Диссертация (1168515), страница 33
Текст из файла (страница 33)
Op. cit. P. 487; ЦГА Москвы. Ф. 127. Оп. 1. Д. 576. Л. 153.РГАДА. Ф. 1270. Оп. 1. Д. 5533. Л. 14.153Петровича Шляхтенкова,его жену Пелагею и пятерых их сыновей –Алексея, Петра, Аполлона, Платона и Николая. Ими владели наследникиИвана Алексеевича «без какого либо акта», а по раздельному акту от 22января 1818 г., было сказано этих дворовых людей «в раздел не вводить».Сначала дворянские заседатели из Мологского земского суда постановилисемью до доказательств владения не изымать. Но позже, в 1841 г.
ПлатонИльич Шляхтенков уже служил в «Борисоглебе» фельдшером и Иловенскаяконтора регулярно просила прислать его к кому-либо из больных. А в 1854 г.дочь Шляхтенкова хлопотала о его жалованье: он получал во время службы в«Иловне» пшеницу и свечи в придачу к пенсиону, а с переходом в«Борисоглеб» – только пенсион. Сами крепостные, вероятно, путались в том,кто их юридический владелец, по старинке отправляя прошение в «Иловну».Просьба не была удовлетворена: «Переводом Ильи Шляхтенкова вБорисоглеб он вышел из числа дворовых и не может жаловаться ихположением; пансион же особая милость», отметил новый владелец«Иловны», Алексей Иванович424.Владелец «Борисоглеба» в последние годы своей жизни много временипроводил в Петербурге, но писал в имение часто, например, в 1852 г.
в мартеи апреле было отправлено по 7 писем, в мае – 10. В письмах давалисьмельчайшие хозяйственные указания. Но неустойчивость характера барина иего мягкость не давали ему возможности навести порядок в имении.Соседские крестьяне рубили графский лес, а собственные дворовые безразрешения пользовались рабочими хозяйскими лошадьми «для огородов», ив 1852 г. Владимир Алексеевич писал управляющему о том, что «дворовыесами за своими огородами должны иметь хождение и попечение»425.В связи с вышеизложенным нам кажется важным обратить внимание навыводы,ккоторымпришелБ.Н.
Миронов(наоснованиианализаРГАДА. Ф. 1270. Оп. 1. Д. 4585. Л. 9–9 об.; Там же. Д. 4083. Л. 1–2, 5; Там же. Д.4084. Л. 1; Там же. Д. 6536. Л. 50–50 об.425РГАДА. Ф. 1270. Оп. 1. Д. 6188. Л. 11–11 об., 18.424154статистического материала и экономических показателей), в частности навывод о потенциале крепостного хозяйства в условиях жесткого контроля состороны помещика (в частности, помещичьи крестьяне под строгим надзоромработали лучше и больше, чем казенные) 426. Если же такой контрольотсутствовал, то экономика имения, как правило, приходила в упадок.
Намкажется,чтокрепостноехозяйствоВ.А. Мусина-Пушкинаслужитподтверждением этого вывода. К концу жизни графа Владимира Алексеевичав имении не было порядка, владелец был в долгах. С делами в имении идолгамипришлосьразбиратьсяегонаследникам–ВладимируВладимировичу и Алексею Владимировичу.До 1862 г., то есть, до окончательного раздела наследства, имениеуправлялось, по-видимому, совместно. Сыновья Владимира Алексеевичапроводили в имении более жесткую, чем отец, политику, и, вероятно,успешно (с другой стороны, за четыре года после смерти В.А. МусинаПушкина в 1854 г.
на волю были отпущены 47 человек из его крепостных 427).За период с середины и до конца XIX в. подход к усадьбе в «Борисоглебе»меняется, хозяева уже меньше внимания уделяли личному руководствухозяйством, полагаясь на управляющих.2.5. Тезка и внук старого графа, Алексей Иванович Мусин-Пушкини его подчиненные: имение «Иловна» в середине XIX в.Во владение усадьбой «Иловна» в 1857 г.
