Диссертация (1168532), страница 70
Текст из файла (страница 70)
543. Оп. 1. Д. 387. Л. 45.3См.: Половцов А.А. Указ. соч. С. 478.4Такая необходимость была обусловлена тем, что при объявлении в какой-либо местности военногоположения, революционеры попросту переносили свою деятельность на другую территорию, где никакиечрезвычайные законы пока не действовали (См.: [Грингмут В.А.] Собрание статей Владимира АндреевичаГрингмута. Политические статьи: Выпуск III–IV. С. 266).12320Об изменении настроений в верхах красноречиво свидетельствовализаключительныепунктызапискиН.В.Муравьева«Ближайшиеправительственные задачи», ранее призывавшей представителей высшейбюрократии к проведению весьма демократичной и открытой по отношениюк обществу политики. Однако власть должна была твердо противостоятьпокушениям на государственный порядок и спокойствие «всеми законнымисредствами, без малейшего послабления».
Для этого, по мнению Н.В.Муравьева,необходимобыловозложитьзадачупротиводействияреволюционному движению на единый центр, которым мог бы стать либоОтдельный корпус жандармов, либо специально выведенное из составаМинистерства внутренних дел ведомство полиции. В случае беспорядков вотдельных местностях их необходимо было немедленно переводить навоенное положение или учреждать на этих территориях временное генералгубернаторство с особыми полномочиями администрации.
При развертыванииоткрытого противоправительственного вооруженного выступления «лучшимисторическим образцом», согласно утверждению автора, могла «служитьдеятельность гр. М.Н. Муравьева по восстановлению порядка и спокойствия вСеверо-западном крае в 1863–1864 гг.»1.Однако до лиц, принимавших решения, стремились доносить и другиемнения. «Конечно, мятежные явления могут быть подавлены штыками икартечью, но это не средство для умиротворения страны. Нарушаемоеравновесие должно быть восстановлено методичной, постоянной и упорнойработой», – полагал Н.В.
Клейгельс2. Заключаться она, по мнению генералгубернатора (и подавляющего большинства его коллег), должна была впервую очередь в увеличении финансирования полиции. Это важнейшее вусловияхобострения революционного кризиса решение тормозилосьдовольно продолжительными обсуждениями его в Государственном совете.Тем временем другие законы (об учреждении Государственной думы, о12РГИА.
Ф. 1544. Оп. 1. Д. 5. Л. 178.ГА РФ. Ф. 543. Оп. 1. Д. 576. Л. 86 об.321веротерпимости, о предоставлении автономии высшим учебным заведениям)принимались в чрезвычайном порядке. Таким образом, принятая в империибюрократическая традиция нарушалась в тех случаях, когда, по мнению Н.В.Клейгельса, этого делать как раз не следовало, поскольку плодами подобныхзаконов с радостью пользовались революционеры1. В качестве другихнеотложных мер Н.В. Клейгельс предлагал организацию работных домов дляосуществления контроля за городской беднотой и отвлечения ее от участия вреволюционном движении, обновление уголовного законодательства всоответствии с вызовами времени2, а также постановку тюремного дела такимобразом, чтобы тюрьмы перестали быть «революционными университетами»,в которых политические преступники «только совершенствуются в избранномими направлении и подготовляются к более активной преступнойдеятельности».Всеэто,безусловно,требовалоотправительствадополнительных расходов3.
Вторил Н.В. Клейгельсу и наместник на Кавказеграф И.И. Воронцов-Дашков, убеждавший 12 октября 1905 г. Николая II, «чтовосстановленный таким образом (репрессивными мерами. – С.Н.) внешнийпорядок едва ли был бы прочен, так как всякого рода крайние меры плодятмассу недовольных и порождают озлобление к власти даже там, где ни того,ни другого ранее не замечалось»4. Следовательно, выход нужно было искатьне только в усилении репрессивного и карательного надзора5, но и в«действительном улучшении экономических условий жизни туземногонаселения» и поднятии «его духовной культуры»6.Однако в связи с обострением забастовочного движения по всей стране,в особенности на железных дорогах, силовые проекты преодоленияреволюционного кризиса набирали в среде высшей бюрократии все большуюТам же.
Л. 86.Чрезвычайное административное судопроизводство, согласно наблюдениям Н.В. Клейгельса, зачастуюбыло малоэффективно, хотя бы потому, что руководители местной администрации далеко не всегда в полноймере использовали свои полномочия, а в столице относились к их многочисленным ходатайствам (например,о присылке в ту или иную губернию войск) равнодушно.3Там же. Л. 86 об.–88.4Там же. Д. 455. Л. 11.5Репрессивные меры И.И. Воронцов-Дашков, пусть и с неохотой, но все-таки признавал неизбежными.6Там же.
Л. 12.12322популярность, и в верхах вновь, на этот раз открыто, начали говорить одиктатуре. Многие современники связывали лоббирование диктатуры сфигурой А.П. Игнатьева, противостоявшего конституционалистской «партииВитте», хотя и отмечали, что «по всей вероятности, царь не верил вцелительные свойства ни той, ни другой»1. На деле все обстояло сложнее.С.Ю.
