Диссертация (1168532), страница 71
Текст из файла (страница 71)
Трепова, при текущем кадровом ифинансовом положении полиции (в том числе тайных спецслужб) иотсутствии соответствующей законодательной базы, его реализация не моглабыть обеспечена, и это обещание осталось бы пустым звуком2.Появление в печати Манифеста 17 октября не принесло ожидаемогоуспокоения даже в столице (хотя в Москве, как ни парадоксально, забастовка,по свидетельству очевидцев, немедленно прекратилась уже 18 октября 1905г.3). С.Ю. Витте лукавил в своих мемуарах, утверждая, что «после 17-гооктября в Петербурге было все спокойно, ходили демонстранты по улицам сразличными знаменами, но, видя, что на них не обращают внимания,успокоились»4. И.И.
Колышко вспоминал, что на эти демонстрации С.Ю.Витте реагировал крайне резко, бросив в сердцах: «Я им покажу свободу!»5.Ни за что не согласился премьер и на вывод войск из Петербурга, на чемнастаивали редакторы многих печатных изданий в ходе встречи с С.Ю. Витте.Он категорично заявил, что «лучше остаться без газет и без электричества»6, ав случае удаления войск из города «сотни тысяч, жены, дети скажут: “Виттесумасшедший”»7.
Несмотря на это, сам С.Ю. Витте не был инициаторомсиловыхакцийпротивоппозиционнонастроеннойстоличнойобщественности. В то время как Д.Ф. Трепов 18 октября отдавал приказаниявойскам в случае необходимости открывать огонь, от С.Ю. Витте, напротив,Там же. Часть вторая. С. 243.ГА РФ.
Ф. 543. Оп. 1. Д. 232. Л. 2.3См.: Кизеветтер А.А. На рубеже двух столетий. Воспоминания. 1881–1914. С. 271.4[Витте С.Ю.] Указ. соч. Том 2. С. 268.5Колышко И.И. Указ. соч. С. 154.6Манифест 17 октября // Красный Архив. 1925. Т. 4–5 (11–12). С. 103.7Там же. С. 104.12325исходили распоряжения ни в коем случае не пускать в ход оружие, – такуюзапись в своем дневнике оставил в те дни писатель С.Р.
Минцлов1. 23 октября1905 г. премьер, вняв доводам И.В. Гессена и Л.И. Петражицкого,распорядился не задействовать войска для предотвращения беспорядков входе готовившейся (но в итоге так и не состоявшейся) в столицеманифестации, ограничившись лишь охраной правительственных зданий2.В этой ситуации, как и в случае с аграрными волнениями, инициативу всвои руки взял новый министр внутренних дел П.Н. Дурново. Поначалу это непротиворечило планам С.Ю. Витте, полагавшего, что он станет «вводитьконституцию», а на обязанности министра будет возложено подавлениереволюции3. Однако энергия и решительность, с которой П.Н. Дурновопринялся за дело, оказались сюрпризом для всех, в том числе и для премьера.Достаточно сказать о том, что П.Н. Дурново, еще не будучи министром, взялна себя рассылку губернаторам извещений о Манифесте 17 октября и текстовсамого Манифеста, причем под телеграммами стояла подпись «За министравнутренних дел сенатор Дурново»4.Открытая неприязнь к его фигуре не только в обществе5, но и введомстве, которое он вскоре возглавил, казалось, нисколько не смущали П.Н.Дурново, а, напротив, окрыляли его.
Д.Н. Любимов вспоминал, что П.Н.См.: Таганцев Н.С. Указ. соч. Вып. 1. С. 64.См.: Гессен И.В. Указ. соч. С. 208, 210.3См.: Колышко И.И. Указ. соч. С. 153.4Любимов Д.Н. Указ. соч. с. 302. Деловитость П.Н. Дурново особенно контрастировала сбезынициативностью, с которой еще совсем недавно подходил к исполнению своих обязанностей егопредшественник. Д.Н.
Любимов свидетельствовал, что А.Г. Булыгин, получая в первых числах октябрясведения о беспорядках в той или иной губернии, не делал на этот счет никаких распоряжений, пересылаятелеграммы Д.Ф. Трепову, чтобы тот принял меры. Сам же министр лишь ограничивался комментариямивроде «не завидую губернатору», «растерялся, видимо». Д.Н. Любимов объяснял такую бездеятельность А.Г.Булыгина тем, что отдал все силы разработке проекта Государственной думы и теперь «производилвпечатление человека, только что окончившего большой тяжелый труд и имеющего все права напродолжительный отдых» (Там же.
С. 269).5Назначение П.Н. Дурново на должность управляющего Министерством внутренних дел поначалувосприняли в штыки даже правые. Граф С.Д. Шереметев отреагировал на это событие следующим образом:«Дурново П.Н. – министр внутренних дел: вот позор! Это дело Витте, уже давно этого желавшего»(Дневниковые записи С.Д. Шереметьева о С.Ю. Витте. С.
