Диссертация (1168532), страница 27
Текст из файла (страница 27)
Любопытно, что отстаивавший в ходе Петергофскихсовещаний идею о необходимости предоставить максимально широкоепредставительствовЗемскомсоборекрестьянствуА.П.Игнатьевоговаривался в записке, что подобная стратегия была неприменима поотношению к Думе: «Насколько крестьяне могут быть полезны на сходе, вЗемском соборе, отвечая на несколько важных вопросов, настолькопредставляетсямнесомнительным,чтобыпредставителикрестьян,оторванные от своих семей и общества на 5 лет, могли оправдать возлагаемыена них надежды»3. Доводы правых, однако, были вновь оставлены безвнимания, и в среде высшей бюрократии приступили к подготовке Манифестаоб учреждении Государственной думы.После опубликования Манифеста 6 августа 1905 г.
разговоры о Земскомсоборе начали постепенно сходить на нет. «Булыгинская дума», как будетпоказано в дальнейшем, не слишком противоречила чаяниям его сторонников.Другоедело–Манифест17октября.СозданиезаконодательнойГосударственной думы их совсем не радовало. То и дело раздавались призывыГА РФ. Ф.
730. Оп. 1. Д. 4601. Л. 1.Там же. Л. 1 об.3Там же. Л. 2 об.12124к царю вовсе отменить Манифест. Не столь радикально настроенные правыепредлагали, не дожидаясь начала работы Государственной думы, созватьЗемский собор для того, чтобы внести успокоение в стремительно набиравшееобороты общественное движение1. Однако эта мысль не всегда находилаподдержку даже в консервативных кругах.16 ноября 1905 г.
Ф.Д. Самарин направил последовательномустороннику Земского собора С.Ф. Шарапову письмо, в котором подвергобстоятельной критике идею о необходимости его созыва. Несмотря на резкоотрицательное отношение Ф.Д. Самарина к Манифесту 17 октября, он полагал,что возбуждение Земским собором вопроса об отмене Манифеста (на чтовозлагал надежды С.Ф. Шарапов) нанесет весьма ощутимый урон престижусамодержавия. Во-первых, в глазах общественного мнения подобнаяинициатива будет исходить не от Собора, а от императора, по приглашениюкоторого он был бы созван. Отказ же высшей власти от того, что было ей самойдаровано народу лишь месяц назад, общество несомненно восприняло бы вштыки. Во-вторых (и этот тезис являлся для Ф.Д.
Самарина ключевым),самодержавие в России было исторически предопределено. Следовательно, ниодин законодательный акт, пусть и утвержденный самим царем, не могпоставить под сомнение вековые устои русской государственности, а значитникакой необходимости в отмене Манифеста 17 октября не было2. Наконец,само обсуждение Земским собором вопроса о государственном строе поставитего как минимум на одну доску с императором (а то и выше его), придастСобору характер органа истинного народовластия – Учредительногособрания, нанеся тем самым «новый удар царской власти»3.Ф.Д. Самарин указывал С.Ф. Шарапову и на другие недостаткипроектируемого последним Земского собора.
Так, привлечение к его работе1Так, например, требование созвать Земский собор в Москве звучало во всеподданнейшем адресе «Союзарусских людей», поданном Николаю II 1 декабря 1905 г. (См.: Правые партии. 1905–1917. Документы иматериалы. В 2 тт. / Т. 1. 1905–1910 гг. / Сост., авт. предисл., введ. и коммент. Ю.И. Кирьянова. М., 1998. С.82).2ОР РГБ. Ф. 265. К. 116. Д. 1. Л. 2 об.–3 об.3Там же. Л. 4.125Государственного совета и Сената в полном составе, а также представителейцерковной иерархии («Освященного собора») являлось бы, по мнению Ф.Д.Самарина, не только технически трудным, но и политически недальновиднымшагом. Симпатии отдельных сановников и ряда высокопоставленныхсвященнослужителей идеям парламентаризма и конституционализма быликонсерваторам хорошо известны1.
Любопытно,чтоисключениеС.Ф.Шараповым рабочих из числа участников Собора Ф.Д. Самарин полагалсовершенно недопустимым, поскольку он (в отличие от «булыгинской думы»)воплощал в понимании одного из лидеров «Кружка москвичей» идеюистинного народного представительства2. Поэтому, несмотря на скептическоеотношение Ф.Д. Самарина к Государственной думе, он призывал своегооппонента смириться с фактом ее скорого созыва и отказаться отумозрительной идеи восстановить «status quo ante 18 февраля 1905 г.»3посредством Земского собора.
Напротив, в условиях все большего обостренияреволюционного кризиса единственный выход виделся некоторым идеологамрусского консерватизма как раз в скорейшем созыве представительногоучреждения, причем Л.А. Тихомиров допускал даже расширение егополномочий и выход их за рамки, обозначенные Манифестом 17 октября4.Классическая славянофильская идея Земского собора как пространствадля выражения общественного мнения по мере нарастания в 1905 г.революционногокризисауходилавпрошлое.Конечно,некоторыеобщественные деятели, как и полвека назад, призывали созвать Земский собордля объединения народа в условиях войны, поднятия его боевого духа,пробуждения в людях патриотических чувств.
