Диссертация (1168614), страница 6
Текст из файла (страница 6)
Шлафа и предполагаетдраму без действия (Drama ohne Handlung), «молчаливое говорение»,«диалогическое движение» – таковы пути проникновения драматурга вовнутренний мир героя. Причиной всеобщей деградации Гауптман считаетотсутствие доброты, а не власть наследственности и среды, как полагалинатуралисты.7. «Новая» религия Гауптмана Homo religiosus, являющаяся этическойреакцией на внеконфессионную религию романтиков, от которой они в итогеотреклись, становится основой для его философской драмы.
Её основныеконцепты – вечное возвращение (Wiederkunft), вбирающее в себя суть мира,вечное рождение (Wiedergeburt), определяющее движение человеческойличности, золотой диск (Goldene Scheibe), акцентирующий обновление мира ичеловеческого сознания.8. Ощущение действующего в космосе игрового начала, онтологическипостигаемого на рубеже XIX – XX века, драматически воплощаетсяГауптманом через образ ребёнка, способного понимать всеобщее игровоебытие, и «наивный» образ вечного детства, представленного в качестведуховной жизни мира. Расширение смыслового пространства в драмахвершится за счёт глобального деления на мир «взрослых», ценностные24акценты которых сдвинуты в сторону повседневности, и мир «детей», длякоторых этос непосредственности и естественности является ведущим.9.
Все жанровые вариации в раннем творчестве Гауптмана восходят кжанру драмы или к её разновидности – к жанру спектакля (Schauspiel). Основаегоэкзистенциальногосмысла–постоянство(спектакльпроводитсяодинаково), в рамках которого создаётся собственная эстетическая реальность(спектакль протекает по-разному), представленная через всевозможныежанровые модификации: Familiendramen, Familienkatastrofe, Märchendrame,Ttaumdichtung, Glaßhüttenmärchen, Legendenspiel.10.ЭтическиеценностивдрамахГауптманафундированыэстетически.
Образ Солнца, являясь одним из центральных, представлен вконтексте философских размышлений о сущности блага. Солнце, называемоедраматургом«действительностьюдействительностей»,имеющееиндивидуальное, эстетическое бытие в рамках драматического пространства,представляется как непререкаемая истина, к познанию которой стремитсягерой, готовый признать этос добра в качестве высшей нравственнойценности.11.РепрезентацияэстетическогобытиясветаСолнца,тогопрекрасного, «что делает себя очевидным» (Г.
Гадамер), вершится благодаряпоэтическому принципу высвечивания.подчёркивающиеопределённыйНа«солнечный»негочас,указываютзнаковыеремарки,образы,призванные акцентировать основную авторскую мысль (Христос, сверкающийв солнечных лучах), выявление собственной природы света через танец, черезсвет рождественской ёлки, через три луча, пронзающих душу.12.Вступление героев на солнечный путь, движение их сознания измрака к свету, озарение их души этической истиной – это магистральныйсюжет раннего творчества немецкого драматурга, придающий его стольразнообразным драмам логическое единство. Творения Гауптмана первогопериода (1890 – 1910), столь разнообразные по темам, по художественному25материалупрочитываютсякакцельный,неделимый,комплексныйрезультатовисследования.поэтический организм.АпробациятеоретическихположенийиОсновные положения изложены в докладах на международных, всероссийских имежвузовских конференциях в г.
Владимире, Туле, Санкт- Петербурге, Москве,Казани, Н. Новгороде, Калуге, на заседаниях литературоведческого семинара приВлГУ им. А.Г. и Н.Г. Столетовых, в публикациях и монографии «Философиямира и человека в ранней драматургии Г. Гауптмана». Материалы диссертациииспользованы на лекциях ВлГУ, при подготовке к публикациям студенческихрабоьт, на конференциях при кафедре русской и зарубежной филологии ВлГУ имежвузовских студенческих конференциях.Общий объём диссертации составляет 439 страниц.26Глава 1.
МИР И ЧЕЛОВЕК В «СОВРЕМЕННЫХ» ДРАМАХГ.ГАУПТМАНА1.1. Натуралистическая концепция мира природы: философскоеосмысление и модернизация.Используя аналогию с заглавием романа Гете, можно сказать, что свое«театральное призвание» Г. Гауптман в полной мере раскрыл в 1889 году, когдабыла написана и вскоре поставлена его первая драма «Перед восходом солнца»(«Vor Sonnenaufgang»). В этовремя немецкий драматург тесно общается стеоретиками и художниками слова, которые возглавили новое культурноедвижение – натурализм.
Вопрос, касающийся принадлежности Г. Гауптмана кнатурализму – один из самых сложных и спорных в гауптмановедении. Вмногочисленных работах, посвященных этой проблеме, выделяются три точкизрения. Одной из них, достаточно категоричной, придерживались представителирусского литературоведения второй половины XIX века [180, с. 11]: Г.
