Диссертация (1168770), страница 17

Просмтор этого файла доступен только зарегистрированным пользователям. Но у нас супер быстрая регистрация: достаточно только электронной почты!

Текст из файла (страница 17)

Правдин не смог обнаружить следов«дательного этического» в старославянских текстах, (см.: Правдин, 1956, с. 103); втой же мере и воздействие западных языков не могло иметь такого эффекта.Определяющее значение имела общая тенденция к увеличению дистанции междукнижнымязыкомобразованныхлюдей(особенноязыкомпоэзии,господствовавшей в русской литературе той эпохи) и разговорной речью широкихслоев населения.Однако и в большей части тех произведений XVIII века, где делаются попыткивоспроизведения разговорной речи различных социальных слоев, мы невстречаем примеров глагольных конструкций со словом «себе».Исключением является комедия Д.И. Фонвизина «Недоросль», в текстекоторой мы видим единственный пример такойконструкции: «Из нашейфамилии, Простаковых, … на боку лежа, летят себе и чины» (Фонвизин, 1978, с.341).Однако, как можно видеть, в данном случае слово «себе» отчетливо сохраняетсвою семантику местоимения с наречным значением образа действия – «чинылетят сами по себе, без усилий с нашей стороны».

Действие с местоимением«себе» сопоставлено (но не противопоставлено) с действием другого глагола в108форме деепричастия, что не свойственно позднейшему русскому литературномуязыку.В то же время можно предположить, что это слово произносилось здесь ужебез выраженного самостоятельногопредшествующемуглаголу,тоударения, примыкая в произнесении кестьприобреталооднуизважнейшиххарактеристик частицы.Следует отметить, что в ранней редакции этой комедии (т.н. «Раннийнедоросль») встречается один из первых литературно зафиксированных примеровупотребления оборота «пусть себе» - «пусть себе сердится».В текстах басен Д.И.

Фонвизина также фиксируется неоднократно, т.е., какустойчивая форма, оборот «ведай себе».Однако некоторые другие факты указывают на то, что уже по крайней мере впоследней трети XVIII века конструкция с частицей «себе» в разговорномрусском языке имела практически ту же сферу употребительности и тот жедиапазон формальной вариативности, что и в позднейшем русском языке. Об этомсвидетельствуеттекставтобиографическихзаписокА.Т.Болотова,подготовленный автором для публикации на рубеже первых двух десятилетийXIX века, но основанный в большей своей части на дневниковых записях второйполовины предшествующего столетия.В тексте А.Т. Болотова конструкция с частицей «себе» употребляетсяотносительно весьма часто, смысловые глаголы в этих конструкциях относятсяко всем тем же основным семантическим группам и имеют практически все те жевидовременные формы, которые отмечаются нами и для современного русскогоязыка, например: прошедшего несовершенного вида – «До сего времени никто обнем почти ничего и не слыхивал, а жил он себе в своей Гагарщине верст за стоотсюда» (Болотов, т.3,1872, стлб.205.); прошедшего совершенного вида: «к намвынесли из двора пирог круглый и кое-каких напитков, и мы поели себе, между109тем, как они последнюю линию устанавливали» (Болотов, 1872, т.2, стлб.

427);настоящего несовершенного вида – «Как рассветет, беру я книгу и читаю себедорогою, лежа в коляске. По счастию, читать без нужды можно» (Болотов 1872,т.3., стлб. 59); будущего совершенного вида – «засядут они себе за стол ипроиграются до утра» (Болотов 1872, т.3, стлб. 1010.); инфинитива: «- Что-то ты,Андрюшенька, - говорила она мне, - вдруг таков прилежен стал и который уждень никуда не выйдешь погулять себе?» (Болотов 1871, т.1, стлб.160);императива: «Делайте себе что хотите и межуйте, как вам угодно» (Болотов, 1872,т.3, стлб. 303); в том числе императива с частицей -ка: «Ступай-ка себе скорей всвое любезное Дворяниново и там не живи, а царствуй в мире, тишине,независимости ни от кого» (Болотов, 1872, т.3, стлб.

338-339). Неоднократно уэтого же автора встречаются и конструкции с пускай себе: «Не замайте сударь,их, пускай себе что хотят, то и делают» (Болотов, 1872,т. 3, стлб. 230).Принадлежность слова «себе» в конструкциях, употребляемых в тексте А.Т.Болотова, к частицам не может почти во всех случаях не вызывать никакихсомнений, тем более что – и это особенно важно отметить – у этого авторавстречаются чрезвычайно яркие примеры ситуаций, где частица «себе» выступаетв минимальном морфологическом противопоставлении своему возможномуомониму – возвратному местоимению в дательном падеже:«Что ты за межевщик, наставил себе вех! Великая диковинка! Посмотрю я наних!» (Болотов, 1871, т.2, стлб. 714).«Я после сих слов отправился в контору, а повытчик мой сел себе писать попрежнему» (Болотов 1871, т.2, стлб. 867).«…им можно теперь тут белый столб поставить.- Становите себе, говорил я, а нам …теперь более делать нечего» (Болотов, 1872,т.3, стлб.291).110«Они по-прежнему косили себе, где хотели, безданно-беспошлинно» (Болотов,1872, т.3, стлб.

