Диссертация (1168616), страница 72
Текст из файла (страница 72)
Например, в следующеммнемическом монологе процесс восстановления информации из памяти, протекающий снекоторыми осложнениями, на лексическом уровне манифестируется независимыми маркерами(глаголом памяти to remember и глагольной коллокацией “to have a recollection of”) в сочетаниисо второстепенным маркером (существительным мнемической семантики memory).COMEY: I — I don’t remember real clearly. I — I have a recollection of him just kind oflooking at me — and there’s a danger here I’m projecting onto him, so this may be a faulty memory —but I kind of got — his body language gave me the sense like, what am I going to do? (The New YorkTimes)Коуми: Я – я не помню точно. Я припоминаю, как он смотрел на меня. Но вполневероятно, что этого не было на самом деле. Возможно, это ложное воспоминание.
Но вродебы я помню. Его тело как будто бы подавало знаки, и он, казалось, хотел спросить, что емуделать. (Перевод мой – И.Т.)Такимобразом,коммуникативныйобменмеждуанглоязычнымиучастникамимнемической ситуации на лексическом уровне обеспечивается достаточно разнообразнымарсеналом как автономных, так и неавтономных средств, позволяющих репрезентироватьлюбой из этапов мнемической цепочки.
При этом включаясь в более высокий уровень –уровеньвысказывания,лексическиемаркерымнемическихпроцессоввступаютво282взаимодействие с грамматическими формами, актуализируя дополнительные смысловыеоттенки. Специфика грамматической организации мнемических высказываний будет подробнорассмотрена нами в следующем разделе.4.2 Система грамматических средств вербального кодирования мнемическойдеятельности4.2.1. Грамматические средства маркирования мнемических процессовПервым из лингвистов на способность памяти проявляться в грамматических категорияхуказал У. Чейф, убедительно продемонстрировав, что при изложении событий прошлого выборпозиции обстоятельства времени в английском предложении определяется когнитивнымконтекстом, а именно принадлежностью информационного актанта к определенному типупамяти: “speakers must have some cognitive basis for making the discrete choice between weak andstrong temporal adverbs” [Chafe 1973: 272].ГипотезаУ.
Чейфаопринципиальнойрепрезентируемостипамятиязыковымикатегориями, воплощающимися в грамматических формах, получила развитие в исследованияхдругих зарубежных лингвистов. Так, например, работы Ф. Кроуна посвящены изучениюособенностей функционирования мнемических императивов (“mnemonic imperatives”), то естьимперативных высказываний с мнемическими глаголами, значение которых не может бытьописано в терминах стандартных теорий значения императивов [Crone 2015; Crone 2017].А. Сморти и его соавторы выявили ряд закономерностей, регулирующих употребление личныхместоимений первого лица в мнемических нарративах [Smorti 2016].
На участие местоимений впередаче ментальных процессов и состояний, в том числе процессов памяти, указывают такжеДж.У. Пеннбейкер [Pennebaker 2013] и А.А. Артюнина [Артюнина 2013].Тем не менее, несмотря на появление новых направлений в изучении языковойрепрезентации мнемических процессов на морфологическом уровне, ключевым элементомконцептуализации памяти в языке всегда было время.
Во всех концепциях категория времени –неизменный спутник памяти и личного опыта. Как справедливо отмечает Г.Е. Крейдлин,«жизненный опыт, психическая деятельность, все наибольные сильные впечатления иэмоциональные переживания человека связаны с переживаниями времени» [Крейдлин 1997:139].Со времен античности память не мыслится без времени и вне времени. Темпоральностьпамяти по-прежнему остается одним из актуальных вопросов современного гуманитарногознания, привлекая внимание не только лингвистов, но и психологов, философов илитературоведов (см., например, [Fleischman 2010; Herring1986]).2834.2.2.
Специфика грамматической организации мнемического высказывания4.2.2.1. Система глагольных форм мнемического высказыванияУказывая на тесную связь памяти и времени, исследователи часто по умолчаниюрассматриваютпрошлое каксферу реализациимнемических процессов,фактическиотождествляя память и воспоминание. Так, например, У. Кинш пишет: “Many texts in memoryare specified as past. These include historical knowledge (Caesar invaded Gaul) and personallyexperienced episodes (I heard the Grieg piano concerto yesterday)” [Kintsch 2014: 64].