Гауптманаследует считать натуралистом, так как его интересуют социальные вопросы,проблемы среды и наследственности. Подчеркивается, что драматург в мае 1887года вступил в литературное объединение «Прорыв» («Durch»), членов которогосвязывала идея обновления культуры: братья Харты, И. Шлаф, А. Хольц, Л.
Берг,П. Эрнст, Б. Вилле, В. Бёльше. Премьеры первых драм Г. Гауптмана состоялисьна «Свободной сцене», на которой, как известно, ставились произведенияштюрмеров – так называли натуралистов – конца XIX – начала XX века. Согласновторой точке зрения, прямо противоположной литературоведческой концепции,Г.
Гауптмана нельзя причислять к натуралистам, поскольку немецкий драматургсклоняется к иррациональному: внутренний, мистический ход его дрампрактически полностью заслоняет так называемую социальную проблематику[315, s. 327]. Литературоведы, придерживающиеся третьей точки зрения,обращаютвниманиенатеснуюсвязьГ.Гауптманаснатуралистами,базирующуюся на новой драматической технике, которая в равной степени важна27как в так называемых собственно натуралистических творениях, так ипрактическивовсехпроизведенияхГауптманапервогопериода.«Натуралистическая концепция бытия, мировоззренческие принципы «новых»художниковсловаимелиместо,нонеповлиялинаспецификуегохудожественного мастерства, на уникальное поэтическое своеобразие» [367, s.302].Думается, что мировоззренческая разноголосица может быть отчастиустранена, если попытаться так сформулировать вопрос, который, как писал Х.Гадамер, «нас настигает, сам напрашивается, от него невозможно уклониться,<...> он выталкивает в сферу открытого <...>, а не в тихую гладьраспространенных мнений» [110, с.
430]. В таком случае можно поставить подсомнение саму суть вопроса – точки соприкосновения или отталкивания Г.Гауптмана от натуралистов. Бесспорно, значимо и то и другое, но акцентынеобходимо расставить несколько иначе, чем было принято до сих пор.
Немецкийдраматург и его собратья по перу, некоторое время называвшие себянатуралистами, жили и творили в одну эпоху – микроэпоху модерна на рубежеXIX – XX веков. Это особое культурное пространство, в котором наиболеезаметен резкий отрыв от традиции и в то же время чувствуется сильнейшая связьс ней. Поэтому следует поставить вопрос: как двойной ракурс видения традиции(отрицание – принятие) способствует вырабатыванию чувства целого, того, чтотак важно в модернистcком сознании? В этом плане натурализм как одно измногочисленных течений модерна и первые три драмы Г. Гауптмана, условноназываемые современными, должны рассматриваться как некийединыймодернистский комплекс.Э.
Курциус, стремясь подчеркнуть непрерывность литературной традиции,разработал несколько топосов, благодаря которым культура предстает встановлении, в непрестанном движении. С его точки зрения, топос, выступаяформой художественного мышления, которое видоизменяется со временем,служит и методом и принципом – как для следования традиции, так и для ее28преобразования; как пишет А.
И. Жеребин, «насыщается энергией современнойсубъективности» [138, с. 71]. О такой энергии можно говорить в отношениитопоса «мальчик и старец» («Knabe und Greis»). Он, связанный в Античности собликом Аполлона, в дальнейшем становится агиографическим клише, а послеXVII века, считает Курциус, вновь возвращается к своей первоначальнойфункции. Но сознание ориентировано не на образ бога Аполлона, а на «такоесостояние души, которое нуждается в непременном соединении мудрой старостии цветущей юности, <…> полярности стремятся к единению» [302, s.
110].Итак, основные критерии топоса «Мальчик и старец», которые, поКурциусу, свидетельствуют о континуальности, – сначала зримый облик, потомагиографическое клише, а в дальнейшем понятие, посредством которого даетсяобъяснение состоянию души. Это сложный процесс прорастания нового изстарого, когда новое сохраняет в себе самом старые, неизменно мудрые и ввысшей степени достойные качества и свойства.
Иными словами, топос Курциуса«мальчик и старец», проецируемый на концепцию модерна, согласно которой внастоящемрешаютсяпрежниепроблемы,требующиеперетолкования,инновационного решения, может быть соотнесен с ведущим термином модерна«Transfer».В этой связи особый интерес представляет процесс интроекции, о которомговорил венгерский психоаналитик Ш.
Ференци (1873 – 1933). Ученый трактовалего в широком смысле как страсть к трансферу. В результате происходитассимиляция – то, что не было своим, становится таковым. Ференци имеел в видубессознательное фантазирование, благодаря которому в человеческой психикевозникает представление о внешнем мире, своего рода интроекционныйвнутренний бросок («intro» – внутрь, «jacio» – бросаю) [236, с. 56]. Можнозаметитьсвоеобразнуюсоотнесенностьмеждупонятиемтрансфера,предложенным Ференци, и особой трансляцией как состоянием души, явленнойчерез топос Курциуса «мальчик и старец».
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
