Диссертация (1168750), страница 27
Текст из файла (страница 27)
Таким образом, Кретьен де Труа придал кельтским136мифологемам христианский смысл, обыграв их многозначность. В романахРобера де Борона «Иосиф Аримафейский» и «Мерлин» легенда о Граалеокончательно прикрепляется к романам Артуровского цикла, а само королевствоАртура существует лишь благодаря и во имя искупительной жертвы Христа,символом которой предстает чаша Грааля. Зерном этой версии легенды являетсяапокрифическая история о слуге правителя Иудеи Иосифа Аримафейского, о егоподвиге, пленении и чудесном вызволении.
Согласно этой версии, СвятойСосуд, или Грааль, – это тот самый сосуд, в котором Пилат омыл свои руки,которым пользовался Христос на Тайной вечере и в который пролиласьбожественная кровь с креста.Робер де Борон связываетГрааль с идеей спасенияпутем приобщения к чудесной чаше. В прозаическом цикле «Ланселот-Грааль»(1220) Грааль окончательно превращается в блюдо, из которого ел Иисус вовремя Тайной вечери, а его поиски средневековые авторыотождествляютс поисками Бога. Собственно, эта трактовка символа и легла в основу романаВольфрама фон Эшенбаха «Парцифаль», а затем вдохновила Р.
Вагнера насоздание одноименной оперы. Как писал А. Хуг: «Христианство присваиваетсебе чашу Грааля и помещает капли крови своего Бога на наконечник древнегокопья... » (Il baptise la coupe Graal, met une goutte de sang de son Dieu à la pointede la lance ancienne) [Hoog 1995: 29].В романе «Чародей» тема Грааля не предстает сугубо «христианской»,какой она являлась с XII в., а оказывается обогащеннойкельтскими и болееобщимифольклорнымичертами:Граальвновьпредстаетволшебныммагическим предметом, под стать рогу изобилия Брана или волшебному котлуДагды. Как отмечает Д. Вальтер, «миф о Граале является, бесспорно, одним изсамых богатых художественных образов,разработанных влитературе.Он складывался поэтапно...
Грааль стал поэтическим символом становлениялитературы, символом, свободным для любых воображаемых метаморфоз»(Le mythe du Graal est sans conteste l'un des plus riches complexes imaginaires quela littérature ait su élaborer.Il s'est constitué par étapes successives (...).
Il devient137l'emblème poétique d'une littérature en devenir: signe en attente de toutes sesmétamorphoses imaginaires) [Walter 2001: 17]. В начале ХХ века основусемантики и стилистики интерпретации легенд Артурианы писатели, вчастности Ж. Грак, видели в экспериментах со смысловыми полями, поискепутей ее стилистической адаптации под новые идеи. Послевоенная литература,которая«приобретаетисключительнуюсоциальнуюиметафорическуюнагрузку» [Тимашева 2008: 100], вновь возвращается к сюжетной канве иидеологическойпроблематикетрадиционныхрепрезентацийартуровскихлегенд.Изначально Грааль в романе Баржавеля является простой глиняной чашей,которую изготовила Ева, чтобы собрать кровь Адама, сочащуюся из его ребрапослесотворенияпервойженщины.Какостроумносообщаетавтор,хозяйственная Ева использовала Грааль в Эдеме в качестве посуды, чтобы«зачерпывать воду из источника или собирать вишни и миндаль.
Нуи,конечноже, яблоки» (puiser l’eau de la source ou récolter les cerises et lesamandes...Et les pommes aussi bien sur)[Barjavel 2012: 21]. Эта юмористическаяремарка, превращающая священнейшую европейскую реликвию в корзину дляфруктов, не столько десакрализует миф для создания комического эффекта,сколько позволяет Баржавелю отступить от сугубо христианского толкованиямифологемы. После грехопадения чаша Грааля была разбита ангелом, а затемвновь собрана по кусочкам, чтобы служить уже Христу.Избегая прямого отождествления Грааля со священной христианскойреликвией, автор с помощью своей диалектической интерпретации стараетсятем самым уравновесить все наиболее популярные гипотезы генезиса Грааля.Баржавель не стремится ни к истолкованию символов, ни к воспроизведениюбиблейских сказаний: в его романе чудеса и магия, имеющие христианские илиязыческие корни, божественное или дьявольское происхождение, призванывоссоздатьчудесное-фантастическоевегосинкретическомединстве.Убежденный в том, что в основе каждой религии лежит некое откровение,138соприкосновение человека с божественным, сверхъестественным, писательстремится объяснить это простыми словами своим современникам, пользуясь вкачестве модели артуровским мифом.
Объясняя появление на страницах своегоромана представителей мифического ирландского племени Туата де Дананн,греческих нимф или богини Дианы, Баржавель утверждает, что «Боги неумирают. Они удаляются в укромные места, где превращаются в какие-нибудьприродные элементы, что позволяет им присутствовать на земле, оставаясьнеузнанными» (les dieux ne meurent pas...Ils se retirent en des lieux secrets ou setransforment en des phénomènes naturels qui leur permettent d'être présent sansqu'on les reconnaisse)[Barjavel 2012: 57].Женщина, любовь и истина предстают основными компонентами,связанными у автора с понятием Грааля: «Если однажды я удостоюсь заглянутьв Грааль, то в нем я увижу твои груди.
