизнью, расширяет границы её знаний о мире.Но и тут ее охватывает сомнение. Она понимает, что светская манераобщения графа ни к чему его не обязывает, он ласков как с ней, так и сматерью. Надинька нередко остаётся один на один с новым знакомым, но тотв свою очередь подчёркивает роль друга дома.
Это не может не беспокоитьЛюбецкую, ведь она уже призналась, что граф занял место Александра в еесердце. В последней встрече Александр предостерегает барышню: «— Да, —сказал он, воротясь, — к чему это вас поведет? Граф на вас не женится; какиеу него намерения?.. <...> Берегитесь, Надежда Александровна!» [I, 290].Сама Надинька понимает, как прав Александр.
Возможно, она думала,сомневалась на этот счет, но он в точности подтвердил ее догадки. «Пальцы уней дрожали. Она видимо страдала от угрызений совести и от сомнения,брошенного в нее словом “Берегитесь!”. Когда приехал граф, она быламолчалива, скучна; в манерах ее было что-то принужденное. Она, подпредлогом головной боли, рано ушла в свою комнату. И ей в этот вечерказалось горько жить на свете» [I, 291].Еще раз отметим, что сомнения Надиньки связаны с выборомподходящего жениха. Повод для сомнений вроде бы не велик (так же, как исомнений Марфиньки). Героиня с пытливым умом не может связать своюжизнь с обычным, ничем не примечательным человеком.
И когда на ее путипоявляется успешный, известный в обществе граф, она влюбляется. Но когоже выбрать? Похожего на всех Александра, который ее бескрайне любит ибоготворит, или графа, который не проявляет к ней излишних чувств иговорит о себе как о друге семьи. Надинька выбрала последнего, хотя и незнала, что делать дальше.
«И действительно, не знала русская девушка, какпоступить сознательно и рационально в том или другом случае. Оначувствовала только смутно, что ей можно и пора протестовать против отдачи1Кондрашева Т. М. Изображение друга дома и типология семьи в романеИ. А. Гончарова «Обыкновенная история» // И. А. Гончаров. 195 лет: материалы конф.Ульяновск: Изд-во «Ника-дизайн», 2008. С.
9.79ее замуж родителями, и только могла, <…> заявить этот протест, забраковаводного и перейдя чувством к другому»1.***Мы рассмотрели женские образы, литературным архетипом которых,по нашему глубокому убеждению, мог быть Гамлет (Надинька, ЛизаветаАлександровна, Ольга, Софья, Вера, Марфинька). Каковы основные чертыэтого архетипа? Среди всех черт Гамлета, которые отмечал сам Гончаров и окоторых мы говорили выше — доброта, честность, благородство и строгаялогика, — писатель выделяет сомнение. И применительно к своим героинямГончаров часто (в гамлетовской связи) рассуждает о сомнениях.Гамлетовское сомнение Гончаров приписывает и, казалось бы, вовсе негамлетовского склада героине — Софье Беловодовой.
Однако для него этосближение вполне оправдано: по его мнению, Гамлет в обычной жизни малочем примечательный человек. Гамлет становится Гамлетом тогда, когдавозникает «гамлетовский вопрос». У каждого — свой, один вопрос кажетсячитателю весомым, трагическим, другой — ироническим.***В итоге, женские персонажи Гончарова несут в себе гамлетовскиесвойства: кто-то в большей, кто-то в меньшей степени.
Героини на первыйвзгляд могут казаться мало чем примечательными, добрыми и славными, но вкакой-то момент их начинает волновать неизбывный вопрос-сомнение.Такова Вера (с ее сомнениями, самобичеванием и странностью), ЛизаветаАлександровна (с ее страстным желанием быть нужной и любимой, котороепостепенно угасает), отчасти Ольга (с ее философскими вопросамисуществования) и Софья (с ее сомнениями о правильности жизни). Но тут жевозникают и травестированные сомнения гамлетовского свойства, чтозаполняют пространство душевных волнений Надиньки (какого женихапредпочесть), или Марфиньки (боязнь утаить что-то от Бабушки).1Гончаров И.
А. Лучше поздно, чем никогда: (Критические заметки) //Гончаров И. А. Собр. соч.: в 8 т. Т. 8. М.: Гос. изд-во худож. лит., 1952–1955. С. 75.80По Гончарову, «психологическое движение»1 Гамлета — сомнение —является общечеловеческой чертой, поэтому пронизывает любую натуру.Наделяя своих женских персонажей гамлетовским сомнением, Гончароввыявляет различные «грани»2 этих образов. Гамлет в человеке может лишьслегка давать о себе знать, но это — часть его человеческого существа.Читателю может показаться странным, что Марфинька, Надинька,Софья — Гамлеты, а для Гончарова-художника — это естественно.
Еслиперсонаж масштабен в личностном плане, то и гамлетовское в неммасштабнее и ярче (Вера, Лизавета Александровна, Ольга), но и в«маленьком» герое оно есть и свидетельствует о неизбежном длячеловеческого существа «психологическом движении».Обнаруживая гамлетовские свойства души (высокие или обыденные) всвоих женских персонажах, Гончаров делает свои образы рельефнее имногограннее. Они приобретают естественную объемность. Наделяя своихженщин, не склонных к рефлексии и к сомнению, чертами Гамлета, Гончаровподчеркивалзначимостькаждой,пустьиневеликой,человеческойиндивидуальности.1.3.Образ Галатеи и драма «Пигмалион» Ж.-Ж. Руссо как вектор врецепции вечного сюжета у ГончароваМифологический образ Галатеи, ожившей статуи, прослеживается влитературе со времен Овидия («Метаморфозы»). В русской литературе XIXвека миф о Пигмалионе и Галатее получил широкое распространение,причемвогромнойстепени,какполагаютспециалисты,этомуспособствовало сочинение Руссо.
Его драма «Пигмалион» оказалась в центре1Гончаров И. А. Опять «Гамлет» на русской сцене: Набросок статьи о понимании иисполнении на сцене «Гамлета» // Гончаров И. А. Собр. соч.: в 8 т. Т. 8. Статьи, заметки,рецензии, автобиографии, избранные письма. М.: Гос. изд-во худож. лит., 1952–1955.С. 203.2См.: Недзвецкий В. А. Илья Ильич Обломов: грани романного образа: (К 200летию со дня рождения И. А. Гончарова) / В. А. Недзвецкий // Известия РАН.
Сериялитературы и языка: научный журнал. Т. 71, № 3, 2012. С. 21-28 .81внимания всей Европы и определила вектор рецепции вечного сюжета оПигмалионе русской литературой, в которой он укореняется еще в концеXVIII в.1 Не случайно Гёте в «Поэзии и правде» говорит о «Пигмалионе»Руссо как о произведении «небольшом, но на свой лад сделавшем эпоху...»2.Интересен тот факт, что мотив возрождающейся из камня Галатеипронизывает все произведения Гончарова и соотнесенность с этим известнымсюжетом выражена в его романах эксплицитно. Это отмечали такиеисследователи, как В.