Витте вспоминал впоследствии, как 13 октября 1905 г. убеждал НиколаяII в том, что ему «было бы весьма полезно» принять и выслушать соображенияН.М. Чихачева и К.И. Палена, настаивавших на решительном подавлении«всякого проявления смуты силою оружия»2. Но причина отказа от диктатуры,в успех которой С.Ю. Витте не верил, но, по собственному признаю, имелслабость ее желать, поскольку появление диктатора слагало бы всякуюответственность за происходящее с самого С.Ю.
Витте3, заключалась вбанальной нехватке войск для ее осуществления. Об этом открыто заявил вбеседе с С.Ю. Витте 17 октября 1905 г. великий князь Николай Николаевич4,а А.Ф. Редигер и Д.Ф. Трепов признавались, что в их распоряжении былодостаточно войск лишь для подавления вооруженного восстания в Петербурге,а о восстановлении железнодорожного сообщения хотя бы между столицей иПетергофом не могло быть и речи5.Хотя, казалось бы, даже без официального учреждения диктатуры, всередине октября 1905 г.
в России был человек, де факто обладавшийдиктаторскими полномочиями. Этим человеком в литературе долгое время,копируя взгляды ряда современников, провозглашали Д.Ф. Трепова,вошедшего в историю благодаря своему знаменитому приказу петербургскимвойскам «при оказании <…> со стороны толпы сопротивления – холостыхзалпов не давать и патронов не жалеть»6. Однако этот приказ ни в коем случаеКолышко И.И.
Указ. соч. С. 149.Справка о Манифесте 17 октября 1905 г. (составлена Витте в январе 1907 г.) // [Витте С.Ю.] Указ. соч.Том 2. С. 215.3Там же. С. 231.4См.: Манифест 17 октября // Красный Архив. 1925. Т. 4–5 (11–12). С. 75.5См.: Справка о Манифесте 17 октября 1905 г. С. 216.6Революция 1905–1907 гг. в России: документы и материалы.
Всероссийская политическая стачка воктябре 1905 года. Часть первая. С. 354.12323не следует расценивать как указание кровожадного контрреволюционера,мечтавшего о репрессиях. Напротив, с этой устрашающей фразой Д.Ф. Треповсвязывал свою единственную надежду на то, что ему удастся избежатькровопролития, по крайней мере в масштабах 9 января 1905 г. Д.Ф. Треповуудалось добиться своей цели: в результате различных столкновений вПетербурге в день опубликования Манифеста 17 октября были убиты илитяжело ранены 18 человек1 (хотя Николай II не упустил случая в письме,направленном 19 октября вдовствующей императрице Марии Федоровне,занести относительное спокойствие в столице себе в заслугу2).Несмотря на то, что приказ Д.Ф.
Трепова носил предупредительныйхарактер, выражения, в которых был составлен документ, не оставлялисомнений: правительство объявило войну революционерам. Политическиактивная часть общества приняла это объявление на свой счет, и обстановка встолице продолжала оставаться напряженной3. В то же время Д.Ф. Треповотдавал себе отчет в том, что он не мог гарантировать «водворения порядкабез больших жертв», и откровенно признавался в этом императору4.Соответствующими были и распоряжения заведующего полицией икомандующего Отдельным корпусом жандармов, которые он отдавал нетолько в столице.
12 октября 1905 г. Д.Ф. Трепов телеграфировал московскомугубернатору В.Ф. Джунковскому, требуя от того в борьбе со стачечнымдвижением «действовать самым решительным образом, не останавливаясьперед прямым применением вооруженной силы»5. Точно такая же телеграммабыла разослана всем начальникам губерний и областей, где происходиливолнения6, а некоторые западные генерал-губернаторства (Виленское,См.: Первая революция в России: взгляд через столетие. С.
321.См.: Российский Императорский дом (Дневники. Письма. Фотографии): сост. А.Н. Боханов, Д.И. ИсмаилЗаде. М., 1992. С. 74.316 октября А.А. Клопов писал Николаю II: «Объявление Трепова о том, что холостых зарядов не будет,и жалеть патронов не следует – страшно подлило масла в огонь и усилило влияние революционной партии, –на эту тему <…> на всех митингах говорятся страстные, зажигательные речи, и речи эти не могут недействовать на толпу» (Тайный советник императора. С. 373).4См: Ананьич Б.В., Ганелин Р.Ш. Сергей Юльевич Витте и его время. С. 222.5Революция 1905–1907 гг.
в России: документы и материалы. Всероссийская политическая стачка воктябре 1905 года. Часть первая. С. 429.6Там же. С. 679.12324Гродненское и Ковенское) Д.Ф. Трепов призывал немедленно объявить навоенном положении в тот самый день, когда Николай II поставил своюподпись под Манифестом 17 октября1. В то же время Д.Ф. Трепов осознавалнесовершенство государственных силовых структур, их организационнуюслабость. Именно по этой причине он не советовал императору включать витоговую редакцию Манифеста 17 октября пункт о неприкосновенностиличности, поскольку, по мнению Д.Ф.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