Они воплощают совершенство мира,объясняют его движения и формы и раскрывают его тайны» (Si un jour je suisadmis à regarder dans le Graal, ce sont certainement tes seins que j'y verrai. Ils sontla double perfection du monde, ils expliquent les mouvements et les formes etéclairent les mystères) [Barjavel 2012: 281].Представая чем-то большим, чемпростая метафора, идея отождествления женщины и Грааля у Баржавеляявляется ключевой в авторской системе образов и развертывании повествования.Женщина не просто символизирует мир и творение, она предстает видимымобразом Бога не Земле. Обращаясь к своей возлюбленной Вивиан, Мерлинотождествляет ее с Богом: «Бог – это ты...
Бог – в тебе, он живет в тебе, потомучто ты прекрасна… ты являешь собой его чудеса...»..(tu es Dieu...Dieu est en toi,Dieu t'habite parce que tu es belle... tu es ses miracles)[Barjavel 2012: 30].Из этого простого сопоставления женщины-божественного и Граалярождается авторское видение этой средневековой мифологемы. РелигиозностьБаржавеля конденсирует в себе множество течений, мифов, апокрифических иязыческих напластований. Бога он отождествляет с идеей вечной любви,ахарактеризуя божественное, ссылается на миф об андрогинах, вложенный139ПлатономвустаАристофана:«ОниразделилиЕдиноенадвое»(ilscoupèrentl'Uniqueendeux) [Barjavel 2012: 15]. Это отчасти объясняет, почемуцеломудрие является у Баржавеля непременным условием обретения Грааля. Помнению писателя, именно земная, физическая любовь препятствует обретениюЧаши. Причем, речь не идет об отказе от физической любви, а о сублимации,возвышении этой любви: «Тот, кто призван найти Грааль, должен бытьцеломудренным.
Необходимо, чтобы он был исторгнут из человеческого потока,освобожден от желания,увлекающего его в водоворот поколений ипревращающего его в раба, неотличимого от миллиардов подобных ему рабов,людей или животных, занятых лишь одним – продолжением рода» (Celui qui estappelé à découvrir le Graal doit être vierge.Il faut qu’il soit arraché au fleuve, libérédu désir qui l’entraîne dans le courant (des générations) et fait de lui un esclaveindiscernable parmi les milliards de milliards d’esclaves, hommes ou bêtes,accomplissant la même tâche: assurer la continuité de la vie)[Barjavel 2012: 72].«Телесное» не уничтожает Грааль, а составляет с ним единое целое,подобно мифическому андрогину.
Именно поэтому рыцари должны выбиратьмежду любовью к женщине и Граалем. Мерлин говорит влюбленной в негоВивиан: «С тех пор, как я увидел тебя, я познал, что являюсь лишь половинойсебя самого. Ты – другая моя половина, которая взыскует меня и в которой януждаюсь…. Однажды нам придется выбрать» (Depuis que je t'ai vue, je sais queje ne suis que la moitié de moi-même. Tu es mon autre moi qui me demande et dontj'ai besoin... Unjour...
il nous faudra choisir)[Barjavel 2012: 112].Так, Ланселот не преуспевает в своих поисках, поскольку выбирая междуГраалем и своей любовью к Гвиневре, он понимает, что чувство к королевесильнее желания увидеть Грааль. Гвиневра воплощает собой Грааль Ланселота,в то время как Вивиан является Граалем Мерлина. Однако сын ЛанселотаГалахад, выросший в лесу, давшем ему «жажду абсолютного света истремление к небесам», вдали от всех искушений и дурного влияния людей,преодолевает все преграды, излечивает больного короля и находит Грааль.140Интересно, что когда он приподнимает покрывало, скрывающее Грааль от мира,он трансформируется, обретая некое Знание.
Однако о сути этого знанияБаржавель умалчивает, поскольку вовсе не тайна Чаши находится в центревнимания автора. В интервью о сути откровения Грааля Баржавель сообщает,что и сам не представляет, в чем она заключена: «Я лишь захотел, чтобы моякнига пробудила у читателя желание самому отправиться на поиски Грааля»(J'ai cependant souhaité que mon livre donne à quelques lecteurs l'envie de se mettreeux-mêmes à la recherche du Graal) [Monier 1984: http].УспешноезавершениепоисковГраалязнаменуетсясчастливымвоссоединением Мерлина и его возлюбленной Вивиан. В отличие от МерлинаРобера де Борона, добровольно давшего Вивиан себя заколдовать, или МерлинаГальфридаМонмутского,охваченногобезумием,БаржавельописываетМерлина в соединении с возлюбленной в возвышенно экзальтированном ключе,гдедостижениеабсолютной любвистановитсясинонимоми зримойпараллелью обретения Чаши Грааля: «Они познали радость абсолютной любви,где плоть и разум, соединяясь и сливаясь, заполняют собой всю вселенную.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
