Диссертация (1168532), страница 63
Текст из файла (страница 63)
Высший подъем революции 1905–1907гг. Вооруженные восстания. Ноябрь–декабрь 1905 года. Часть третья. Книга первая. С. 538.2См.: Совет министров Российской империи. 1905–1906 гг. Документы и материалы. С. 210.3Так, в январе 1905 г. А.А. Клопов настаивал на срочной необходимости созыва в той или иной форменародного представительства, а накануне подписания царем Манифеста 17 октября был одним из тех, ктопризывал Николая II «дать полную свободу собраний, союзов и митингов» (См.: Тайный советникимператора.
С. 328–329, 372).4Цит. по: Лихоманов А.В. Указ. соч. С. 52.1288Во главе «Правительственного вестника» премьер поставил своегочеловека – хорошо знакомого С.Ю. Витте по совместной работе еще вМинистерстве финансов экономиста А.Н. Гурьева.
По мнению служившего вканцелярии Комитета министров и довольно тесно общавшегося с С.Ю. Виттена рубеже 1905–1906 гг. П.П. Менделеева, фигура А.Н. Гурьева была чистономинальной: испытывая острую потребность в собственной «трибуне», С.Ю.Виттесамостоятельноопределялредакционнуюполитику«Правительственного вестника» и давал его редактору руководящиеуказания1.В целом к началу 1906 г.
высшая власть проявляла некоторуюуспокоенность и немного охладела к просьбам Совета министров об усилениипроправительственной агитации в канун старта избирательной кампании вГосударственную думу. Так, на правительственный запрос об ассигновании 10000 рублей на поддержку издания как ведомственных (в частности, под эгидойМинистерства народного просвещения), так и частных брошюр, а такжеизданий ряда политических партий и общественных организаций («Союз 17октября», «Кружок друзей свободы и порядка»), политическая программакоторых вполне отвечала намерениям власти, Николай II отреагировал безэнтузиазма, поручив изыскать средства министру внутренних дел2.Политика власти в отношении периодической печати в 1905 г.
отражалате колебания, которые в это время испытывала сама власть. Стремлениядействовать в духе либеральных преобразований наталкивались в периодыобострения революционного кризиса на охватывающее все большее числочленов правительства желание применить к печати, открыто писавшей все, чтовздумается, силу. Однако подобные меры входили в противоречие сдекларируемыми в Манифесте 17 октября 1905 г. политическими принципамивласти, а потому пойти на них открыто в верхах уже не решались, что вомногом определило невиданный ранее масштаб свободы слова в России.12См.: Менделеев П.П.
Указ. соч. С. 189–190.См.: Совет министров Российской империи. 1905–1906 гг. Документы и материалы. С. 232–233.289Что касается противостояния политических идеологий на страницахгазет и журналов, то власть проиграла эту борьбу, даже толком не вступив внее – нового мощного и популярного проправительственного издания в 1905г. так и не появилось. Это во многом объяснялось сохранявшейся напротяжении всего 1905 г. у Николая II веры в то, что определяющее влияниена общественное мнение оказывало царское слово. Поэтому в то время, каклибералыактивнозанималисьполитическойагитацией,апрочиеобщественные деятели мечтали о правительственных субсидиях, чтобы к нейприступить, сановники стремились угодить императору, но сами не слишкомверили в то, что делали.
Поневоле отказавшись от правомонархическойидеологии, власть в 1905 г. так и не выработала собственной, и в итогебезмолвствовала. Существовавшие официальные газеты в лучшем случаеслужили средством информирования населения о действиях власти, а непропаганды среди жителей империи государственной политики, сама сутькоторой оставалась большинству населения совершенно неясной. Между темв Петербурге вовсе не считали нужным разъяснять народу, что же именноозначали загадочные свободы, высочайше ему дарованные.Известную роль здесь сыграли и принятые негласно в бюрократическойсреде правила игры, когда реализация тех или иных проектов зависела нестолько от их содержания, сколько от степени конъюнктурности фигур ихавторов. В итоге у руля проправительственных изданий нередко оказывалисьлюди довольно прогрессивных взглядов. А сами эти издания по сутистановились оппозиционными – если не самому правительству, топочитаемому Николаем II образу самодержавия.290§3.4.