160). К.Н. Пасхалов и вовсе, не стесняясь ввыражениях, писал о том, что «кресло министра внутреннего безделья занял либеральствующий манекен»(Пасхалов К.Н. Указ. соч. С. 109). Некоторые консерваторы не верили в то, что П.Н. Дурново будет по силампреодолеть сопротивление С.Ю. Витте и безволие Николая II, и претворить в жизнь репрессивные меры вотношении революционеров ему просто не позволят (См.: [Тихомиров Л.А.] Дневник Л.А. Тихомирова.
1905–1907 гг. С. 163).12326Дурново «с первых шагов стал <…> подтягивать министерство», да и сам он«стал говорить как-то громче, как-то даже выпрямился, так что этопроизводило впечатление <…> точно он стал выше ростом»1. Подчас новыйминистр внутренних дел совершенно не считал нужным сообразовывать своидействия с представлениями премьера о том, на каких началах следуетвыстраивать внутреннюю политику. Это, безусловно, вносило разлад в Советминистров, раздражало его председателя, однако, приносило результат. П.П.Менделеев в своих воспоминаниях оценивал сложившееся в ноябре–декабре1905 г.
«двоевластие» и вклад каждого (С.Ю. Витте и П.Н. Дурново) впреодоление революционного кризиса вполне однозначно. По его словам,«порядок был восстановлен только благодаря энергичным распоряжениямДурново. Витте тут был ни при чем»2.Любопытная метаморфоза произошла и во взглядах самого П.Н.Дурново. Если на рубеже 1904–1905 гг. он был сторонником смягчениясистемы чрезвычайной охраны, отмечал порождаемый ей произвол местнойадминистрации в отношении населения3, то теперь министр внутренних дел,неотказываясьвпринципеотнеобходимостипоследовательныхпреобразований государственного строя, полагал, что любое ослаблениевласти, малейшая ее капитуляция перед революционным движением окажетсягубительной для России4.
Поэтому необходимо было действовать решительнои твердо.Программным документом П.Н. Дурново стал проект положения обохранении государственного порядка и общественной безопасности и правило полицейском надзоре, составленный им в ноябре 1905 г. Согласно проекту,министру внутренних дел предоставлялись исключительные полномочия: онмог отменять и изменять по своему усмотрению распоряжения генерал-Любимов Д.Н. Указ. соч. С. 308.Менделеев П.П.
Указ. соч. С. 185–186.3Причем высказывал свои убеждения П.Н. Дурново открыто, и они не являлись тайной (См.: Гурко В.И.Указ. соч. С. 607–608).4Там же. С. 791.12327губернаторов, губернаторов и градоначальников1, запрещать проведениемитингов, сходок, шествий, собраний союзов и частных обществ2, личноналагать запрет на торговлю и хранение оружия, принимать решение овыдворении за пределы определенной территории лиц, не владеющих на нейнедвижимостью, самостоятельно вводить на любой территории военноеположение сроком до 6 месяцев3. При ознакомлении с проектом бросается вглаза, что его автор ставил знак равенства между войной и революцией,полагая, что в случае «значительного распространения изменнических иреволюционных учений и подстрекательств» государство должно былодействовать так же, как если бы оно вело войну с внешним врагом4.Открытое столкновение позиций С.Ю.
Витте и П.Н. Дурново произошлов ходе совещаний 9 и 17 ноября 1905 г., на которых обсуждаласьэффективность работы судебных учреждений в условиях ожесточенияреволюционных выступлений по всей стране. Министр внутренних делупрекал министерство юстиции в нерешительности судей при вынесенииобвинительных приговоров революционерам, называя бездействие судов едвали не саботажем и забастовкой. С.Ю. Витте, напротив, встал на сторону С.С.Манухина, защищавшего интересы своего ведомства и видевшего кореньпроблемы в недостаточном уровне финансирования и кадровом дефиците5,хотя, по собственному признанию, председатель Совета министров уже тогдапонимал, что судьба С.С. Манухина в правительстве была предрешена6.Во многом усилиями П.Н. Дурново, начиная со второй половины ноября1905 г.
репрессия стала трендом государственной политики. Сам министрвнутренних дел, укоряя С.С. Манухина в нерешительности, заявлял, что поотношению к бастовавшим в то же самое время почтово-телеграфнымслужащим, являвшимся сотрудниками возглавляемого им ведомства, П.Н.Кроме Кавказа, Туркестана, Степного, Иркутского и Приамурского генерал-губернаторств.Исключение составляли собрания ученых обществ при университетах и академиях, акционерных,промышленных и биржевых обществ, торговых товариществ.3РГИА. Ф. 727.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
