Диссертация (1168532), страница 41
Текст из файла (страница 41)
Ф. 727. Оп. 2. Д. 193. Л. 7–7 об.3«Не стоит, конечно же, боятся, но не следует забывать, что после 18 февраля идет уже 5-й месяц», –напоминал А.Н. Куломзин своему корреспонденту 27 июля 1905 г. (Там же. Л. 10 об.).4Тайный советник императора. С. 371.5Там же.
С. 374.6См., напр.: Островский А.В., Сафонов М.М. Манифест 17 октября 1905 г. // Вспомогательныеисторические дисциплины. XII. Л., 1984. С. 168–188; Ганелин Р.Ш. Российское самодержавие в 1905 году. С.208–216; Лукоянов И.В. Манифест 17 октября 1905 г.: 105 лет спустя // Таврические чтения 2010. СПб., 2011.С. 12–28; Соловьев К.А. В водовороте революции // Реформы в России с древнейших времен до конца ХХ в.:в 4 т. Т. 3: Вторая половина XIX – начало XX в.
/ отв. ред. В.В. Шелохаев. М., 2016. С. 265–267.12188Манифеста сверхзадачи учреждения народного представительства, котораядекларировалась еще в докладе С.Ю. Витте 9 октября 1905 г., – введениявсеобщего избирательного права1. Проект Манифеста, составленный А.А.Будбергом, также предполагал учреждение ответственного перед Думойправительства2, т. е. практическую реализацию в России модели британскойконституционной монархии. Выбор, однако, был в итоге сделан в пользу болееумеренной германской модели, причем Д.Ф. Трепов, убеждая царя впреимуществах последней, заклинал Николая II не бояться «Прусскойконституции»3. Несмотря на стремительный рост революционных настроенийв обществе осенью 1905 г.
сановники в вопросах народного представительствапродолжали отдавать предпочтение германской, а не французской илибританской государственно-правовой традиции4. С горечью признаваянеизбежностьдарованияРоссииконституции5,императорподписалМанифест.Многие сановники отнюдь не восприняли опубликование Манифеста 17октября 1905 г. в том виде, в котором документ был на следующий деньнапечатан в газетах, как поражение. «Почином Вашим создается новая эрарусской истории, и миллионы будут во веки благословлять Ваше имя», – стакими словами Д.М. Сольский обратился к императору в день обнародованияМанифеста6.
Как только стало известно, что Николай II подписал Манифест,Д.Ф. Трепов сказал начальнику петербургского охранного отделения А.В.Герасимову: «Вся страна будет завтра праздновать великий патриотическийСм.: Манифест 17 октября // Красный Архив. 1925. Т. 4–5 (11–12). С. 58.См.: Островский А.В., Сафонов М.М. Указ. соч. С. 177.3ГА РФ. Ф. 543. Оп. 1. Д. 232. Л. 3. Любопытно, что впоследствии Д.Ф. Трепов объяснял свое активноепротиводействие «британскому проекту» опасением того, что Николай II, согласившись на него, оказался быне в силах довести намеченные преобразования до конца (См.: Мосолов А.А. При дворе императора.
Рига,1938. С. 128).4См.: Медушевский А.Н. Демократия и авторитаризм: Российский конституционализм в сравнительнойперспективе. С. 410.517 октября 1905 г. Николай II в письме к Д.Ф. Трепову поделился своими соображениями о Манифесте:«Да, России даруется конституция. Немного нас было, которые боролись против нее. Но поддержки в этойборьбе ни откуда не пришло, всякий день от нас отворачивалось все большее количество людей, и, в концеконцов, случилось неизбежное! Тем не менее, по совести, я предпочитаю даровать все сразу, нежели бытьвынужденным в ближайшем будущем уступать по мелочам и все-таки прийти к тому же» (Цит.
по: Власть иобщество в Первой российской революции 1905–1907 гг. С. 16).6ГА РФ. Ф. 601. Оп. 1. Д. 1431. Л. 120.12189национальный праздник нарождения новой, свободной России»1. Разделяласьсановниками и точка зрения Николая II о конституционном характерепровозглашенного императором государственного строя. По мнению А.А.Половцова, утверждением о том, никакой закон не будет издаваться безодобрения Государственной думы, России «категорически» дароваласьконституция2.Общественные деятели консервативного толка восторгов правящейэлиты совсем не разделяли. В тот день, когда Николай II поставил подМанифестом свою подпись, А.А. Киреев с горечью записал в дневнике:«Манифест этот положит конец нашему самодержавию. 17 октября 1905 [г.]оно капитулировало перед улицей, перед профессорами, курсистками,хулиганами, рабочими… <…> У нас конституция и даже из передовых!Октябрьская последняя конституция»3.
Несмотря на резко отрицательноеотношение Ф.Д. Самарина к Манифесту, подписав который «царь уступил, далполноеудовлетворениебунтовщикам,призналглавнейшееихдомогательство»4, в целом реакция московских правых кругов была болеесдержанной. Власть, с их точки зрения, безусловно, проявила слабость. Но изэтого малодушия еще можно было извлечь выгоду. Вырванный обществомМанифест не считался московскими правыми актом доброй воли государя,проявлением его личной инициативы, а значит, не был обязательным кисполнению, как, например, «вексель, подписанный под дулом пистолета»5.Трудно не согласиться с А.В.