Проекты решения рабочего вопросаВ современной отечественной историографии, не говоря о советской,начало Первой русской революции традиционно связывается если не с самим«кровавым воскресеньем»1, то с реакцией российского общества на расстрелрабочей депутации 9 января 1905 г.2 Такая взаимосвязь, как уже отмечалосьвыше, крайне редко приходила в голову современникам. А потому рабочийвопрос, необходимость решения которого становилась к началу 1905 г. всеболее очевидной, продолжал оставаться для власти, по крайней мере наначальном этапе революции, своего рода «вещью в себе» – острейшейпроблемой, от решения которой зависело спокойствие в Петербурге, ноотнюдь не во всей империи.Назвав 9 января «тяжелым днем», Николай II отметил в дневнике, чтовойска были вынуждены применить силу по отношению к демонстрантам3.Однако каких-либо соображений о том, что следовало бы предпринятьвластям для противодействия дальнейшему развитию стачечного движения встолице, император не высказывал.
Между тем А.А. Клопов еще наканунерасстрела манифестации рабочих писал царю, что из сложившегося настоличных заводах напряженного положения было два выхода – «илиприбегнуть к репрессиям, или отнестись к этому явлению спокойно, с добрымчувством, употребив энергично все средства к удовлетворению законныхтребований рабочих». Разумеется, он пытался склонить Николая к второмуварианту и еще 8 января предлагал царю «разобрать безотлагательно всепретензии рабочих, при непременном участии выборных от них депутатов»4.Да и некоторые чиновники полагали, что медлить с разрешениемфабричного кризиса было нельзя. Так, А.Д.
Оболенский, предлагавший1См.: Первая революция в России: взгляд через столетие / отв. ред. А. П. Корелин, С. В. Тютюкин. М.,2005. С. 208–210.2См.: Пушкарева И.М. Кровавое воскресенье 9 января 1905 г. в России: (Неучтенные альтернативы началареволюции) // Труды Института российской истории. Вып. 7. М., 2008. С. 90.3См.: Дневники императора Николая II (1894–1918). Том II.
Часть I. С. 15.4РГИА. Ф. 1099. Оп. 1. Д. 9. Л. 11.291Николаю 9 января принять петицию рабочих и услышавший в ответ отимператора категорическое «нет»1, в тот же день писал министру внутреннихдел П.Д. Святополк-Мирскому, что «отказ всякого ответа от государя <…>при настоящих условиях есть, конечно, полное и бесповоротное падениесамодержавия, а быть может и династии»2.
А.Д. Оболенский настаивал на том,чтобы царь выступил с официальным заявлением по поводу произошедшего,и даже предлагал собственный краткий вариант обращения, в котором бы отимени императора говорилось: «Теперь не время для беспорядков, война и пр.Я требую возобновления работ и рассмотрю все ваши желания в особойкомиссии, и когда вы все успокоитесь, я приму ваших представителей.
МолюБога, чтобы он отпустил грех пролитой крови»3.Вместе с тем министр финансов В.Н. Коковцов, не дожидаясь своегодокладного дня, 11 января представил Николаю II доклад, в котором убеждалимператора, что власти теперь не желательно раздражать и без тоговозмущенное население применением силовых методов борьбы с рабочимиволнениями в Петербурге. А поскольку вину за организацию беспорядковминистр возлагал не на рабочую массу, а на отдельных лидеровзабастовочного движения, внушивших рабочим ложную надежду на скороеизменение условий труда, то, по мнению В.Н. Коковцова, вспыхнувший пожармогло бы потушить обещание императора удовлетворить те требованиярабочих, которые будут признаны справедливыми4.
Поддавшись на уговоры,Николай II признал «крайне необходимым теперь же, рядом с мерамистрогости, дать почувствовать доброй и спокойной массе рабочего людасправедливое и заботливое отношение правительства и отделить ее от кучекнегодяев»5. Лейтмотив будущего послания виделся императору в призыве кнациональному единению и осуждении тех, кто в трудную минутуСм.: Богданович А.В. Указ. соч.
С. 263.ГА РФ. Ф. 1729. Оп. 1. Д. 1147. Л. 23.3Там же. Л. 24–24 об.4См.: 9-е января 1905 г. // Красный Архив. 1925. Т. 4–5 (11–12). С. 5–6.5Власть и общество в Первой российской революции 1905–1907 гг.: документальные свидетельства. С. 14.12292«раскачивает лодку», а также твердой борьбе с ними1. Подобный взгляд началнезамедлительно тиражироваться в качестве официальной позиции власти.Так, в опубликованном 13 января обращении В.Н. Коковцова к рабочим всехпредприятий с требованием прекратить стачки причиной возникновениязабастовок были названы действия «неблагонамеренных лиц», желающих«произвести смуту в нашем отечестве»2, «слепым орудием» в руках которыхоказались петербургские рабочие3.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
