Диссертация (1168750), страница 29
Текст из файла (страница 29)
Например, Мерлин,Ланселот и Артур попадают в мистический подземный мир народа богини Дануна черном челне, после того как Ланселот ударил мечомпоскале так сильно, чтоскаларазверзлась на две части. Мистические миры в романе помещены зарамкамиземныхкоординатпространстваивремени.Имтакженесвойственначеловеческая дихотомия добра и зла: «черный челн», которыйпозволяетпопасть в подземный мир, символизирует лишь тайну местаназначения, его древность, уходящую вглубь времен: «Перед вами подземныеземли Ирландии, – сказал Мерлин. – Это страна ушедших времен.
Великанам,которые ее населяют, нет больше места под солнцем Земли. Их небо здесь –серое, а солнце – холодное» [Barjavel 2012: 260]. От глаз непосвященных скрыти Замок Приключений, оберегающий Грааль. Визуальное восприятие рыцарей,146увидевших этот замок, соответствует их шкале ценностей и индивидуальнымаспектам личностей: Ланселот видит, как король Пелес выходит из воды всеребряном блеске, Галахад не может определить, является ли замок, высящийсяперед ним, огромным или крошечным, как хижина, а Персеваль и вовсе неможет отличить этот замок от жилища приютившей его дамы Берте.
В романе«Дамы с единорогом» таким скрытым для непосвященных местом являетсятаинственный туннель, ведущий к морю. И лишь одна из сестер, Гризельда,смогла понять его предназначение и воспользоваться им: «И она поняла, длячего предназначался туннель, когда ты внезапно выходишь из ночи иоказываешься в сердце солнечного огня» [Баржавель 2016: 35].Мирам фэнтези обычно не свойственна временная конкретность, чтотакже призвано подчеркнуть их фантастичность. Время похоже на времямифологическое,чтодаетоснованиемногимисследователямфэнтезиутверждать, что литература этого жанра гораздо более приближена к мифам,нежели к литературной сказке.
Мифологическому времени, по мнениюА.Ф. Лосева, свойственна «нераздельность причин и следствий во временномпотоке, поскольку сам временной поток мыслится в мифологии какнераздельная в себе цельность, которая сама для себя – и причина, и цель»[Лосев 1977: 33].
Поэтому события в романе Р. Баржавеля развиваютсяциклично, последовательно проходя этапы гармоничного и хаотичногосуществования. Фиксируя время начала повествования («Более тысячи лет назадв Бретани жил Чародей по имени Мерлин» (Il y a plus de mille avant vivait enBretagne un Enchanteur qui se nommait Merlin)[Barjavel 2012: 9]) и указывая темсамым на временную неопределенность событий, описываемых в романе,отграничивая их от времени реального, характеризующегося непрерывностью иупорядоченностью (А.А. Потебня), Баржавель затем и вовсе выносит Мерлиназа скобки временной парадигмы, сообщая, что «время проносилось, незатрагивая его. Онобладалвечноймолодостьюлесов» (le temps passait sur lui sansle toucher. Ilavaitlajeunesse éternelledesforêts) [Barjavel 2012: 9] и превращая его147тем самым в вечного архетипического героя, существующего вне времени ипространства.
Возлюбленная Мерлина Вивиан тоже перестает стареть ввозрасте шестнадцати или двадцати лет, и когда после долгой разлуки онавстречает своего приемного сына Ланселота, то «в блеске своих шестнадцатиили двадцати лет, она походила скорее на дочь Ланселота, а не на ту, которуюона называл… Мамой!» (dans la splendeur de ses seize ans, vingt ans peut-être, elleeût passé pour la fille de Lancelot, au lieu de celle qu’il appelait… Mère!) [Barjavel2012: 311]. В конце повествования, после гибели артуровского королевства,Мерлин удаляется со своей возлюбленной Вивиан на некий таинственныйостров посреди озера, «где с того дня они живут в невидимой комнате, котораяоднажды снова явится миру» (ilsviventdepuiscejourdanslachambreinvisible…unjourelles’ouvrira) [Barjavel 2012: 470–471].Архетипическими чертами наделена и единоутробная сестра Артура,извечная противница Мерлина и рыцарей Круглого стола – Моргана.
Укрывшисьот дьявола, которому она продала душу, за бетонной стеной, пропитаннойсвятой водой, она, по замечанию Баржавеля, до сих пор находится там: «Сюдаприезжают туристы, японцы, особенно многочисленные немцы... и они неподозревают, что у них под ногами мечется вне себя от бешенства сестра короляАртура, замурованная в гигантской скале» (Des touristes y viennent, des Japonais,des Allemand surtout....Ils ne se doute pas que sous leurs pieds rale, rage, s'agite lasœur du roi Arthur enfermée dans l'énorme pierre) [Barjavel 2012: 467].