Гоголевским, который утверждал, что«подписанный царем <…> Манифест 17 октября демократические либералывстретили с чувством победителей, ожидавших большего»6. Признавая, чтосам факт издания Манифеста легитимировал широко звучавшие наГурко В.И. Указ. соч. С. 764.Половцов А.А. Указ. соч. С. 486.3[Киреев А.А.] Указ.
соч. С. 103.4Цит. по: Соловьев К.А. Самарин Федор Дмитриевич // Русский консерватизм середины XVIII – началаХХ века: энциклопедия. С. 450.5[Киреев А.А.] Указ. соч. С. 109.6Гоголевский А.В. П.Н. Милюков, либералы и вопрос о власти (1905–1906) // Личность и власть в историиРоссии XIX–XX вв.: Материалы науч. конф. / отв. ред. Цамутали А.Н. СПб., 1997. С. 62.12190протяжении 1905 г. требования общественности, П.Н. Милюков предъявлял ктексту документа немало претензий.
В первую очередь, он считалнедостаточным декларируемое в Манифесте право участия Государственнойдумы в законодательной деятельности. По словам П.Н. Милюкова, «Дума,очевидно, может, на основании этого полномочия, не допустить изданиязакона, ей неприятного, но обеспечить издание закона, ей нужного, она неможет.Государственныйсоветпродолжаетоставатьсяучреждениемконкурирующим с народными представителями, за кулисами манифеста»1.Язык Манифеста, а также напечатанного в качестве приложения к немувсеподданнейшего доклада С.Ю. Витте, П.Н. Милюков считал категорическине соответствовавшим языку общества. Вновь избегая термина «народноепредставительство»,боясьдажевдокладевскользьупомянутьо«конституции», «тогда как на улицах и митингах громко раздаютсятребования “демократической республики”», власть игнорировала самуполитическую реальность.
Именно поэтому «правительственные документыоказываются бессильными удовлетворить даже самую умеренную частьобщественного мнения», – полагал П.Н. Милюков2. Он также обращалвнимание на прозвучавшее в докладе С.Ю. Витте замечание о том, чтоправительственные начинания должны были быть не только твердыми, но и«искренними». Между тем именно в искренности поставившего подМанифестом 17 октября свою подпись императора П.Н. Милюков исомневался.
Если правящая элита, включая самого Николая II, не разделяладушой политических принципов, провозглашенных в Манифесте, то ему былабы уготована, по мнению П.Н. Милюкова, та же незавидная участь, что иМанифесту 6 августа 1905 г.3ОднакосамапосебедекларациясозывазаконодательнойГосударственной думы и дарования населению империи гражданских свободМилюков П.Н.
Год борьбы. Публицистическая хроника. 1905–1906. СПб., 1907. С. 76.Там же. С. 77.3Там же. С. 77–78.12191могла иметь лишь кратковременный успокоительный эффект (на деле жетакого эффекта не последовало). По свидетельству Н.И. Вуича, 17 октября1905 г. на обратном пути из Петергофа С.Ю. Витте «высказывал мнение, чтоесли удастся дотянуть до собрания Думы, тогда все спасено, а еслиневозможны будут выборы, то ручаться ни за что нельзя»1. То, что новый главаправительства видел спасение в исходе выборов, отмечалось современникамии позднее2. В очередной раз подчеркивая, что «в отношении к будущейГосударственной Думе заботой правительства должно быть поддержание еепрестижа, доверия к ее работам и обеспечение подобающего сему учреждениюзначения»3, С.Ю.
Витте провозглашал главной задачей скорейшую разработкузакона о выборах.Интересы власти и общества здесь полностью совпадали. В немалойстепени росту числа обращений, петиций и записок, которые как правилонаправлялись теперь не просто на рассмотрение Совета министров, но личноего председателю, способствовало провозглашенное Манифестом 17 октябрядарование населению Российской империи основных гражданских свобод.Расширилась и тематика этих записок. Отныне вопрос об учреждении правилорганизации и проведения парламентских выборов становился для их авторовключевым.Несмотря на то, что текст Манифеста скорее намекал на отсутствие уверховной власти планов проводить выборы в Государственную думу наоснове всеобщего избирательного права, многие продолжали на нем упорнонастаивать.
1 ноября 1905 г. надворный советник И.И. Соколов в своемписьме, адресованном Николаю II, прямо задавался вопросом «стоит лидорожить верховной властью и всеми ее прерогативами, если сам народ, хотябы в части, восстал против этой власти?»4. В стремлении удовлетворитьЗаписка Н.И.
Вуича // [Витте С.Ю.] Указ. соч. Том 2. С. 223.См.: Колышко И.И. Великий распад: Воспоминания / Сост., вступ. ст., подгот. текста и коммент. И.В.Лукоянова. СПб., 2009. С. 158.3Всеподданнейшая записка С.Ю. Витте «О мерах, которые могут способствовать к восстановлениюнарушенного в государстве спокойствия» от 21 октября 1905 г. // Революция 1905 года.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
