Диссертация (1168515), страница 28
Текст из файла (страница 28)
Ф. 1270. Оп. 1. Д. 955. Л. 4 об.ГАЯО. Ф. 714. Оп. 1. Д. 33. Л. 1–3.363РГАДА. Ф. 1270. Оп. 1. Д. 997. Л. 2–9, 20.361362126Михальцовских деревнях был пожар; следственно прибавку на нынешнийгод делать не должно; и ежели будет прибавка оброку, то без отягощений» 364.Графиня приказывала заблаговременно заботиться о сдаче рекрутов,давала указание изготовить в ярославских усадьбах масло для продажи,велела купить на 10 000 р. лесу на постройки, а свой лес беречь365.Несмотря на то, что согласно доверенности от В.А.
Мусина-Пушкина,правоуправлять«Борисоглебом»получилаегомать366,ВладимирАлексеевич участвовал в хозяйственной жизни имения. В инструкцииуправляющему от 4 февраля 1822 г. молодой владелец распорядился снизитьоброк для крестьян по причине двухгодового неурожая, «чтобы крестьяне всрок легче могли внести оброк», пытался облегчить участь тех крестьян, чьематериальное положение было наиболее затруднительным (если крестьяне«особым каким нещастием лишились средства заплатить подать, таковыхпредпочтительно переписывать в деловые»), но отмечал при этом, что «снеисправных взыскать оброк по бывшему окладу отказывая даже им и вхлебе до тех пор пока сполна должнаго оброка неотдадут».
ВладелецБорисоглеба инструктировал Шляхтенкова о том, что нужно раздаватьголодающим крестьянам хлеб из казенных магазинов под строгую запись,чтобы крестьяне вернули хлеб после сбора урожая, он повелел такжевыдавать собственный хозяйский хлеб, если не хватит «казенного». ГрафМусин-Пушкин собирался в качестве экономического стимула удвоитьжалованье дворовым людям, «с тем предметом, чтобы они ревностнее былико службе опрятнее около себя».
Повышение жалованья и вообще какие-либоэкономические стимулы не были характерны для хозяев при выстраиваниивзаимоотношений с подчиненными (владельцы имений чаще практиковалинаказания, а не поощрения), здесь молодой граф Владимир Алексеевичвыглядел скорее исключением.Но к пьяницам хозяин Борисоглеба былРГАДА. Ф. 1270. Оп. 1. Д. 955. Л. 1–1 об.Там же. Д.
10285. Л. 2, 3, 7, 12, 13.366Там же. Д. 1072. Л. 1.364365127суров, и жалованье повышать не велел: «Строжайше подтверждается тебе,дабы ты замечал нерадивых к своим обязанностям пьяниц и особеннонепослушных начальству, таковым не только не производить жалованья повновь сделанному окладу, но даже переписав на старой взыскивать штраф изаписывать в нарочно оставленный при сем черный лист».
Многократнопопадавших в «черный лист» Владимир Алексеевич велел отдавать всолдаты367.На барщине работали ежедневными нарядами с двух тягол по одномуработнику и одной работнице. Кроме работы на пашне и покосах, барщинавключала молотьбу хлеба, заготовку дров, настил пола в конюшне, перегонскота в имении (например, более 200 голов крупного рогатого скота занеделю в начале октября 1825 г.368), сборку «магазеи», перевезенной вЕкатерининскую усадьбу из Борисоглебской, плотницкие работы. В то жевремябарскиекрестьянемогли себепозволить нанять пильщиков«сторонних», что многие и делали.
Были зажиточные дворы – так, например,в 1825 г. после умершего крестьянина деревни Низовины (имение«Борисоглеб») Егора Игнатьева осталось: 5 коров, 13 телок, овца, изстроений – житница, половина овину, соломенник. Но оброк платили плохо,недоимки росли: «Всеми мерами старание прилагаем, по деревням ездим, нооброк платят очень плохо», – писал Сменцевский бурмистр369.
И, как будетпоказано в главе III, недоимки действительно росли.2.3. Управляющие имениями, дворовые и служащие при имениях«Иловна» и «Борисоглеб» в 1820-х – начале 1830-х гг.370В середине 1820-х гг. управляющими назначаются представителидворянства. Управляющим и «Иловной», и «Борисоглебом» в 1825 г. былРГАДА. Ф. 1270. Оп. 1.
Д. 1339. Л. 2–2 об.ГАЯО. Ф. 714. Оп. 2. Д. 33. Л. 4 об.–5.369Там же. Л. 4–5, 9, 13 об., 58 об., 129.370См.: Приложение Г. Таблица 1 – Управляющие имениями Иловна и Борисоглеб.367368128назначен дворянин Шмигельский, родственник мологских помещиковГлебовых. Но в мае 1826 г. в «Иловне» его сменил новый управляющий,Алексей Строминов, а уволенный Шмигельский тем временем «безпрестаннораспространяет слухи о скором его возвращении в с. Иловну и о вступлениив управление оной». Иловенское хозяйство после Шмигельского Строминовнашелвнеудовлетворительномсостоянии:«Вступиввуправлениеввереннаго мне от Вас имения и находясь в оном близ месяца, я нашел, чтохозяйство во многих отношениях предместником моим разстроено».Строминов жаловался, что не заготовлены дрова, жерди и колья, распаханнаяземля в с.