Однако всоответствии с представлениями современной психологии о структуре памяти личностииндивидуальная память не ограничивается ретроспективной памятью и не сводится только кпроцессу извлечения и восстановления прошлого опыта. Подтверждение этому факту находим,помимо прочего, и в морфологической организации высказываний участников мнемическихситуаций различных типов. Вопреки стереотипным, но не обоснованным с точки зрениясегодняшних концепций памяти, представлениям об объективации мнемических процессовисключительно посредством форм прошедшего времени, результаты аналитической обработкифактического языкового материала, вошедшего в нашу картотеку, показали, что наморфологическом уровне вербализаторами процессов памяти в англоязычной коммуникациимогут выступать глагольные формы, принадлежащие сфере как прошлого, так и настоящего ибудущего.
Полученные данные об участии видо-временных форм английского глагола врепрезентации мнемических процессов отражены в следующей таблице:+++восстановлениеинформации изпамятихранениеинформации впамятиВидо-временнаяформа глаголаВремена группы PresentPresent IndefinitePresent ContinuousPresent PerfectPresent Perfect ContinuousВремена группы PastPast IndefinitePast ContinuousPast PerfectPast Perfect ContinuousВремена группы FutureFuture IndefiniteFuture Continuousпомещениеинформации впамятьМаркируемый мнемический процессутрата информациииз памятиТаблица 32.
Потенциал видо-временных форм английского глагола относительномаркирования процессов памяти в рамках мнемического высказывания+++++++++++++++++++++++284В соответствии с полученными результатами, в маркировании мнемических процессовна морфологическом уровне задействовано десять видо-временных форм английского глагола,из которых только четыре формы принадлежат сфере прошедшего, таким образом, говорить обих абсолютном доминировании над другими глагольными формами не приходится. При этомнаибольшим потенциалом относительно манифестирования процессов памяти в англоязычнойкоммуникации обладают формы Present Indefinite, Present Continuous и Future Indefinite,зарегистрированные нами в качестве морфологических маркеров каждого из этаповмнемической обработки информации. Формы Past Indefinite, Past Continuous и Future Continuousтакже принимают активное участие в вербализации мнемического опыта, выступая маркерамивсех процессов памяти, за исключением запоминания.Глагольные формы, выражающие план настоящего и план будущего, в роли маркеровмнемической деятельности только на первый взгляд могут вызвать недоверие и удивление.
Приближайшем рассмотрении их функционирование в данном статусе вполне логично изакономерно, так как память, по словам Л.Н. Голайденко, «фиксирующая восприятиянастоящего и сохраняющая их в форме наглядно-чувственных образов прошлого, становитсякогнитивным фундаментом воображения будущего: она обобщает и логически обрабатываетнепосредственные восприятия, превращает их в представления – образы образов – и проецируетв будущее» [Голайденко 2015].Формы будущего времени, являясь, вероятно, наименее ожидаемыми в ситуациях,связанных с вербализацией мнемического содержимого, несмотря на относительно невысокуювстречаемость в высказываниях участников мнемической ситуации, весьма органичновписываются в подобные контексты, так как они не только номинируют соответствующийпроцесс памяти, но и нередко дополнительно характеризуют его как желаемый, ожидаемый,планируемый и т.д.
в силу своей ирреальной природы. Комментируя употребление формбудущего времени в автобиографических нарративах, воспроизводящих личных опытнарратора, Э. Окс отмечает, что появление форм со значением будущего в подобныхконтекстах указывает на то, что подобные высказывания видятся субъектом не какреконструкция прошлого опыта, но также как преконструкция опыта будущего [Ochs 1994:108].Например, в следующем фрагменте формы будущего времени глагола to rememberуказывают на намерение нарратора сохранить в памяти информацию об увиденном. Процессхранения информации в данном случае видится не как реальный, а как планируемый субъектомна долгосрочную перспективу и воспринимаемый им в позитивном ключе.Still, with all the fascination we were experiencing with the temples and tombs of Luxor andAswan, it is the Pyramids of Giza, and my first view of the caped top of the Great Pyramid of Lhufu285outside of Cairo (the largest pyramid in Egypt) that I will most remember.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
