Диссертация (1168754), страница 29
Текст из файла (страница 29)
МОТИВ «БЕСПЛОДНАЯ ЗЕМЛЯ» И ОБРАЗ КОРОЛЯРЫБАКА КАК СОСТАВЛЯЮЩИЕ МИФОЛОГЕМЫ «СВЯТОЙГРААЛЬ»3.1. Отражение потери ценностных ориентиров в «ревущие двадцатые»XX века (Ф.С. Фицджеральд «Великий Гэтсби»)Неразрывнойчастьюструктурымифологемы«СвятойГрааль»являются два её взаимодополняющих компонента: мотив «бесплодная земля»и образ Короля-Рыбака. Американский писатель Ф.С. Фицджеральд в своёмромане «Великий Гэтсби» изображает современное ему американскоеобщество в качестве нуждающейся в обновлении «бесплодной земли».Данный мотив введён автором в канву повествования для того, чтобыпоказать изменения после окончания Первой мировой войны.Это были сложные и противоречивые годы начала XX века, и онизатронули различные слои американского населения.
Бурный экономическийрост и технологический прогресс сильно повлияли на динамику развития взападных странах. Особенно ярко это проявилось в Америке, что находилоотражение в культуре и искусстве. Именно поэтому данный период входит влитературоведение как «ревущие двадцатые» (Roaring Twenties). Вот как этоттермин поясняется в словаре Коллинза: «…a phrase used to describe the decadeof the 1920s (esp. in America), so called due to the social, artistic, and culturaldynamism of the period» [141, URL]. Жизненный уклад людей радикальноизменился по сравнению с общепринятыми ранее в Америке пуританскиминормами и начал обретать двойственные черты. Появление технологическихновинок, в частности, повсеместное распространение такого транспорта какавтомобиль, развитие кино и профессионального спорта, получение бо́льшихправ и свобод женщинами, процессы индустриализации и урбанизацииобщества оказали сильное влияние на стиль и ритм жизни населения СШАтех лет.
Сюда также следует добавить последствия Первой мировой войны,зарождение общества потребления и введение сухого закона.148Сам писатель в статье «Эхо века джаза» (Echoes of the Jazz Age, 1931)назвает описываемую эпоху «веком джаза» (Jazz Age). Это определениепрочно вошло в литературоведческие изыскания для описания данногопериода времени. Автор анализируемого романа воспринимал двадцатыегоды прошлого века как состояние нервного раздражения, повсеместнораспространённый невроз и взятое взаймы время: «…a state of nervousstimulation <<…>> a widespread neurosis <<…>> borrowed time» [10, URL].Работы Ч. Дарвина, К.
Маркса, З. Фрейда, Ф. Ницше и других учёныхзаставили людей западноевропейских стран и США прийти к мысли оботрицании единого разумного принципа, управляющего всем, к осознаниюневозможности в полной степени объективного восприятия реальностичеловеком.Соответственно,улюдейзародилисьсомнениявуниверсальности существующих в то время принципов и ценностей.
А этопорождало потерю в обществе жизненных ориентиров.Подобная атмосфера потерянности и нервозности, разрушения старогои создания не всегда понятного нового, входит составной частью висследуемый в диссертации мотив «бесплодная земля». Изменения в темпе истиле жизни населения того времени происходили на фоне значительногосоциального расслоения, что во многом являлось причиной постепенныхнегативных трансформаций поведения людей с точки зрения общепринятой впрошлом морали.
В традиционном мифе всегда присутствует герой, которыйможет противостоять кризису, разразившемуся в стране. Он возвращаетсостояние плодородия, гармонии и стабильности своему народу. Овозможности чего-то подобного для США и размышляет в своём романеамериканский писатель.МирроманастроитсянатрадиционномдляАмерикипротивопоставлении западных и восточных территорий страны. Эти двакультурных пространства имеют разную историю заселения и отличные другот друга обычаи и ценности. Восток был заселён намного раньшеевропейцами разных этнических групп. Они сохранили многие черты149культур своих стран и до сих пор часто живут отдельными сообществами,проходя при этом через характерную для всех американизацию.
Новыевеяния с континента быстрее попадают в эту часть США, и связь с Европойздесь намного сильнее. Когда восток был уже достаточно развит, запад всёещё оставался «диким» местом, где выживали настоящие искателиприключений и славы. При этом изначально по сравнению с населениемвосточных территорий они были в большей степени индивидуалистами.Однаковскореизменениянаправилисьвобратнуюсторону.Длясобственного выживания людям пришлось создавать действительно тесныесообщества. Таким образом, исторически покорение Америки происходило свостока на запад, и это долгое время находило отражение в литературе.В романе «Великий Гэтсби» показаны различные ритмы жизнисреднего запада (Midwest) и восточного побережья (East coast). Однако врамках нарратива движение с востока на запад разворачивается в обратномтрадиционномунаправлению –основныеперсонажиприезжаютнавосточные земли с западных территорий. Одной из причин подобногоизменения траектории является тот факт, что американцы к 20-ым годампрошлого века уже достигли фронтира и покорили его.