Чаянове «прошлой осенью не была засеяна озимым хлебом»,«рыбныя ловли не успешны», в лесах самовольные порубки; обнаруженымахинации Шмигельского с покупками льна. В расстроенном состояниискотоводство: «Скотный двор я нашел в чрезвычайном беспорядке; ибодоселе не было сделано надлежащего распоряжения, ни о хорошемприсмотре за скотиной и укопами 371, ни о надлежащей чистоте на скотныхдворах и опрятности скотниц, ни о уходе за молодыми телятами». В заботахо барской «скотине» Строминову помогала его супруга (до той поры, покане будет найдена смотрительница), «она, как любительница сего, приняла насебя главной за сим надзор и по сему предмету отдала нужныя приказания»,сообщал управляющий.Суконная, «скатерная» и полотняная фабрики, работавшие еще пристаром графе, чудом сохранились, «ибо Г.
Шмигельский с оных фабрикнесколько нужных человек отдал в конюхи, а самыя фабрики назначил куничтожению, от чего все фабричныя мастера остановили свои работы вожидании новаго для себя назначения», писал Строминов, который пыталсяпривести дела на фабриках в порядок, с этим управляющему тоже помогалаего жена.Укопы, т.е. молочные скопы – молочная продукция (См. Даль В.И. Толковыйсловарь живого великорусского языка : В 4 т. / Изд. 2-е, испр. и умнож.
по рукописиавтора. Т. 4 : Р–V. СПб.–М., 1882. С. 496).371129Неладно было и с выплатами оброка, правда виной тому были недействия Шмигельского, а слухи о свободе: «Многие из вотчинныхначальников мне тайно доносят, что крестьяне не плотят оброков и невносятподушных повинностей единственно, по какому то ожиданию бытьгосударевыми крестьянами и по их мнению в мае месяце сие ожиданиесовершится»372.Пока Строминов наводил порядок в «Иловне», Шмигельский оставалсяуправляющим в «Борисоглебе». Он получал огромное жалованье, 5 000 р. вгод, чего не одобряла Екатерина Алексеевна, управляющая в то время«Борисоглебом» по доверенности от сына, но с одной стороны такраспорядился Владимир Алексеевич, с другой – пожилая графиня не хотелабрать управляющими немцев.
Сам Шмигельский писал в 1826 г., чтокрестьяне ленивы, на господские работы не выходят, оброк за несколько летне платят. При этом управляющий отмечал, что «казенной недоимки» наимении нет.Пьянство подчиненных – это самая частая жалоба управляющего, онписал, что каждая деревня празднует до двадцати разных праздников«больше для варенья пива, и для пьянства, нежели из усердия к Богу»:«деревня вся как без меня, так и теперь во время праздников до безобразияпьют, и делают разные безпорядки, а вместе с ними и церковные служителико всему бывают началом». Пьяные дебоши были способом взаимодействия свнешним миром и администрацией: «Усова на сих днях только отыскали ипривели совершенно опухшаго от пьянства, и около 2 недель неизвестно, гденаходился.
Петр Федоров без меня также без просыпу пил, и когда егоВасилий Иванович велел привести в контору, то мать его не давала иразными неприличными бранилась словами, и когда его в контору привели, ивелели снять сапоги с тем, чтобы протрезвился, то он взял стул и сказал, чтовсякого кто подойдет – ушибет. Наконец его заперли в комнату, но он замок372РГАДА. Ф. 1270. Оп. 1. Д. 1735. Л. 2–5, 7–7 об.130и двери разломал и ушел, и теперь без просыпу пьет вместе с братом и сматерью».Управляющий отмечал и другие беспорядки по имению: дьячки ипономари, по словам Шмигельского, крали сено, а сторожей, которыепытались им помешать, угрожали посадить в прорубь; в Иловне у молодогопопа разломали окошко и «сделали покражу»; в садовой избе у садовников«взломали окошко, выбрали их сундуки, и на другой день нашли на улицеразбитые, и полагать должно, что это работа фабричных и дьячков».Происходила неконтролируемая рубка леса крестьянами, лес мужики возилипродавать в Мологу и другиеместа,Шмигельский сообщал,чтодолжностные лица останавливают до пятидесяти с лишним возов, нокрестьяне «не слушаются и везут по своему направлению».
Крестьяневыражали не только пассивное неповиновение должностным лицам,например, крестьянин деревни Повиленова (Борисоглебская вотчина) ИванПрохоров избил старшину деревни Антона Петрова «березовым поленом».Крепостные нового управляющего не признали, они саботировали егоуказания, жаловались на Шмигельского и искали защиты у князя ДмитрияМихайловичаВолконского,ккоторомубылотправленбывшийуправляющий Илья Петрович Шляхтенков (крестьяне рассчитывали навозвращение Шляхтенкова на должность управляющего). Шмигельскийугрожал отправить зачинщика, Ивана Петрова, в смирительный дом, тотпрятался в Мологе у Акулины Акимовны (вероятно, Шляхтенковой) и ждалвозвращения Ильи Шляхтенкова.
Одновременно с этими событиямипроисходили всё новые инциденты: после наказания за неплатежи оброка вБорисоглебе умер крестьянин, было следствие. Шмигельский утверждал, чтопо заключению следствия он умер от скоротечной болезни, а не от наказания,потому что «никаких боевых знаков не нашли», что выжившие сознались,что «по 25 разов только были наказаны, что все дело Шляхтенковых и ихсообщников». В июле несколько раз бежавший мужик был «по мирскому131приговору»наказанвконторе–«весьмаумеренно»,пословамШмигельского. Мужик был отпущен в дом, но, будучи отправлен за хлебомна пристань, отстал от других и повесился. По словам Шмигельского,«приехал заседатель и не нашел никаких боевых знаков».
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