230).В последнем из приведенных примеров возможно, в принципе, двоякоепонимание «себе» – как частицы и как местоимения в дательном падеже. Однаковыраженное указание на длительность действия (с помощью наречия «попрежнему»),подчеркнутаякоммодиальностьпротивопоставленность подразумеваемому иномуипотенциальнаядействию («беспошлинно»,т.е., не платя пошлин) побуждают нас, исходя из сформулированных в даннойработе критериев, трактовать «себе» в рассмотренном примере как частицу.Подобная омонимическая двусмысленность, почти всегда легко устраняемаяпри осмыслении, может встречаться и в текстах позднейшей русской литературы(ср.: «чистит себе картошку»).В ряде случаев частица «себе» у Болотова еще сохраняет следы прежнейнаречной семантики – в конструкции «жил он себе в своей Гагарщине верст за стоотсюда» глагольная форма еще имеет оттенок значения «жил отдельно,обособленно», но не «за свой счет»; напротив, последнему значению прямопротиворечит окончание приведенной фразы: «и в хуторишке его здешнем небыло ни пашни и ничего» (Болотов, 1872, т.3, стлб.205).Особенно интересно отметить, что в тексте А.Т.

Болотова, как и в современномрусском языке, частица «себе» в большинстве случаев (точнее – почти всегда)находится в постпозиции к глаголу, не дистанцируясь при этом от него в составепредложения.Те случаи, когда «себе» является дательным падежом местоимения, в тексте«Записок» А.Т. Болотова определяются легко, даже в тех случаях, когдаупотребление дательного падежа не свойственно узусу современного языка,например: «…перед самым уже отъездом князя я приступил к нему с просьбою. Икнязь…, отзываясь, что он сие считает себе уже и долгом, обещал111тотчас…исполнить, что действительно и учинил» (Болотов, 1873, т.3, стлб.1065).Вприведенномпримередательныйпадежвозвратногоместоимениясоответствует в современном русском языке родительному с предлогом «для»(«считает для себя долгом»), что нисколько не препятствует современномучитателю правильно воспринимать «себе» как местоимение, но не частицу.Таким образом, мы можем считать установленным, что в «Записках» А.Т.Болотова мы имеем фиксацию употребления глагольных конструкций со словом«себе», где это слово вполне определенно выступает как частица, вполнеобособившаяся от датива возвратного местоимения и в целом практическиутратившая прежние наречные функции.

При этом сочетаемость этой частицы сразличными семантическими группами и формами глаголов, роль конструкций сэтой частицей в языке и наиболее распространенная позиция, занимаемаячастицей «себе» в этих конструкциях, являются вполне типичными дляпоследующих этапов истории русского языка, включая ХХ век. Все это позволяетутверждать, что в разговорном русскомязыкестановление глагольныхконструкций с этой частицей завершилось не позднее второй половины XVIIIвека.Однако в существующих словарных материалах и лингвистических работах,касающихсячастицы «себе», хронологические наиболее ранние примерыупотребления оборотов с этой частицей связываются обычно с текстами басенИ.А.

Крылова.Можно сказать, что эти басни, ставшие, в отличие от «Записок» А.Т. Болотова,уже при своем появлении в начале XIX столетия образцом классическойлитературы, способствовали тому, что конструкции с частицей «себе» стали современем, начиная с И.И. Давыдова, и объектом внимания исследователей языка.Не содержа столь большого количества ярких и разнообразных примеров, кактексты А.Т. Болотова (в частности, у И.А.

Крылова отсутствуют отмеченные нами112минимальные морфологические противопоставления), эти басни подтверждают иподкрепляют представление о полной завершенности формирования глагольныхконструкций с частицей себе к началу XIX века.Действительно, в следующем примере (из басни «Слон и Моська»), частоприводимого как словарная иллюстрация употребления этой частицы в русскомязыке, мы видим функционирование частицы «себе» в типичном для неесочетании с глаголом движения, которое так же, как приведенные выше примерыиз А.Т.

Болотова, уже не отличается от того употребления этой частицы, котороеприсутствует в текстах позднейшего периода:Соседка, перестань срамиться, Ей Шавка говорит. – Тебе ль с Слоном возиться?Смотри, ты уж хрипишь, а он себе идетВпередИ лая твоего совсем не примечает.(Крылов, 1997, с. 42)Прежде всего, в данном случае очевидно, исходя из стихотворного размера, чточастица «себе» произносится без ударения и слитно с последующим глаголом, тоесть несомненно становится просодически отличимой от формы возвратногоместоимения.Значением глагольной конструкции с частицей «себе» становится в данномслучае значение замкнутости действия в сфере субъекта; здесь уже не может идтиречь, как в ранних русских текстах, о движении по своей воле или своему выбору(т.к. Слона водят по улицам)Каквыраженноепротивопоставленностидополнительноедругомузначениедействию,котороевыступаетзначениевыраженоглаголом,лишенным частицы «себе» и не имеющем в данной фразе оттенка субъектной113замкнутости (хотя глагол «хрипеть» по своей лексической семантике можетприобретать такой аспект значения).Взаимоотношения между глагольной конструкции с частицей «себе»текстовым окружением в данном примере также характерныи еев современногорусского языка.В баснях Крылова встречается также наиболее ранних фиксаций сложнойчастицы «знай себе» - «орешки знай себе щелкают да щелкают» в басне «Белка»(Крылов, 1997, с.

Характеристики

Список файлов диссертации