Диссертация (1168616), страница 69
Текст из файла (страница 69)
Данное обстоятельство, на нашвзгляд, объясняется несколькими причинами. Во-первых, МДЕ выступает вербализаторомпроцессов памяти в рамках актуальной МС, которая предполагает наличие прямого илиопосредованного контакта между коммуникантами, что, в свою очередь, позволяет менеетщательно осуществлять подбор языковых средств для трансляции того или иного сообщенияполучателю, так как формат взаимодействия позволяет корректировку способа и формыпередачи информации в процессе коммуникации с учетом реакции реципиента. Таким образом,дополнительное маркирование мнемических процессов на лексическом уровне в рамкахдиалогического обмена не всегда необходимо и оправданно.ММ и МН в отличие от МДЕ функционируют в несколько иных коммуникативныхусловиях. Формат виртуальной МС, в частности, не позволяет модификации или коррекцииформыисодержаниясообщений,поэтомутщательныйотборсредстввыраженияпредставляется уместным и целесообразным.
Кроме того, по сравнению с МДЕ мнемическиймонолог и особенно мнемический нарратив являются структурами достаточно большогообъема, следовательно, введение в высказывание дополнительных маркеров мнемическихпроцессов способствует поддержанию его тематической когерентности, а для мнемическихвысказываний, не имеющих автономного статуса, также позволяет демаркировать их границы всоставе более сложного целого.Таблица 28. Употребление неглагольной лексики с системным значением памяти вразличных типах мнемических высказыванийТип мнемического высказыванияКоличествоДоля от общегофрагментовколичествав общейвысказыванийвыборкесоответствующего типаМнемическое диалогическое высказываниеМДЕ «побуждение к запоминанию – реакция»МДЕ «напоминание – реакция»МДЕ «запрос информации из памяти – реакция»МДЕ «побуждение к забыванию – реакция»Мнемический монологМнемический нарративИтого1411021108297644315609,6%4,42%6,07%13,86%1,69%17,47%100%20,8%271Таким образом, английские имена существительные и прилагательные с системнымзначением памяти также участвуют в манифестации мнемических процессов на лексическомуровне, однако ихвозможности относительно номинации конкретныхпроцессов ванглоязычной коммуникации существенно ограничены в силу особенностей семантикивходящих в данную группу лексем, на основании чего мы делаем вывод о вспомогательнойроли рассматриваемой группы лексических единиц в маркировании процессов памяти в ходекоммуникации между англоязычными участниками мнемической ситуации.4.1.2.4.
Лексические единицы с метонимическим значением памятиПомимо лексики, для которой значение памяти является системным, анализфактического материала позволил выявить значительный пласт лексическихединицнемнемической семантики, приобретающих значения, ассоциированные с памятью и еепроцессами, включаясь в общий контекст высказывания.
На основании полученныхрезультатов мы считаем возможным выделить следующие тематические группы слов в рамкахданного пласта лексики:1) тематическая группа ментальных процессов и состояний,2) тематическая группа чувственного восприятия,3) тематическая группа движения,4) тематическая группа прошлого опыта.К тематической группе ментальных процессов и состояний мы относим две группыпредставленных в выборке лексических единиц, ассоциированных с понятием мышления:- глаголы, обозначающие ментальные акты и состояния, в том числе глаголы мышления,понимания, знания (например, to know, to think, to reflect);- существительные, номинирующие условный «мыслительный орган», контролирующийработу мышления (например, brain, mind, head).Рассмотрим следующие примеры:Thinking about that, thinking about everything.
What he did in the past. What he did toAndrea. Where he is now. Why me. [...] So I keep thinking back and trying to figure out if it wassomething that I did that caused all this. (Sparks N. The Guardian)Размышляю об этом, размышляю обо всем. Чем он занимался в прошлом. Что он сделалс Андреей. Где он сейчас. Почему я. [...] Я все еще мысленно в прошлом, в попытках понять,возможно ли, что причиной всему какой-то из моих поступков. (Перевод мой – И.Т.)В рассматриваемом фрагменте глагол “to think” служит маркером процесса извлеченияинформации из памяти. Развитию его контекстуального значения, связанного с обращением кмнемическому опыту, способствуют разноуровневые языковые средства.