вступил правнук и тезказнаменитого археографа, Алексей Иванович, который проявил личнуюзаинтересованность в управлении. Нужно сказать, что в делах Иловенскойконторы при новом хозяине стало больше порядка, нежели в «Борисоглебе».Журнал заполнялся образцово, вел его главный конторщик Маслов,проявивший себя отличным делопроизводителем (он долго проработал вМиронов Б.Н. Социальная история России периода империи (XVIII – началоXIX в.). Т. 1. 2000 г.
С. 395.427РГАДА. Ф. 1270. Оп. 1. Д. 6961.426155имении и упоминался как состоящий при должности в Иловенской конторе ичерез 17 лет, в 1871 г., с окладом 360 р. 428). Маслов не только приводил впорядок дела и вел реестр просьб, донесений и жалоб, он еще и работал спрошениями: изучал обстоятельства дел, снабжал прошения комментариямии в таком виде отправлял для резолюции к графу Алексею Ивановичу. Работабыла, кажется, титанической, ведь только с 28 августа по 7 сентября 1854 г.было подано 79 просьб и докладов (43 из них были графом удовлетворены).Управляющий, коллежский асессор Гудчайлд, направлял к графу толькоредкие важные предложения или ставил подпись на делах, требующихособого внимания.
Вероятно, графа устраивала работа конторы, на всехпредложениях управляющего стоит утвердительная резолюция 429.СамАлексейИвановичбольшуючастьвременипроводилвПетербурге. Среди бумаг второй половины XIX в. мы находим письмодвоюродному брату, графу Владимиру Владимировичу, написанное 10января 1859 г.: Алексей Иванович передал брату «полное управлениеИловенским имением»430 и, отвечая на его вопросы (заданные в более раннемписьме, обнаружить которое пока не удалось), давал указания и советы помногим вопросам управления имением.В частности, А.И.
Мусин-Пушкин утверждал, что «установлениепостоянных полос, с уничтожением передела между крестьянами, не толькохорошая мысль, но даже необходимый порядок; но сие кажется лучше быустановить, когда все деревни уравняются землею и будет составлен иприведен в исполнение нами предполагаемый план по всему предмету».Кроме того, он считал, что предпочтительнее использовать наемный труд:«При теперешних обстоятельствах самое лучшее приготовляться, чтобработать господския поля наймом и вообще заменять барщину и дворовыхлюдей мало-помалу наемными людьми». При этом его вполне устраивалРГАДА.
Ф. 1270. Оп. 1. Д. 7783. Л. 9 об.Там же. Д. 6536.430Там же. Д. 6991. Л. 2.428429156нынешний статус вольнонаемных, уже появившихся в имении: «Прошу тебятакже оставить до поры до времени всем прочим вольнонаемным их прежнееположение»431.Желание А.И. Мусина-Пушкина заменить крепостных наемнымиработниками под влиянием «теперешних обстоятельств», на наш взгляд,можно счесть продуманной мерой в преддверии освобождения крестьян.Основанием для такого намерения мог стать прежде всего личный опыткрупного вотчинника, но свою роль наверняка сыграли и тогдашниеобщественные настроения.В отношении крестьянского самоуправления Алексей Ивановичпредлагал:назначитьстариковдляразборанедоразумениймеждукрестьянами и уничтожить должность бурмистра.
Ликвидацией должностибурмистра (в 50-х гг. бурмистр имел полицейские функции и занималсясбором оброка432) владелец предполагал дать крестьянам некоторую свободуот контроля со стороны вотчинной администрации. А.И. Мусин-Пушкинподдерживал своего брата в том, чтобы все не задействованные в вотчинномхозяйстве крестьяне отправлялись на заработки: «все дворовые, не имеющиедолжности и не обремененные семейством, должны получить паспорта. –Остальныя же <…> могут быть помещены в Высокой горе», «котораясделается притоном сплетней», отмечал, однако, граф433.В «Иловне», как и по Ярославской губернии в целом, былораспространено отходничество.
К крестьянам, получившим паспорт инеразумно распорядившимся относительной свободой, хозяин «Иловны»применял довольно мягкие меры. Так, в сентябре 1859 г. крестьянинРГАДА. Ф. 1270. Оп. 1. Д. 6991. Л. 1–1 об., 4.Агроном Иловенского имения Фон-Цур Миллен выражал неудовольствие, что вусадьбе контролем за сельскими работами не занимался ни бурмистр, ни сельскиевыборные, потому что и тот, и другой занимаются сбором оброка. Фон-Цур Милленсчитал, что поскольку бурмистр не успевает надзирать над сельскохозяйственнымиработами, то необходим отдельный бурмистр, для «заведывания» ими (ГАЯО.