Но для ответа на внутренниевызовы Земский собор уже не годился. Если во второй половине XIX в.общество, по мнению славянофилов, страдало от того, что не могло выразитьТам же. Л. 11–11 об.Там же. Л. 10–10 об.3Там же. Л. 13 об.4«Пожалуй, Учредительное собрание могло бы быть полезным.
Но и его не соберешь в такой смуте», – ссожалением записал в дневнике 17 ноября 1905 г. Л.А. Тихомиров ([Тихомиров Л.А.] Дневник Л.А.Тихомирова. 1905–1907 гг. С. 157).12126своего мнения, то в 1905 г. это мнение (зачастую, в высшей степенирадикальное) звучало так громогласно, что предоставлять ему новую трибунув виде Земского собора было, по мысли многих современников, просто опасно.Но проект созыва Земского собора в этих условиях не был похоронен.Напротив,именновнеммногиевиделицентрпротиводействияреволюционным настроениям, очаг консолидации истинных патриотическихсил. Так проект Земского собора в 1905 г. наполнился уже не теоретическим,а конкретным политическим содержанием.Однако те преимущества, которыми обладал Земский собор в глазахнекоторых правых, петербургские сановники принимали за его недостатки.Непостоянный орган народного представительства мог сослужить службу вделе идеологической борьбы с революционерами, но едва ли был способенстать действенным элементом системы государственного управления.
Уловивэтот довольно четкий правительственный сигнал, консерваторы сталитребовать, чтобы сам народ высказался о том, нуждался ли он в каком бы тони было представительстве. Следовательно, будущее Государственной думыв России должно было решиться на Земском соборе.На этот шаг правительство пойти и не хотело, и не могло. В условиях,когда «булыгинская дума» прекратила свое существование, так и несобравшись, вновь зазвучали призывы созвать Земский собор. Теперь он былнеобходим для того, чтобы «успокоить» общественное мнение перед созывомГосударственной думы, в идеале этого созыва не допустив. Но сами правыевынуждены были признать, что подобное развитие событий нарушило быодин из основополагающих принципов Земского собора.
Собор, изначальнойцелью которого было придание легитимности власти, не мог подрывать ее,протестуя против решений императора, сколь бы неудачными они не казалиськонсерваторам. В условиях новой политической реальности Земский собортерял всякий смысл, и проекты его созыва стремительно становилисьисторией.127§2.4.
Идея законосовещательной Государственной думы в 1905 г.В 1905 г. многие в России были убеждены – народное представительстводолжно было стать новым структурным элементом политической системыстраны, а не дополнением к одному из уже существовавших. Но Земский соборих не устраивал, поскольку они желали видеть представительствопостоянным, хотя и законосовещательным, органом власти.
Авторамиразличных его проектов двигала идея действительного обновления системывласти в России, а не ее мнимого реформирования путем возрождениявластных институтов прошлого.Во многом в связи с ситуацией вокруг реформаторских инициатив П.Д.Святополк-Мирского в начале 1905 г. разговоры о регулярном характеребудущего представительства звучали все чаще. В дискуссии о народномпредставительстве включались и те члены общества, которые ранее вовсе неинтересовались политикой. В их числе были даже религиозные мыслители иобщественные деятели, чья работа прежде носила преимущественно духовнопросветительский характер.2 января 1905 г.
основатель Крестовоздвиженского православноготрудового братства Н.Н. Неплюев обратился к императору с всеподданнейшейзапиской, на страницах которой поставил неутешительный диагноз состояниюумов и положению дел в России. «Шатость умов и сердец, раздор,ожесточеннаяборьба,взаимноенедоверие,отсутствиедуховныхобъединяющих начал достигли», по утверждению Н.Н.
Неплюева, «такихразмеров, опасность которых для мирного благоденствия церкви игосударства очевидна и будет возрастать, пока не будет ясно сознана и невызовет систематических мер, направленных к быстрому и решительномусозиданию лучшего будущего»1. Автор записки полагал, что ни консерваторы,ни либералы были не способны предложить власти позитивную программу1ГА РФ. Ф. 543. Оп. 1. Д. 551. Л. 1 об.128выхода страны из кризиса. Несмотря на то, что среди представителей какохранительного, так и реформаторского направлений общественной мысли,безусловно, были «люди с возвышенным образом мыслей и благороднымистремлениями»1, они, по мнению Н.Н. Неплюева, оставались в меньшинстве.Подавляющеежебольшинствороссийскогообщества,напротив,руководствовалось категорическим неприятием любой точки зрения, чуждойсвоей собственной.Называя консерваторов «домашними врагами», Н.Н.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