Контраст между272ситуацией в настоящем и ситуацией в прошлом, к которой мысленно возвращается субъект, налексическом уровне подчеркивается с помощью лексемы “past”, относящейся к тематическойгруппе опыта прошлого. На морфологическом уровне маркером границы между «сейчас» и«тогда» является наречие “now”. Троекратный повтор глагола “to think” также акцентируетвнимание реципиента на том, что адресованное ему сообщение транслирует личный опытсубъекта мнемической ситуации, извлеченный из памяти и осмысленный с позициинастоящего.Следующий пример иллюстрирует использование существительных с метонимическимзначением условного «органа памяти» в качестве второстепенных лексических маркеровмнемических процессов. Репрезентируя метафорическое хранилище воспоминаний, лексемы“heart” и “mind”, однако, не манифестируют конкретных мнемических процессов, а служат,скорее, общим маркером вербализации результатов мнемической деятельности субъекта.But more than the lack of comfort or food or even the reality of the war, what gripped myheart and crowded my mind were the blistering recollections of the last ten days, from the akcja on 22November, during which the Nazis murdered three thousand of us, to our frantic search for a protectorand our desperate goodbyes to our families.
(C. Kramer. Clara’s War. One Girl’s Story of Survival)Но сердце разрывалось не только от мыслей об отсутствии бытовых условий, илинедостатка продуктов, или даже самого факта войны. Мучительные воспоминания опоследних десяти днях, с акции 22 ноября, во время которой фашисты убили три тысячиевреев, и до момента расставания с близкими в лихорадочных поисках убежища, бередилидушу и переполняли разум. (Перевод мой – И.Т.)Аналогичное поведение демонстрируют все лексемы, входящие в данную тематическуюгруппу, в нашей выборке: глагольные единицы, включаясь в общий контекст, маркируютпроцесс восстановления информации из памяти, тогда как имена существительные указываютна вербальное представление памяти в целом, не специфицируя отдельные операции.В рамках тематической группы лексических единиц со значением чувственноговосприятия, участвующих в маркировании процессов памяти в ходе коммуникативного обменамежду субъектом мнемической ситуации и его партнером, также можно выделить двеподгруппы:- глаголы чувственного восприятия (например, to feel, to see, to look),- существительные, описывающие абстрактные образы, доступные субъекту в результатечувственного восприятия окружащего мира (например, image, picture).Следующий пример иллюстрирует употребление глагола зрительного восприятия “tosee” в качестве дополнительного маркера процесса извлечения информации из памяти.Представленный фрагмент – часть большого нарратива личного опыта, субъект которого273делится с читателями воспоминаниями о годах фашистской оккупации.
Рассматриваемаялексическая единица не номинирует процесс воспроизведения из памяти напрямую, однако,описывая события, восстанавливаемые нарратором из памяти, как поддающиеся визуализации,акцентирует внимание на их живости и постоянном присутствии в памяти носителямнемического опыта. Соответствующий контекст, способствующий актуализации данногозначения, на лексическом уровне создается глагольной коллокацией “have a memory”, котораяна небольшом текстовом отрезке повторяется трижды с различными определяющими словамиперед ключевым существительным. На морфологическом уровне сигналами мнемическогоповествования, указывающими на временной разрыв между описываемыми событиями имоментом воспоминания о них, выступают темпоральные наречия “still” и “now”.I have such a strong memory of everything that happened in the bunker for the 18 months wewere there.
I can still see every detail if I close my eyes. But I have little memory of the rest of that day.I don’t know how we survived for so long without air. I know we prayed. We must have prayed. If therewas conversation, I have no memory of it. If there were tears I didn’t hear them. If the children cried, Icouldn’t tell you now. (C.
Kramer. Clara’s War. One Girl’s Story of Survival)Я отчетливо помню все, что происходило в бункере за те полтора года, что мы тамскрывались. Стоит мне закрыть глаза, я до сих пор вижу все в мельчайших подробностях. Но яплохо помню, что еще случилось в тот день. Я не знаю, как мы выжили, просидев так долго безвоздуха.
Я знаю, что мы молились. Мы не могли не молиться. Возможно, мы говорили о чемто, но я этого не помню. Если мы и плакали, то я не слышала плача. Дети, наверное, плакали,но сейчас я уже не вспомню. (Перевод мой – И.Т.)В следующем примере лексема “image” функционирует как квазисиноним “memories” ипод воздействием контекста приобретает значение «визуализированного личного опыта».Подобно другим существительным данной тематической группы, рассматриваемая лексическаяединица в данном фрагменте не манифестирует определенный мнемический процесс, норазвивает значение, ассоциированное с памятью как репозиторием личного опыта в целом.I’m trying to remember last night as hard as I can—but all that’s coming into my head is stupidstuff. Old memories and images from the past, flashing by in random order, like some kind of iPodshuffle in my brain. Sunflowers waving against a blue sky...
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