Ф. 714. Оп.2. Д. 25. Л. 28–28 об.)433РГАДА. Ф. 1270. Оп. 1. Д. 6991. Л. 1 об.–2 об., 5.431432157иловенского села Станова Яков Васильев, отказавшись от предложенногоместа в Петербурге «по трудности занятий», «зашел в кабак, будто быкурить», где у него похитили из кармана паспорт и деньги. А.И. МусинПушкин распорядился насчет поиска паспорта, дал крестьянину пропуск«для свободнаго следования на родину», денег на дорогу и средства напокупку «необходимаго платья». Уведомляя об этом событии вотчиннуюконтору, он ни словом не упомянул о наказании и лишь попросил служащих«самаго Васильева постараться поместить к кому либо из крестьянработником, ибо я не желаю иметь его при усадьбе».
Подобное происшествиеслучилось и в декабре 1859 г., о чем А.И. Мусин-Пушкин сообщал в контору:«КрестьянинселаИловныВасилийПетровМихалковпослепродолжительнаго без известнаго отсутствия своего без всякаго вида, явилсяко мне в начале ноября месяца; не желая пересылать его на родину какбезполезнаго человека для вотчины, я выдал ему 15 ноября месячный вид нажительство в С. Петербург».Алексея Ивановича беспокоило отсутствие порядка в уходе крестьян вгород на заработки. В предписании вотчинной конторе от 23 апреля 1860 г.он указывал: «Встречая затруднения по просьбе Иловенской Конторыотносительно высылки из С. Петербурга в имение некоторых крестьян,предписываю с настоящаго времени немедленно поставлять меня визвестность о всех отпускаемых в С.
Петербург крестьянах для заработок, спояснением на какой именно срок может быть выдан паспорт и сколько комуследует вносить оброка или вообще повинностей. Получающему такимобразом от меня паспорт вменится в обязанность непременно давать знатьмоей Конторе о месте своего жительства, на каковой предмет с сего жевременибудетзаведенаособаякнига,инеисполнившийзатемустановляемаго порядка или не уплативший причитающихся повинностейуже не будет удовлетворен новым паспортом, а получит лишь пропуск длябезпрепятственнаго следования на родину, и о таковых крестьянах мною158своевременно предупреждена будет вотчинная Контора.
Последний сейпункт предлагается для точнаго исполнения»434. Мы можем предположить,что с некоторого времени количество отходников увеличилось, это нарушалопривычный порядок дел в имении, поэтому потребовалось больше контроля.А.И. Мусин-Пушкин,обращаяськВладимируВладимировичу,указывал на необходимость выявления нарушителей установленного импорядка, в случае, если обнаружится «злоупотребление в сохранениигосподских вещей», Алексей Иванович просил сообщать ему. «Удаление сглаз», как в предыдущих случаях, или «увольнение» от должности дворовыхпри усадьбе он находил вполне достаточной мерой: «Глафиру, в случаенайдешь злоупотребление с ея стороны, уволь совершенно» 435.
«Уволенным»дворовым, если они не были обременены семьей, выдавали паспорта иотпускали на заработки.Своими словами порицания в адрес крестьян владелец практическипризнавался в своей неспособности навести порядок: «Что же касается дорасхищения сена, то оно происходит от того, что до сих пор положения мноюустановленного никогда не было принято строго к руководству, а всемдворовымдозволялось держать гораздо болеескотины,чеммноюустановлено было»436.Защита барского леса от самовольных вырубок крестьянами былапредметомособойзаботылюбогопомещика.А.И.
Мусин-Пушкинреагировал на вырубки рационально. В письме брату он делал упор не насуровость наказания, а на более действенное средство – материальноепоощрение тех, кто борется с вырубками: «Насчет штрафных денег запорубку леса, я совершенно согласен: отдавать одну треть в пользу техРГАДА. Ф. 1270. Оп. 1. Д. 6994. Л. 12–12об., 20 об., Л. 41 об.Там же. Д. 6991.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