Такоеобращение к вневременным образам, в которые укладывается «осознающая себяжизнь, стремящаяся обрести некогда предначертанные ей приметы» [Манн1986: 115], а также проекция этих образов в настоящее знаменуют собойпопытку авторского переосмысления фольклорно-мифологического образномотивного комплекса, попытку создать собственный авторский миф.В романе «Дамы с единорогом» автор прибегает к иному приему,соединяющему реальный исторический и вымышленный фантастический мир вединый пространственно-временной континуум. Автор снабжает реальные148исторические события фантастическим контекстом: «И все последующиекороли и королевы Англии, со времен Генриха II Плантагенета и до наших дней,являются потомками Фулька Рыжего и девушки-единорога, с которой онвстретился в золотых зарослях дрока.
Тюдоры, Йорки, Ланкастеры, Стюарты,Нассау – у всех в жилах течет кровь единорога» [Баржавель 2016: 10].Романтический принцип двоемирия является основным конструктомпроизведения в жанре фэнтези: реальному, обычному миру неизменнопротивостоитмирволшебный,пространства.Условно-фантастическаясуществующийобразностьвневременивоображаемогоимирареализуется с помощью ряда приемов, основным из которых являетсяконструирование не существующих в природе сущностей и наделение ихфантастическимисвойствами.Фигурирующиевромане«Чародей»фантастические образы основаны на буквальном воплощении таких речевыхтропов, как гиперболы (великаны, гигантские черви) и аллегории (Мерлин вобличиях белого оленя или говорящего белого ворона).
Наконец, еще однимприемом фантастического являются алогизмы или намеренная необъяснимость,парадоксальность ситуаций, реализованная, прежде всего, в «магическихсилах», которыми Баржавель наделяет своих героев. Так служанка семьи Грин вромане «Дамы с единорогом» в трудные минуты жизни советуется стаинственным лисом необычной окраски и получает от него ответы на всевопросы.Не только главный герой романа «Чародей» Мерлин, но и Вивианнаделена сверхъестественными способностями. Они могут превращаться вптици зверей, а также превращать других. Эта способность к «метаморфозам»является нововведением Р. Баржавеля: в средневековых текстах только Мерлинобладает такой способностью к трансформации, которая является наследием егоотца – дьявола. Действительно, «поскольку способность к превращениямозначает реорганизацию мира, сотворенного Богом, такие трансформации немогут быть восприняты христианской религией как божественный дар» (En tant149qu’elle préside à une réorganisation de la Création, la capacité de transformation nepouvait pas être conçue par la religion chrétienne comme un don divin)[Noacco 2005:7], и в средневековых текстах даже Мерлин редко к ним прибегает, предпочитаясоздаватьмнимыеиллюзиипревращений.Пожалуй,единственным«зооморфным» обличием Мерлина является его превращение в оленя с белыминогами в цикле «Пост-Вульгата» (1230–1240): «В самом деле, он превратился воленя, самого огромного и прекрасного из когда-либо существовавших.
Однаего нога была белой, а могучие рога, которые доселе не украшали ни одногооленя, делились на пять ветвей» (Car il devint uns cers li plus grans et li plusmerveillous que nus eüst onques veü, et il ot un des piés devant blanc et v branches enson chief, les greignours c’onques fuissent veües sorcerf) [Livre de Graal 2001:1229].Мерлин и Вивиан наделены также способностью видеть будущее, хотя ихвидения остаются смутными. Например, на свадьбе Артура и Гвиневры Мерлини Вивиан, присутствующие на церемонии, могут предсказать, что Гвиневруждет великое несчастье, но они не знают, в чем оно заключается. Имтакже данавласть над настоящим.
Вивиан всегда знает, где находится Ланселот, и помогаетему в случае необходимости. В эпизоде, где Ланселот борется с ураганом,вызванным дьяволом, он внезапно слышит голос Вивиан: «Другой меч! –вскричал голос Вивиан в голове Ланселота» (L’autre épée! cria la voix de Vivianedans la tête de Lancelot)[Barjavel 2012: 382].«Чудесное» в романах Баржавеля не является ни пугающим, ниотталкивающим. На страницах романа нет ужасных монстров и отвратительныхчудовищ. Сам автор такобъяснил это в интервью журналу «Горизонтфантастического» (Horizon du Fantastique1970):огромное заблуждение авторовнаучно-фантастических романов заключается в том, как они описываютиномирных существ, будучи не в силах их себе вообразить. «Можно, конечно,быть при этом под действием алкоголя или наркотиков, искусственно вызватьгаллюцинации, но даже в этом случае воображение работает только с теми150образами, которые в нем заключены.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