Кроме того, длякультуры и литературы США весьма существенна оппозиция Новый Свет(Америка) versus Старый Свет (Европа). Соотвественно, сам американскийостров Лонг Айленд (Long Island), два округа которого относятся к НьюЙорку, а два к пригороду, в романе представляет собой Америку вминиатюре, где в пригородной части есть как восток – Ист Эгг (East Egg), таки запад – Уэст Эгг (West Egg). Герои романа стремятся стать частьюаристократического общества богачей, перемещаясь с запада на восток.Для Ф.С.
Фицджеральда притягательность востока, с точки зренияамериканского психолога и исследователя Р. Орнштейна (R. Ornstein),выражаетсявэтомосновательномсмещениитраекторииразвитияамериканской мечты. Историческое паломничество к фронтиру (т.е.движение на запад), фактически, является для автора одной из предпосылок150для создания и поддержания этой мечты: «To Fitzgerald, however, the lure ofthe East represents a profound displacement of the American dream, a turning backupon himself of the historic pilgrimage towards the frontier, which had, in fact,created and sustained the dream» [112, p. 141].
Миф об американских рыцарях,ковбоях, покорявших Дикий Запад, жив до сих пор. Для американцевфронтир и его освоение переселенцами из Старого Света до некоторойстепени соотносится с поисками гроба Господня крестоносцами. Ведьпоследние вели крестовые походы против мусульман для освобожденияСвятой земли и распространения света учения Христа, пытаясь покоритьтерритории, расположенные далеко на восток от них.Лонг-АйлендсоединёнмостамисМанхэттеном(Manhattan),историческим центром Нью-Йорка, представляющим жителям удовольствияи неограниченные возможности городской жизни. Сам Лонг-Айленд споявлением железной дороги в двадцатые-тридцатые годы прошлого векапревращается из фермерского поселения в настоящий городской пригородНью-Йорка.
В романе данному региону присущи черты переходногопериода. Это как бы своеобразные «ворота» в новую современную писателюдействительность. Описывая универсальный путь мифологического героя,американский учёный Дж. Кэмпбелл (J. Campbell) утверждает, что когдагерой пересекает границу между реальным и потусторонним миром, онпопадает в страну сновидений с изменчивыми неоднозначными формами, гденеобходимо пройти последовательно целый ряд испытаний: «Once havingtraversed the threshold, the hero moves in a dream landscape of curiously fluid,ambiguous forms, where he must survive a succession of trials» [77, p. 89].Предметы и люди присутствуют там, чтобы испытать героя, поэтому кажутсяне тем, чем являются на самом деле. Ник Кэррауйей, от имени котороговедётся повествование в романе, сравнивает это место с работами Эль Греко,испанского художника эпохи Возрождения, а точнее егоночнымипейзажами: «…a night scene by El Greco: a hundred houses, at once conventionaland grotesque, crouching under a sullen, overhanging sky and a lustreless moon»151[5, p.
112]. Для греческого художника, предтечи экспрессионизма и кубизма вискусстве, характерными являются фантасмагоричная палитра красок,удлинённость тел, игра света, антинатурализм,тревожности.Использованиеэтогосоздание ощущениясравнениядаётвозможностьФ.С. Фицджеральду передать атмосферу кошмарного сна и ощущениенереальности происходящего в художественном тексте. Волшебство ЛонгАйленда амбивалентно, как неоднозначна и сама американская мифология. Содной стороны, если иметь в виду сложившийся стереотип, все мечтытрудолюбивых и упорных жителей США должны сбываться, а с другой,новый ритм жизни начала XX столетия диктует жестокие правила ведениябизнеса и даже делает актуальной проблему выживания.По ходу развития действия, когда Гэтсби и Ник едут из Лонг-Айленда вНью-Йорк, пересекая мост, они встречают траурную процессию.
Этот ритуал– своеобразный символ, знаменующий переход из жизни к смерти. Мост вкачестве места действия в данном случае выбран писателем намеренно. Вмифологии и сказках подобное сооружение играет особую роль, потому чтоименно там художественные персонажи часто встречают многочисленныепрепятствия и подвергаются сложным испытаниям. Переход через мосттрадиционно символизирует потенциальную трансформацию в их жизни илихарактере из-за сильного желания попасть в райское идиллическое место:«‘Anything can happen now that we’ve slid over this bridge,’ I thought; ‘anythingat all….’ Even Gatsby could happen, without any particular wonder» [5, p. 44].Там, куда направляются действующие лица романа, жизнь кажется лучше,чем в том месте, где они пребывали до этого.
В таком волшебном месте всёвозможно, любые чудеса.СвоеобразнымцентромпотустороннегомиравроманеФ.С. Фицджеральда является особняк главного героя сочинения ДжеяГэтсби. Дом протагониста является имитацией средневекового готическогозамка: «…a factual imitation of some Hôtel de Ville in Normandy, with a tower onone side, spanking new under a thin beard of raw ivy, and a marble swimming pool152and more than forty acres of lawn and garden» [5, p. 5]. Есть там и типичная длязамков библиотека средних веков: «…a high Gothic library, panelled withcarved English oak, and probably transported complete from some ruin overseas»[5,p.30].Вцеломособняквыглядитгротескнобольшим,непропорциональным и производит впечатление сюрреалистического места,наполненного огнями и волшебной атмосферой.Вечеринки в особняке Джея с несметным количеством еды и напитковна столах напоминают королевский банкет.